«Хватайте ее скорее!» Россиянку задержали за попытку помочь ребенку во время протестов

Почти 1600 человек задержаны по всей России 5 мая на акциях “Он нам не царь”. Протестующих избивали полицейские. В Москве людей, пришедших на митинг, били нагайками “казаки”. Участники мирной акции, в том числе несовершеннолетние, получили разного рода травмы. В Красноярске преподавателя физкультуры одного из местных вузов Наталью Подоляк задержали за то, что она пыталась оказать помощь человеку, потерявшему сознание во время задержания.

Теперь Наталье Подоляк могут предъявить обвинение за нападение на полицейского.

​– Я не сторонница Навального, хотя многое из того, что он делает, мне близко и понятно, – рассказывает Наталья Подоляк Радио Свобода. – Но есть в его биографии моменты, которые меня смущают. На акцию “Он нам не царь” я приходить не собиралась. В этот день я взяла собаку и пошла на встречу со знакомой. Потом мы с ней решили прогуляться в центре Красноярска. Мы увидели, что проходит какое-то мероприятие. Я заметила в числе участников много знакомой молодежи. Нам, конечно, стало любопытно – нормальная человеческая реакция. Мы постояли, послушали. Поняли, что попали на несанкционированную акцию, но все было мирно. Митинг закончился, и участники пошли в одном направлении. И мы с ними. Через квартал подъехал автобус, оттуда выбежали люди в черной одежде с дубинками и начали выхватывать ребят.

– В это время участники акции кричали лозунги, громили что-то, агрессивно себя вели?

– Люди уже расходились. Обстановка было спокойной и безопасной. Опасно себя вела лишь полиция. Она обращалась с участниками митинга необоснованно жестоко. В Москве, конечно, еще хуже было. У нас хотя бы обошлось без казаков. Наши казаки, как мне рассказали, тоже готовились выйти на улицы, чтобы бороться с митингующими, но почему-то передумали.

Так вот, полицейские хватали молодежь за ноги и волокли по земле. Ребята почти не сопротивлялись. Я зашла за автобус и увидела, что одного мальчика тащат вниз лицом. Парень уже без сознания. Полицейские его роняли, как мешок, потом снова волокли. Я подбежала и стала говорить человеку в черном, что надо оказать мальчику медицинскую помощь. Этот человек меня грубо оттолкнул и в грудь ударил. У меня в одной руке – собака, в другой – телефон. Я не понимала, как мне обратить внимание на ситуацию. Я немного задела ногой человека в черном. И крикнула, что надо немедленно спасать ребенка. Другой полицейский, снимавший задержания на камеру, увидел это и закричал: “Она напала на сотрудника правоохранительных органов. Хватайте ее скорее”. Человек в черном, который тащил мальчишку без сознания, затолкал меня тоже в автозак.

– Вам уже предъявили обвинение?

– Пока нет. С нас взяли обязательства прийти в полицейский участок 11 мая. Думаю, тогда и предъявят. Я объяснила следователю, что не нападала на полицейского, а пыталась оказать помощь человеку в бессознательном, беспомощном состоянии. Я же не пнула полицейского, а лишь коснулась ногой. Полицейский даже не почувствовал, что я до него дотронулась.

Я – преподаватель физкультуры, поэтому хорошо понимаю, что просто так люди сознание не теряют. Мальчика могли ударить дубинкой и он “отключился” из-за болевого шока, или из-за стресса, или из-за обострения аллергии. Я не знаю, что точно с ним было. Я уверена, что потерявшего сознание нельзя тащить головой вниз по асфальту. Упавшего в обморок надо повернуть на спину или на бок и обязательно освободить дыхательные пути. В ином случае смерть может наступить за минуту. Полиция сама нарушила закон, оставив человека в опасной ситуации.

– Как полиция отреагировала на это объяснение?

– Меня выслушали и заставили дать обязательство прийти в полицейский участок 11 мая. Я понимаю, что нас будут судить на основании политического решения, а не правового. И я опасаюсь, что меня могут обвинить в нападении на полицейского.

– Что было дальше с мальчиком, которого вы пытались спасти?

– Он в автозаке пришел в себя, но помощи ему так никто не оказал. Другие ребята тоже были в ужасном состоянии. Одному сломали ребра. Он говорил, что не может дышать. Но никто в полицейское отделение так и не вызвал врачей. В участке на митинговавших продолжили давить. Пришли люди в штатском и беседовали с ребятами. Задержанные выходили из кабинета и говорили, что их запугивали. Мол, признавайтесь, кто вас подбил идти на акцию, иначе сядете надолго. Совсем "зеленых" парней угрожали отправить в камеру, "где они быстро заговорят". Чем моложе были ребята, тем жестче с ними разговаривали. Мальчики возмущались. Они не понимали, почему с ними так жестоко себя ведут. Но держались ребята прекрасно. И никто из них не раскаивался, что пришел на акцию.

