«О каких террористах может идти речь без терактов?» – Лиля Гемеджи

11 октября 2017 года утро в Бахчисарае началось с ряда обысков в домах, в результате которых были задержаны шестеро крымских татар: владелец ресторана Марлен Асанов, экскурсовод Сейран Салиев, блогер и фотограф Эрнест Аметов, владелец оранжереи и отец 13 детей Сервер Зекирьяев, предприниматель Тимур Ибрагимов и специалист по компьютерам Мемет Белялов. Всех их обвинили в причастности к запрещенной на территории России и признанной экстремистской исламской политической организации «Хизб ут-Тахрир».

Уже 8 месяцев они находятся в СИЗО, в начале июня 2018 года арест был продлен минимум до 9 августа. На чем строится обвинение и как развивается следствие, говорили в программе «Право на свободу» на Радио Крым.Реалии с крымской правозащитницей Лилей Гемеджи.

​– Какие следственные действия в отношении арестованных проводились за 8 месяцев?

– Проводятся различные экспертизы, но, к сожалению, получить полный текст экспертиз мы не имеем возможности до тех пор, пока не будет окончено следствие. Со слов следователя, были опрошены так называемые свидетели. Скорее всего, это те свидетели, которые во время судебного процесса выступят, как скрытые свидетели. Была также исследована аудиозапись с собрания в мечети, где находились эти ребята. Это те следственные действия, о которых нам известно на сегодняшний день. Некоторые из арестованных были помещены в психиатрическую лечебницу. Следствие еще продолжается, но, как видно из опыта, следствие – это инструмент репрессий, и посредством проводимых следственных действий искусственно создаются дела о «терроризме».

– Когда была зафиксирована эта аудиозапись, о которой вы говорите?

– Эта аудиозапись была сделана в 2016 году во время собрания в мечети, которое проводилось с разрешения имама (служителя мечети – КР). Это было открытое собрание с большим количеством людей, где говорили об исламе, о чем, в принципе, и положено говорить в мечети. Но экспертиза говорит, что эти темы носят какой-то экстремистский или террористический характер. То, что людям не позволяют высказываться, а за высказывания из них делают террористов, говорит не только о том, что отсутствует какая-либо свобода слова в Крыму и в России, но и о том, что эти дела явно сфабрикованы. О каких террористах может идти речь без терактов? Разве террористы те, кто изучает свою религию?

– Психиатрическая экспертиза – это стандартная процедура? Чем была обусловлена необходимость ее назначения?

– Мы считаем, что психиатрическая экспертиза – это еще один инструмент давления и унижения людей, которые незаконно содержатся в СИЗО, посредством помещения их в психиатрическую клинику. Постоянное пребывание среди людей с расстройствами психики имеет своей целью давить, запугивать и склонять к определенному образу поведения.

– В чем заключается сама экспертиза? Какие действия с ними проводятся?

– Никаких действий не проводится. Врачи пытаются задавать вопросы, которые зачастую относятся непосредственно к уголовному делу, что является грубым нарушением. За ними наблюдают, и таким образом составляется экспертиза.

– Как адвокаты строят свою линию защиты? Какие действия предпринимаются сейчас, на этапе следствия?

– На этапе следствия защите сложно предпринимать какие-либо действия, кроме обжалования тех незаконных постановлений, которые выносятся следователем и судом об избрании меры пресечения. Защита будет выстраиваться лишь после того, как появится возможность ознакомиться с материалами уголовного дела. К большому сожалению, как бы не были аргументированы доводы защиты, эти политически мотивированные дела, которые имеют явно заказной характер, имеют стандартный исход.

– Часто ли адвокатам удается посетить своих подзащитных в СИЗО? Каково их состояние? Нет ли проблем со здоровьем или других жалоб?

– Адвокаты, конечно, посещают их в СИЗО, и стараются делать это как можно чаще, но из-за их занятости не всегда бывает такая возможность. Тем не менее ребята очень бодры, они еще и подбадривают своих родных, передают через адвокатов приветы и различные пожелания. Сейчас они все держат пост, они стойкие и сильные духом. На одном из последних заседаний, когда Сейрана Салиева и других ребят выводили из здания суда, где была в очередной раз продлена мера пресечения, Сейран сказал: скоро мы увидимся, и я надеюсь, что скоро так и будет, все политически мотивированные дела придут к логическому завершению – и все будут освобождены.

