Олег Панфилов: Кровавый «русский мир»

Специально для Крым.Реалии

Российская империя в разных своих ипостасях – от царской, советской до современной – жила исключительно завоеваниями и присвоением территорий, которые после аннексии превращались в 1829 году в «Русскую Армению» или в 1860-х годах – в «Русский Туркестан». Прилагательное «русский» применялось и к территории, и к захваченным и ассимилированным народам. Последнюю четверть века «императоры» Ельцин и Путин поддерживали сепаратистов – так появилась «Русская Абхазия», «Русский Крым», «Русское Приднестровье».

Абхазия, как и более позднее «завоевание» – Крым, стала примером, когда русский язык и русская политика стали неотъемлемой частью существования захваченных территорий. В отличие от Крыма, где «русский мир» был последние пару веков, укрепленный советскими репрессиями и переселением людей из российской глубинки, в Абхазии в начале 1990-х годов еще теплилась надежда создать «национальное государство», в котором абхазский язык-апсуа стал бы государственным или, по крайней мере, «возрожденным». При том, что даже после этнической чистки и изгнания с помощью российских войск этнических грузин абхазы остались национальным меньшинством, уступив лидерство этническим армянам и мегрелам Гальского района.

Чтобы понять, что произошло с Абхазией, достаточно вспомнить еще несколько случаев, когда Кремль поддерживал сепаратизм, после чего начиналась этническая чистка, и территория без коренных жителей если не чахла, то превращалась в изгоя – экономического и политического. Карабах – один из примеров, где в результате войны Кремль поддержал одну из сторон: в итоге 350 тысяч беженцев оказались на внутренней территории Азербайджана. Кремль по-прежнему оказывает влияние на Карабах, ставший предметом шантажа для Азербайджана и отчасти Армении, вынужденной тратиться на поддержание армии на оккупированных территориях.

Из Абхазии в результате двух войн 1992-1993 годов вынуждены были бежать более 300 тысяч человек, преимущественно этнических грузин. После войны 2008 года из «Южной Осетии» бежали более 15 тысяч человек, среди которых есть смешанные грузино-осетинские семьи. Приднестровье оказалось вне таких последствий, поскольку конфликт больше имел политические причины, нежели этнические. Там до сих пор треть населения – этнические молдаване, продолжающие жить в условиях Советского Союза: пишут «по-молдавски» на кириллице, но на самом деле Приднестровье как было русскоязычным, так и остается.

Эти события происходили уже после распада СССР, и единственным внутрироссийским конфликтом был осетино-ингушский в 1992 году, когда Кремль опять-таки принял сторону осетин. Везде, во всех конфликтах, российская армия принимала прямое участие на стороне «победителей». Однако уже почти никто не вспоминает конфликты последних лет в СССР, например, ошские события 1990 года, число жертв которых, по неофициальным данным, – более 10 тысяч человек; конфликт был межнациональный, узбекско-кыргызский, на территории, где они совместно проживали много веков. Ферганские события в 1989 году – межэтнический конфликт между узбеками и турками-месхетинцами, погибло 103 человека. В 1990 году в Душанбе была попытка устроить межэтнический конфликт, в котором одной из сторон были этнические армяне-беженцы, погибло 25 человек, все местные жители. В 1990 году – армянские погромы в Баку, жертвами которых стали, по различным данным, от 48 до 90 человек, а согласно некоторым источникам – до трехсот человек. В 1989 году – столкновение между этническими казахами и потомками депортированных с Северного Кавказа, погибло до 400 человек.

Это всего лишь часть межэтнических столкновений с жертвами, которые не мог или не захотел предотвратить всесильный КГБ. Вполне логично предположить, что КГБ был инициатором или зачинщиком всех этих столкновений, когда уже было понятно, что Советский Союз доживает последние годы. Чекисты полагали, что можно сохранить территорию советской империи, организовав столкновения, после чего появляется армия и «спасает» всех. Но для начала должны появиться жертвы, желательно побольше, чтобы людей обуял страх и появилось желание просить о помощи советское руководство. Единственный случай, когда советская армия непосредственно участвовала в конфликте сразу, чтобы предотвратить выход Грузинской ССР из состава Советского Союза – это события 9 апреля 1989 года в Тбилиси, когда солдаты по приказу будущего министра обороны России, генерала Игоря Родионова начали разгон демонстрантов.Тогда погибло и умерло от последствий несколько десятков человек, за медицинской помощью обратилось более 4 тысяч человек.

