Строительные работы на территории Ханского дворца в Бахчисарае начались в 2017 году. Подконтрольное Кремлю правительство Крыма настаивает на понятии «реставрация». Однако, крымские татары заявляют о том, что все происходящее с комплексом – ничто иное, как вандализм.

25 февраля под архитектурный памятник на одиночный пикет вышла крымская татарка Эльмаз Акимова. А 18 апреля еще двое крымскотатарских активистов: Ролан Османов и Эдем Аблаев. Все трое требовали одного – прекратить так называемую реставрацию.

«Руки прочь от Ханского дворца! Вандализм – преступление!»

С Эльмаз мы встретились в кофейне, окна которой выходят прямо на Ханскую мечеть. С верхней точки очень хорошо видно, как строители (одна из экскурсоводов сказала нам, что во дворце сейчас работают именно строители, а не реставраторы) кладут новую черепицу. Звук строительных работ доносится и до нас. Каждый раз, услышав звук инструмента, девушка хмурится и предпочитает туда не смотреть.

Вспоминает, что решение выйти на одиночный пикет она обдумывала долго. Сначала внимательно следила за публикациями крымскотатарского активиста Эдема Дудакова, материалами журналистов и рассматривала фото активистов, сделанных на месте. «7 февраля я приехала сюда и все увидела собственными глазами. Это треснутая черепица, которую они сломали, пока снимали, потому что до этого она была целая. Снятые балки и наглые лица, которые, извините, ошиваются на территории нашего памятника. И вот тогда я поняла, что нужно что-то делать». Через две с половиной недели, возле входа в дворец, она стояла с плакатом, на котором было написано: «Руки прочь от Ханского дворца! Вандализм – преступление! #SaveHanSaray».

Так она простояла примерно полтора часа, к ней подходили люди, внимательно вчитывались в плакат, некоторые проявляли солидарность, некоторые интересовались, а что же именно происходит, если не реставрация. Через некоторое время подъехал автомобиль, из него вышли мужчина и женщина. «Они начали ругать меня, что это неправда, что все хорошо, что при Украине этот дворец никто не реставрировал. Затем женщина отобрала у меня плакат и начала его рвать».

Потом была полиция, которую вызвали прохожие, увидев, что на Эльмаз нападают. Они взяли у Акимовой объяснения и пригрозили, что если она сейчас не уйдет, то они составят на нее административный протокол и докажут, что это был не одиночный пикет, а несанкционированный митинг. А когда девушка попыталась набрать телефон правозащитников – запретили куда-либо звонить.

«Заместитель начальника полиции пригрозил, что заберет у меня телефон, если я буду куда-либо звонить и занимать их рабочее время», – говорит Эльмаз.

Она написала заявление на напавшую на нее пару, а через несколько дней ей принесли уведомление, что административное дело на них заведено не будет. Девушка говорит, что ей не было страшно ни во время проведения одиночной акции, ни от последствий: «Меня бережет моя земля. Поэтому страшно мне не было. Бояться должны как раз они. Потому что они нарушают и разрушают. Чего должны бояться хозяева? Ничего».

С момента проведения пикета в Ханском Эльмаз не была. Зашла только в конце апреля. Ходила по территории комплекса, записывала видео, фотографировала. В какой-то момент мы заметили, что гуляли не одни: за нами внимательно следил один из охранников. А экскурсоводы недовольно переговаривались между собой: «Вот, опять один ремонт снимают».

Эльмаз долго не хотела заходить на территорию дворца, а после недолгой прогулки сказала, что словно ходила по могильнику: «Мне хотелось бы посетить этот музей, когда все закончится. Когда они уберутся отсюда и оставят его в покое. Ну а мы, как всегда это делаем – будем заново восстанавливать нашу историю».

Активистка долго не соглашалась на интервью. Она аргументировала свой отказ тем, что не хочет, чтоб это превращалось в привлечение внимания к одному отдельному лицу. Однако, после выхода на одиночный пикет двух других активистов, сразу согласилась: «Когда я прочитала, что мои соотечественники вышли с одиночными пикетами, для меня это была огромная радость. Что есть люди, которые тоже не могут больше молчать. Я просто горжусь своим народом».

«Мой народ! Наша история нуждается в помощи!»

Эдем Аблаев вышел на одиночный пикет 18 апреля. С собой он предусмотрительно взял два плаката, написанных на листах формата А2. Если один порвут, есть второй в запасе. «То, что вышла Эльмаз – меня порадовало. Расстроило то, что мы не смогли ее защитить в конфликтной ситуации. Потому что не было тогда никакой поддержки». Вспоминает, точкой кипения для него стала новость, что Ханская мечеть на весь зимний период останется открытой.