– 21 мая 2018 года были задержаны еще двое крымских татар – Сервер Мустафаев и Эдем Смаилов. Адвокат Мустафаева Сергей Легостов позже сообщил, что их дела добавили к уже существующему кейсу – к так называемому второму бахчисарайскому «делу Хизб ут-Тахрир». Могли бы вы подробнее объяснить, каким образом это произошло, и на чем основывались следователи, объединяя эти дела?

– Первую группу из шести человек посадили за собрание в мечети, на котором присутствовало большое количество людей. Так вот, Сервер Мустафаев и Эдем Смаилов также были в тот день в мечети. Они давали свои комментарии к беседе, и это послужило основанием к их задержанию, и их дело объединили с делом «бахчисарайской шестерки» – это теперь самая большая группа, состоящая из восьми человек.

​– Вы говорили, что в мечети было большое количество людей, и, значит, могут быть идентифицированы и другие люди, и группа может еще пополнятся?

– Абсолютно верно, в мечети находилось около ста человек, не исключено, что будут идентифицированы еще лица. В первую очередь идентифицируют тех, кто активно участвовал в разговоре, кто давал комментарии или задавал вопросы.

– Были за это время основной группе разрешены свидания с семьями?

– Нет, ни одного свидания разрешено не было. Все жены ждут, надеются на свидания, пишут заявления, получают отказы, обжалуют эти отказы, но это не дает никакого позитивного результата.

– Сколько времени ждать первого свидания, если судить по предыдущим делам?

– Получается, что первого свидания им приходится ждать не менее года, а иногда и больше, как это было по «ялтинской группе».

По теме: «Приговор будет до конца лета»: как продвигается дело «ялтинской шестерки»

– Судебные заседания проходят в закрытом режиме, но под зданием суда все равно каждый раз собирается большое количество людей. Насколько важна такая поддержка?

– Действительно, заседания в нарушение законодательства проходят в закрытом режиме, хотя и российское, и международное законодательства предусматривают, что хотя бы оглашение должно происходить в открытом режиме. Суды это активно игнорируют. Адвокаты пытаются это обжаловать, но безрезультатно. Но то, что приходит такое большое количество людей под здание суда, говорит о том, что народ солидарен со своими соотечественниками, что народ видит в них своих героев и не оставляет их один на один со своей бедой. Беда этих людей стала бедой всего народа. Эта поддержка очень важна, потому что ребята ее ощущают, они ее видят, когда их выводят из машины в задние суда и обратно, и даже в здании суда они слышат те слова, которые им пытаются кричать с улицы.

Справка: ​в октябре 2017 года российские силовики арестовали шестерых жителей Бахчисарая. Это Тимур Ибрагимов, Марлен Асанов, Мемет Белялов, Сейран Салиев, Сервер Зекирьяев и Эрнес Аметов. ФСБ инкриминирует им участие в запрещенной в России и аннексированном ею Крыму организации «Хизб ут-Тахрир».

21 мая 2018 года в Крыму были задержаны координатор «Крымской солидарности» Сервер Мустафаев и крымский татарин, мусульманин Эдем Смаилов. Обвинения против них приобщили к бахчисарайскому «делу «Хизб ут-Тахрир».

Представители международной исламской политической организации «Хизб ут-Тахрир» называют своей миссией объединение всех мусульманских стран в исламском халифате, но они отвергают террористические методы достижения этого и говорят, что подвергаются несправедливому преследованию в России и в оккупированном ею в 2014 году Крыму. Верховный суд России запретил «Хизб ут-Тахрир» в 2003 году, включив в список объединений, названных «террористическими».

Защитники арестованных и осужденных по «делу Хизб ут-Тахрир» крымчан считают их преследование мотивированным по религиозному признаку. Адвокаты отмечают, что преследуемые по этому делу российскими правоохранительными органами – преимущественно крымские татары, а также украинцы, русские, таджики, азербайджанцы и крымчане другого этнического происхождения, исповедующие ислам. Международное право запрещает вводить на оккупированной территории законодательство оккупирующего государства.