Фотофейки: как показать то, чего не было

Мы все чаще сталкиваемся с дезинформацией, особенно из-за гибридной войны с Россией. В новостях появляется больше фейков, но, помимо текстового обмана, в средствах массовой информации могут прибегнуть к манипуляциям с помощью фотографии. Как можно обмануть, используя фотоизображения? Об этом в эфире Радио Донбасс.Реалии рассказал фотожурналист, сооснователь студии New Cave Media Алексей Фурман.

– Мы знаем о текстовых фейках, а насколько часто обман с помощью фотографии попадается?

– Я бы не сказал, что это случается часто, но попадается. Я бы хотел разграничить манипуляции с фотоизображением на три этапа, в основном на них происходит эта манипуляция.

Манипуляция на этапе съемки, когда фотожурналист делает постановку. Манипуляция на этапе постобработки, например, на фотографию разрушенного города добавляется дым, чтобы фотография была драматичнее. И манипуляция на этапе контекста, когда фотография получает заведомо неверный заголовок, подпись.

– Какие известные примеры? И как это используется?

– Поднятие флага над рейхстагом, фотография Евгения Халдея, очень известный случай манипуляции, при чем на всех уровнях. Это специально поставленная фотография, ее не было и ее сделали. Это классический пример того, как пропагандистская фотография выдается за журналистскую фотографию, за что действительно произошло.

– А сейчас? Как они делаются, чем и зачем?

– В 2014 году было очень много подделок. И самое страшное, что вся аудитория, которая сегодня потребляет средства массовой информации, находится в своеобразной эхо-комнате. Каждый человек выбирает то средство информации, которое ему или ей интересно читать. И эти средства массовой информации, часто могут быть паблики в социальных сетях, которые распространяют такие фейки. Российской пропагандой было использовано очень много фотографий «арабской весны», Чеченской войны. В таких пабликах массово распространялись фейки и подписывались какими-то страшными подписями.

Вообще, часто фотографии оказываются совершенно не теми, которыми их выдавали. Чтобы проверить, нужно скопировать ссылку на фотографию и ввести в Google Images (Изображения – ред.), проверить, действительно ли это та фотография, за которую ее выдают.

Еще как можно опознать манипуляцию – подпись к фотографии, в которой есть язык ненависти, яркая эмоциональная подпись.

– Почему российская пропаганда часто берет фотографии с Ближнего Востока?

– Я точно знаю, почему берутся фотографии из Чечни, потому что внешне они могут визуально напоминать восточноукраинский пейзаж и военная техника чем-то схожа, в чем-то схожа военная форма. Берутся фотографии с недавних военных конфликтов.

– Этим занимаются специально обученные люди? Или это народное творчество сепаратистски и пророссийски настроенных людей?

– И то, и то. Это как умышленное, профессиональное использование, так и часто в пабликах, социальных сетях это происходит умышленно, но более аматорски. Люди часто распространяют и не проверяют информацию, они ведутся на эмоциональность сообщения, душераздирающие текстовки. И не зная, распространяют лживую, манипуляционную информацию.

– Только ли российская пропаганда использует подобные приемы обмана фотографией?

– Фотография, которая используется специально для пропаганды, используется достаточно давно. И это заведомо какая-то постановочная история. Делается красивая фотография военных. Например, Вьетнамская война США, я уверен, что была пропаганда, для которой приглашали молодых американских ребят принять участие в этой войне. Какие-то красивые солдаты, грубо говоря, отдыхают во Вьетнаме.

Хуже, когда делается пропагандистская фотография и называется журналистикой. Был известный случай – фотография Дмитрия Муравского, он делал постановочные фотографии и не признавал, что они постановочные. Фотографии делались на полигонах, на них были изображены боевые действия. Вроде им и хочется верить, но они слишком красивые. И эти фотографии распространяли политики, в том числе международные, и говорили, что это лучший репортаж из зоны АТО. Но такая работа дискредитирует работу настоящих журналистов, которые проживают недели, месяцы в зоне боевых действий, чтобы рассказать настоящую историю.

​Война выглядит как то, что никогда не должно было произойти, она не эстетична. Когда мы видим красивые фотографии, на которых изображен подвиг, как во время взрывов солдаты несут раненого товарища, конечно, это вызывает вопросы, потому что это неправда, желаемое выдается за действительное.

– Касается ли манипуляция и западных стран?

– Я не припомню манипуляций по поводу русско-украинской войны в западных СМИ.

– По поводу других войн?

– Конечно. Я встречал манипуляции по поводу войны в Ираке, когда добавлялся дым. Был случай, когда фотограф информационного агентства скомпилировал несколько фотографий в одну, что тоже запрещено. Вообще, нельзя вмешиваться в реальность, взять какой-то элемент и его убрать.

– Ты неоднократно ездил на Донбасс в горячие поры конфликта, работал фотожурналистом для мировых фотоагентств. Что тебя там больше всего впечатлило?

– Я как молодой журналист очень рано начал, в 16-17 лет. Образ военного фотографа, эта эстетизация конфликта, многих людей манит и мне хотелось побывать на конфликте. Я попал на Майдан, аннексия Крыма… Война в своей стране – это страшная история. Мне бы не хотелось пережить еще раз эти события. Я и не хочу возвращаться в те дни, но одновременно возвращаюсь и продолжаю рассказывать как журналист эти истории, потому что это очень важно.

– На Донбассе ты работал по обе стороны линии разграничения?

– Да. В 2014 году я работал по обе стороны разграничения, начиная с 2015 я фотографировал украинских военных.

– Чем отличалась работа по одну и другую сторону от линии разграничения, или это была та же война?

– Я работал в «ДНР», в Донецке еще до так называемого референдума, во время и немного после. Это были страшные дни. Ты никогда не знал, что будет дальше. Была страшная неразбериха, люди ходили с оружием по городам. Творилось страшное беззаконие, в котором было очень сложно украинскому журналисту.

– Сталкивался ли ты с российскими журналистами, как они работают?

– Да. Мы много снимали бок о бок на Майдане и в Крыму. Там происходило очень много манипуляций на этапе подписи изображений.

– Журналистика трансформируется, ты работаешь по старым классическим стандартам. Ты еще веришь в настоящую журналистику?

– Конечно, верю, потому что иначе мы не сможем узнать, что происходит по-настоящему.