«Такое пренебрежение недопустимо. Тем более, то, что это произошло в Бахчисарае, – недопустимо вдвойне. Мы воспринимаем Бахчисарай как столицу, все, что происходит там, дорого любому крымскому татарину в любой точке мира. Когда сносили старые здания, в старом городе, это вызывало огромное возмущение. А тут мечеть. Я воспринимаю это, как личное оскорбление». С поднятыми вверх плакатами Эдем простоял около 30 минут, попеременно меняя их местами. На одном надпись: «STOP vandal! #SaveKhan-Saray», на втором – «Milletim! Tarihimiz yardimga muhtac! #sagla_Hansaray» («Мой народ! Наша история нуждается в помощи!»).

​Через полчаса одиночного пикета, к Эдему подошли несколько полицейских, которые сообщили, что им поступил звонок о нарушении общественного порядка. Они посоветовали активисту прекратить эту акцию. «Когда я спросил у полицейского, есть ли какие-то нарушения с моей стороны, тот ответил, что, если нарушения были бы – мы бы здесь уже не разговаривали».

Рассуждая на тему, что же делать с «реставрацией» дворца дальше, Аблаев не видит другого способа, кроме как проведения массовой мирной акции. Он настаивает на том, что действия по защите Ханского дворца должны происходить и в Крыму, и за пределами полуострова.

Эдем говорит, что были опасения относительно реакции российских силовиков. Однако, отмечает он, жизнь в Крыму за последние несколько лет показывает, что даже если вы просто сидите дома и ничего не делаете – это не является вашей страховкой от возможных проблем. «У нас нет трех, пяти лет. Наша задача – сделать так, чтобы крымские татары в Крыму чувствовали себя хозяевами. Государственность у этого народа должна быть. Мы и сами это отлично понимаем, и детей своих так воспитываем».

«Прекратите под видом реставрации уничтожать историю крымских татар!»

Сразу после того, как Эдема Аблаева настойчиво «попросили» закончить пикет, на площадь перед дворцом вышел еще один активист. Ролан Османов простоял с плакатом, по его подсчетам, минут 20. После этого – традиционный приезд полиции и попытка взять объяснительную, на что активист ответил отказом. У него так же было с собой два плаката с надписями: «Прекратите под видом реставрации уничтожать историю крымских татар!» и «Под видом реставрации Ханский дворец уничтожается как история крымскотатарского народа!».

Все работы, проводимые в дворце сейчас, Ролан называет посягательством на святое. По его мнению, после аннексии Крыма Россией, действующая власть начала планомерно уничтожать историю крымских татар под видом реставрации: «Больше сидеть и смотреть я на это не мог, оно все накопилось, и я вышел с пикетом».

По словам активистов, во время акции к нему несколько раз подходили туристы, которые с недоумением интересовались: «А что вам не нравится, вам же ремонтируют?». Особенно Османову запомнился разговор с одним проходящим мимо местным жителем. Мужчина долго изучал написанное, а потом сказал: «Я здесь живу, я вижу, как тут реставрируют. Ты все правильно написал. Я русский, но тебя поддерживаю» – и ушел.

По словам Ролана, это место является для него знаковым не только потому, что Ханский дворец – сердце крымскотатарского народа. В 2015 году у Ролана именно в мечети, в которой сейчас идут работы, был никях (процесс бракосочетания у мусульман). Несмотря на то, что одиночный пикет является разрешенной формой протеста на законодательном уровне в России, в случае всех троих пикетчиков дело не обошлось без полиции.

«С одной стороны да, побаиваюсь, что против меня могут быть какие-то репрессии. А с другой стороны, вот для чего это все делается? Это делается для моих детей. Для наших детей. И страх от осознания, что они будут жить в этом ужасе, если сейчас мы не начнем что-то делать, гораздо больше, чем страх за себя», – говорит Ролан.

По словам бывшего директора Ханского дворца Эльмиры Аблялимовой, на сегодняшний день уже безвозвратно утеряны росписи XVIII века мастера Омера, несколько витражей, которые треснули при работах. Историческое покрытие кровли, а также оригинальный вид потолка в Ханской мечети. Самое главное, отмечает Эльмира, что утрачено понятие «комплекса», что Ханский дворец – это несколько зданий на одной территории. Сейчас на территории дворца продолжаются строительные работы.