А еще были события 1991 года в Риге и Вильнюсе, и опять с жертвами, алматинские события 1986 года, когда в знак протеста против назначения «варяга» руководителем Казахской ССР тысячи этнических казахов вышли на центральную площадь тогдашней столицы. И опять всесильное КГБ пыталось представить себя не виновником, а жертвой, не сумевшей предотвратить убийства людей. В принципе, политика советского государства повторяла царскую, когда для завоевания новой территории или удержания уже захваченной нужен был конфликт, желательно межэтнический, чтобы оставшиеся в живых запомнили, что Российская империя пришла надолго и бесповоротно. Действительно, царям и советским руководителям удавалось удерживать территории, и с жертвами не считались – «бабы еще нарожают».

«Русский мир» был всегда безжалостен к завоеванным народам – ему нужны были территории, захваченные под любым предлогом, а для удержания нужна была привязка. Так появилось обозначение «русский», то есть принадлежащий русскому царю. Точно так же в Советском Союзе нивелировались национальные языки и национальные традиции – все должны говорить по-русски и петь одни и те же песни, смотреть одно и то же кино, слушать одну и ту же пропаганду. В последние годы СССР, как полагали в Кремле, можно было использовать те же давние, со времен Бориса Годунова и Ивана Грозного, традиции – наказывать и стращать, непокорных убивать. В постсоветское время так Ельцин расправлялся с чеченцами, традицию продолжил Путин.

У нового хозяина Кремля не было другой возможности для сохранения давних традиций «русского мира», кроме как убивать за желание быть свободным, а если вовремя не убить, то можно убить позже, как в августе 2008 года в Грузии. Был придуман осетино-грузинский конфликт, который на самом деле был конфликтом свободных грузин и «русского мира». Все повторилось на Донбассе – не за мнимую «свободу», но против «хохлов». «Русский мир» оказался верен себе – захватить, а потом придумывать объяснение, зачем опять хапнули. Ведь «русским» Крым всегда был только захваченным, еще с 1783 года, как будто полуостров чудом образовался только во второй половине 18 века как «русский», и до этого там никто не жил.

Теперь небольшое пояснение для тех, кто попытается меня в очередной раз обвинить в русофобии. «Русский мир» не имеет никакого отношения к этносу, поскольку «русский народ» по большей части искусственный, сложенный из завоеванных народов после 14-15 веков. «Русский мир» – это состояние взбалмошного и кровавого диктатора, царского или советского, включая современного российского, который никогда не считался с мнением и желанием других. У диктаторов было свое желание – захватить территорию и назвать ее «русской». Причем «русским» должно быть все: русская (итальянская) опера, русский (французский) балет, русский (китайский) чай, русский (китайский) самовар, русские (монгольские) пельмени. Хорошо еще не называют русскими джинсы или кофе, хотя при Путине все возможно, была попытка назвать его «руссиано».

На самом деле я хотел написать статью о том, что произошло с «русской» Абхазией. «Русский мир» превратил когда-то процветающий регион Грузии в территорию, где все подчинено имперской политике Кремля – там только русский язык, а язык апсуа (абхазский) стал изгоем, там нет экономики, а есть кремлевские подачки на «поддержание штанов». И самое чудовищное проявление «русского мира» – издевательство над идеологами сепаратизма, мнящими себя демократами. А в итоге «независимость» Абхазии признали изгои международного сообщества: Венесуэла, Никарагуа и Сирия, за небольшие российские деньги – небольшой, в 21 квадратный километр, остров Науру.

«Русский мир» стабилен последние 500-600 лет. Идеологические противники сравнивают его то с ордой, то с фантастическим Мордором. Но он ни тот, ни другой: Орда была государством, четко выстроенным и имевшим действенную структуру, которую «русский мир» хоть и пытался повторить, но ничего не получилось. А Мордор – всего лишь символ «черной страны», в сравнении с которым есть только одно совпадение – уничтожить весь мир, по версии Джона Толкиена, в виде «Кольца Всевластья». «Русский мир» на самом деле является идеологией, которая, как инфузория, постоянно делится, пополняясь новыми сторонниками, для которых, как писал Джордж Оруэлл, «война – это мир». Без войны «русский мир» безжизненен, он не способен воспроизводиться и дополнять армию завоевателей новыми бойцами, которые воюют опять-таки за новые территории «русского мира».

Есть люди, которые размышляют над тем, что произойдет дальше с «русским миром». Вероятно, что санкции – это всего лишь этап в процессе воспитания страны и населения, сохраняющего средневековые традиции в современном мире. Никакая церковь с ее моральными постулатами и заповедями не может изменить «русский мир», созданный на убийствах, войнах, захватах и грабежах. В идеале можно построить новый «русский мир» на исторических территориях, но кто готов их определить? Постепенно, после многих лет исторической пропаганды, к захваченным народам приходит осознание о «добровольном вхождении» в «русский мир». Санкции – лишь один из элементов противостояния «русскому миру», необходимо самим россиянам понять, что огромная территория уже никого не пугает, если население живет только на десятой ее части.

Взгляды, высказанные в рубрике «Мнение», передают точку зрения самих авторов и не всегда отражают позицию редакции