Геннадий Афанасьев: Машенька

(Предыдущий блог – здесь)

Человеческие эмоции как вулкан. Когда они спят, то не представляют никакой опасности ни для себя, ни для окружающих. Но вот если это древний дремлющий зверь в итоге просыпается, то берегись – пощады будет ждать неоткуда. Лавина эмоций начнет пожирать волной все то, что будет попадаться у нее на пути, не разбирая и не задумываясь о последствиях своих действий. У эмоций нет прошлого и нет будущего, у чувств есть только настоящее и неминуемость свершившегося, что всегда приводит к неизбежности.

Все то, что не будет погребено под жгучим раскаленным пламенем, окажется захороненным под тоннами вулканической пыли. И вот ненасытный монстр засыпает и снова превращается в мирное и безобидное существо. Ему спокойно. Он больше не разрывается на части, извергая алый огонь из своих вен.

В долине мрака взять пример с могучего камня не просто. Здесь не уснуть и не спрятаться. Душа и тело трещат по швам и, взрываясь, разносят сознание. В этом месте из ран сочится неугомонная горячая кровь, и ее нехватка приводит к нескончаемому лютому холоду. Это то, что полностью не утихнет уже никогда. Это чудовище может притаиться и ждать, пока не выпадает возможность вонзить кинжал в тело.

Жизнь после ареста меняется радикально разительно. Прошлое бьется с треском фарфоровой посуды, падающей на пол. Ничего уже не склеить, остаются лишь болезненные ненужные воспоминания. Становится понятно, что предыдущее было лишь чем-то призрачным и по-настоящему не существующим. Вся жизнь человека – миражи, песочные замки, которые мы строим собственными руками, пылающий домик с куклами. Сложно понять, убедиться и увидеть такое количество разрушаемых в один миг мечтаний и ожиданий, как без выборочно и безысходно приходится наблюдать арестанту.

Мнимые друзья, знакомые, коллеги, сокурсники и одноклассники тают как огоньки в багровом зареве небосклона за секунды перед наступающим рассветом. Происходит проверка на истинную, ничем не прикрытую сущность тех, кому мнимо был дорог. Иногда из этого кромешного отбора остаются лишь единицы, но и этот плачевный результат уже можно считать за счастье и невероятную удачу.

Так и выходит: то, что служило всегда опорой, дает гигантскую трещину и, казалось бы, прочно выстроенное здание человеческих связей и отношений рушится, не оставляя надежды на восстановление и превращая все в руины и прах.

Семья зачастую является единственным спасательным кругом. Отец, мать, брат, сестра. Но не их тепла ищет мужчина, ему нужна его половина, та единственная, которой была отдана любовь. Сердце рвется, сердце мечтает, сердце любит. Но тщетно.

С Машенькой я познакомился задолго до моего ареста. Она красивая модель, а я фотограф. У нее была снежно белая бархатная кожа, словно покрытая свежо выпавшим снегом, большие хлопающие реснички и огонь зеленых, одновременно невинных глаз. Такую хотелось любить и защищать, чтобы она, не понимая сути происходящих вещей, просто смеялась в ответ. Эта гремучая смесь сделала свое дело, и я растаял. Лавина понеслась с гор.

Нам было хорошо вместе. Мы никогда не ругались и весело проводили все свое свободное время. Беззаботная жизнь в мире и покое страны, облюбованной солнцем. Так нам казалось. Но когтистая лапа медведя уже рвала изнутри наш спокойный устрой. Началась революция. Вышло так, что и мы побывали в эпицентре борьбы за свободу. Общее переживания и общее будущее. Дальше только жестче. Оккупация. Война.

В день моего похищения я шел к ней на встречу, но так и не смог добраться до цели. Сейчас кажется, что я еще два с половиной года направлялся на встречу к возлюбленной, но что-то постоянно шло не так. Меня не было, а она еще долго ждала меня в назначенном месте, читая телефонные сообщения, те, которые отправляли ей сотрудники ФСБ России с отобранного у меня мобильного телефона.

И вот меня нет. Я где-то то по подвалам, то под током, то под чем-то еще похуже, желающий лишь отмучиться поскорее. Разбитые горем родители и она рядом с ними. Не исчезла, стала им крыльями и поддержкой. И как-то все раскрутилось. Я писал ей искренние письма, где сам себя убеждал жить и попутно старался вдохнуть жизнь в нее, а она же отвечала не менее трогательно, оставляя следы отпечатков своих губ на бумажных разворотах заветных конвертов.

Безусловно это было прекрасно. Я мог лишь позавидовать сам себе. Ведь кому же может выпасть такое счастье? Кто еще нашел того, с кем можно пройти сквозь огонь? Вопреки всему с ней я жил, мечтал, планировал будущее. С ней впереди еще был путь. Было спасение и избавление. В те месяцы, лишившись всего, я смог отыскать еще большее. От всплеска всех этих эмоций решился на очень рискованный, но невероятно желанный шаг – сделать ей предложение.

Конечно присутствовало абсолютное понимание, что тяготы и страдания выпавшего на мою долю испытания жестоко били не только по мне, но и по моим близким, по ней. В таком положении мало шансов на успех, слишком мизерна вероятность так называемого «хеппи-энда», но сердцу не прикажешь. Проходили мимо дни, протекали ручьями недели, а я все очень ждал ответа. В итоге получил. Простые наивные слова, говорящие о том, что ничего не выйдет, ведь она, уже три месяца спит с другим…

В такие моменты люди перестают чувствовать.

Такая ситуация складывается практически у каждого арестанта и лишь единицам уготовано счастье везения. Настоящей любви так мало, лишь ширма, что сгорает быстрее соломы на огне трудностей и тревог.

Попавшие в места лишения свободы мужчины перестают верить в женскую верность, как и в искреннюю любовь. Оно и не удивительно. Прискорбная статистика говорит сама за себя, и показывает мир совсем в других красках. Но несмотря на это, мужчины продолжают любить.

Мнения, высказанные в рубрике «Блоги», передают взгляды самих авторов и не обязательно отражают позицию редакции

Все блоги Геннадия Афанасьева читайте здесь