«Северный поток-2»: перспективы и последствия строительства

Германия уже начала строительство «Северного потока-2» на своей территории. Финляндия дала разрешение на строительство в своих экономических зонах. Разрешения от Швеции и Дании, через территорию которых должен пройти трубопровод, пока нет. «Северный поток-2» планируют ввести в эксплуатацию до 2020 года.

Какими будут последствия? Останется ли Украина транзитером после запуска газопровода между Россией и Германией? Об этом в эфире радио Донбасс.Реалии рассказал президент Центра глобалистики «Стратегия ХХI» Михаил Гончар.

‒ Михаил, есть ли возможность остановить проект? Или то, что «Северный поток-2» будет ‒ уже факт?

‒ Нет, еще не факт. Возможность остановить есть. Но если остановить его не удастся, то он не будет эксплуатироваться на полную проектную мощность, как хочет «Газпром».

Европейская комиссия занята нормированием этого проекта, то есть пытается внести в правовое поле Третьего энергопакета. Тогда проект газопровода сможет использоваться только на половину мощности.

Есть еще шансы остановить «Газпром». И здесь последнее слово будет за Вашингтоном. Мы наблюдаем сейчас эскалацию своеобразного диалога между Вашингтоном и Брюсселем, а особенно – между Вашингтоном и Берлином. Американская администрация однозначно заявляет, что европейские компании будут ожидать санкции, как это предусмотрено законом, подписанным Трампом 2 августа 2017 года об усилении санкционного режима против России, Ирана и Северной Кореи, где отдельным пунктом стоит «Северный поток-2».

‒ Кого могут коснуться санкции?

‒ Это зависит от того, какой механизм выберет американская сторона. Есть несколько возможностей. Этот проект сталкивается с трудностями уже сейчас, в результате введенных американских санкций. Пять европейских компаний-партнеров в прошлом году заняли позицию в стороне. Они хотят, чтобы проект был реализован, но опасаются попасть под финансовые санкции со стороны США. Это приводит к трудностям для «Газпрома» в привлечении средств, но это не останавливает проект.

Другой механизм заключается в том, чтобы ввести санкционное давление на компании подрядчиков. «Высокоразвитая» Россия не имеет технологий укладки морских газопроводов, на 90% этот проект состоит из иностранных комплектующих.

Для этих компаний, как правило, привлекательным является американский рынок. Угроза попасть под американские санкции заставит их делать выбор. Несколько компаний еще в прошлом году заявили, что уйдут в случае действия санкций США.

​‒ Что Россия может сделать, чтобы мотивировать эти компании работать с «Газпромом»?

‒ Она это сделала, и надеется, что финансовый фактор сработает. Это касается консорциума компаний-партнеров, участвующих в реализации официально с европейской стороны.

«Газпром» создал очень заманчивое предложение: независимо от того, на какую мощность будет выведен газопровод, эти пять компаний-акционеров будут получать дивиденды ежегодно в объеме, соответствующем максимальной загрузке газотранспортной системы.

Еще один механизм ‒ то, что мы образно называем параллельный экспорт газа и коррупция. Мы видим, как эффективно действует «газпромовское» лобби в Европе. Буквально на днях Европейская комиссия будет закрывать расследование против «Газпрома», инициированное еще в 2011 году. Согласно результатам этого расследования, «Газпром» был обвинен в злоупотреблении своим доминирующим положением на рынках стран Центральной Европы, ему грозил штраф до 10 миллиардов долларов или 10% годовой прибыли.

Но Европейская комиссия в конце концов прощает грехи «Газпрому», значит, есть какая-то договоренность. Здесь пахнет коррупцией, на что обращают внимание противники «Северного потока-2».

‒ США активно включились в борьбу с «Северным потоком-2», Россия объясняет это лоббизмом сжиженного газа в Европе. В чем причина такой реакции США?