​– Вы не жалеете, что вмешались в ситуацию? Могли бы мимо пройти.​

​– Переживаю, что если меня осудят по уголовной статье, я могу потерять свою профессию. Но я не раскаиваюсь ни на минуту, что вмешалась. Мне неприятно жить в такой системе. Противно смотреть, как люди в черном с дубинками волочат по асфальту ни в чем не виноватых ребят. Представляете, я совсем не жалею, что попыталась отвлечь внимание на себя. У меня хорошо на душе. Я сделала то, что должна была. На следующий митинг я уже пойду как участник. Мы разговаривали с молодежью в автозаке, и я поняла, что они правы. Я много лет пытаюсь защищать экологию. И все проблемы стараюсь решать по закону, но это не работает. Совсем не работает. А мероприятия вроде “Он нам не царь” более эффективны.

– Но вы главным образом занимаетесь общественной деятельностью, а не политикой.

​– Пять лет я пытаюсь решить разные экологические проблемы. Меня волнует спасение лесов, благоустройство и озеленение города. Экологических проблем в Красноярске – очень много. Огромную площадь леса в Красноярске вырубают ради Универсиады, которая будет идти всего две недели. Мусор у нас много лет не утилизировали. Мы постоянно вызываем полицейских по факту нарушения утилизации мусора. Они обычно не приезжают. А если приезжают, то говорят: "Ну и что". Зато на мирный митинг они приходят толпой. Полицейские закон не изучают. Они некомпетентны и безграмотны. Мы пишем письма во все инстанции, проводим санкционированные митинги, объявляем голодовку, отдаем резолюции администрации. А эффекта нет. Власть нас за дураков держит. Власть нас не слышит. Договариваться не получается. Мы можем только формировать повестку. А власть потом изображает решение проблемы. На самом деле сегодняшняя власть не может решать проблемы. Для того чтобы, например, защитить наш лес, ей придется идти против других чиновников. А они все повязаны. Я поняла, что мы, общественники, ничего сотрудничеством с властью и компромиссами не добьемся. Людей же, посмевших публично отстаивать свои права, через некоторое время по одному перещелкивают. Нужна сменяемость власти, не только президента, но и региональных чиновников. Вот это я поняла, общаясь с участниками митинга в автозаке.​

– Многие жители Красноярска готовы бороться за экологию?

Нас полпроцента. Основная масса не видит дальше своего носа, пока не случается беда. А почему же ты не оглянулся, когда рядом с тобой человек упал? Почему не попытался его поднять? Почему раньше не задумался, что происходит в твоей стране?

– Что вы теперь думаете о людях, которые вышли на акцию “Он нам не царь"?

– Я слышала, что сторонники Навального – зомбированные школьники, которыми легко манипулировать. Я среди участников акции "Он нам не царь" не встретила ни одного такого. Ребята произвели впечатление очень умных, осознанных людей. Сторонники Навального, с которыми мы ехали в участок, говорили здравые, адекватные вещи.

На улицы они выходят, потому что не видят, как им дальше жить в России. Во время акции "Он нам не царь" мне показалось, что в Красноярске есть свободные люди. Эти ребята могли бы вытащить нашу страну, но им не дадут сделать это. Нет у власти задачи вытащить страну. Из всех инструментов у чиновников в арсенале только карательные.

– Думаете, несанкционированные митинги это выход?

– Я, если честно, не знаю. Только я израсходовала все свои надежды договориться с властью. Может быть, надо попробовать бороться за экологию иначе, как это делают сторонники Навального.

​– Вы легко нашли с молодыми сторонниками Навального общий язык?

– Я думаю, мы сумели друг друга понять. С одним из них, которому сломали ребра, мы после акции созванивались. Я уговорила его пойти в травмпункт. Волонтеры Навального добавили меня с свою группу в социальной сети. Я пытаюсь там с ними общаться. Они ко мне немного настороженно относятся. И я понимаю, почему они наше поколение недолюбливают. Много негатива идет от нас. Хомячки Навального, навальнята – так их называет старшее поколение. Лучше бы мои ровесники задумались о себе. Нам, сегодняшним 45-летним, надо было в 90-е отстаивать свои права. А мы занимались выживанием, деньги как-то пытались заработать. И система при нашем попустительстве сложилась так, что власть стала уничтожать общество, – говорит Наталья Подоляк.