‒ Американцы систематически выступали против этого. Европейская зависимость от российских энергоресурсов возникла и формировалась не сразу, но сейчас она сильнее.

США имеют коммерческий интерес в экспорте растущих объемов сжиженного природного газа, но они готовы конкурировать на коммерческой основе. Сейчас европейский рынок не выглядит столь привлекательным для американского сжиженного газа, но ситуация стремительно меняется.

Сланцевый газ сделал США энергонезависимыми. Конкуренция на газовом рынке в течение ближайших двух-трех лет резко возрастет. Цена сжиженного газа действительно высокая, но он подешевеет.

Аргумент о том, что США хотят продавать свой дорогой газ и вытеснить дешевый российский ‒ типичный штамп российской пропаганды, и немцы его с удовольствием повторяют. Но это противоречит азам рыночной экономики. Европейцы, наоборот, должны привлекать как можно больше другого газа на свой рынок, ведь чем выше предложение, тем ниже цена.

‒ Президент Украины Петр Порошенко сказал, что сторонники строительства «Северного потока-2» ‒ союзники России в гибридной войне. Правильно ли так реагировать на эту ситуацию?

‒ Она запоздалая, но вещи называются своими именами.

Был известный проект «Набукко», он был признан европейским приоритетом номер один, должен был привести каспийский газ из Азербайджана и Туркменистана в Европу в качестве альтернативы российскому. Это уже должно было состояться в 2019 году. Но «Набукко» сейчас просто нет. Те компании, которые его продвигали, сейчас впереди «Северного потока-2».

Одним из аргументов против «Набукко» было то, что негоже Европейскому союзу брать газ у стран, особенно Туркменистана, где царит тоталитарный режим, нарушаются права человека, пренебрегают свободой слова. Возможно, это был не самый решающий аргумент, но он звучал. В конце концов, от «Набукко» отказались. А чем является сегодня Россия?

Германия ‒ образец соблюдения прав и свобод человека. Но почти 70 политических узников Кремля ‒ на оккупированных территориях, более 100 украинских заложников ‒ на оккупированной территории Донбасса, голодает Олег Сенцов, Владимир Балух в Крыму. Германия будто не замечает этого.

‒ Во время последней встречи Владимира Путина и Ангелы Меркель канцлер Германии сказала, что нужно подумать над гарантиями для Украины, что Украина останется транзитером газа, если этот проект будет построен. Почему Меркель резервирует это место для Украины?

‒ Это ‒ своеобразная совместная российско-германская игра. Меркель не могла не почувствовать, что внутри Германии тоже есть сопротивление проекту, пусть и не такое мощное. Есть часть однопартийцев Меркель, выступающих против этого проекта, не только из-за имиджевых позиций. Этот проект подрывает европейскую энергетическую солидарность, Европейский союз изнутри. Даже если «Северный поток-2» не будет построен, он выполнил свою миссию ‒ расколол Европейский союз. Меркель не может это игнорировать. Сначала она говорила, что это ‒ чисто бизнес, сейчас она говорит, что есть политический контекст – и должны быть гарантии для Украины.

‒ Это риторика ради риторики?

‒ Ради успокоения своих однопартийцев, политиков, Брюсселя и Киева. Но Путин также говорит, что транзит через Украину будет сохранен. Вопрос, в каком объеме? «Газпром» говорит о 10-15 миллиардов кубов в год ‒ при мощности транзита украинской ГТС в 142 миллиарда кубов это почти ноль. Система при такой загрузке не будет работать, а будет генерировать убытки. Поэтому без конкретных цифр и формы гарантии ‒ это все пустые обещания.

‒ А если Дания и Швеция, на территории которых должно проходить строительство проекта, не дадут на это разрешение?

‒ Швеция, скорее всего, даст свое согласие, они согласовали трассу первого «Северного потока». Дания, вероятно, не даст своего согласия, но она изменила для этого свое законодательство. Датский участок довольно несложно обойти, это затянет реализацию проекта, но не остановит его.