«Чёрный день для моего народа». 8 марта – годовщина депортации балкарцев

Восьмого марта балкарский народ вспоминает прошедшую 77 лет назад депортацию. Тогда 37 тысяч человек, в основном старики, женщины и дети, были высланы в Среднюю Азию и Казахстан. За несколько лет от голода, холода и болезней погибло больше половины из них.

Инициатором и организатором депортации был Лаврентий Берия. Официально она обосновывалась якобы фактами участия представителей балкарского народа в коллаборационистских формированиях, выступавших на стороне нацистской Германии во время Второй мировой войны.

Балкарцам разрешили вернуться только через 13 лет. Этот день – 28 марта – отмечают в Кабардино-Балкарии как День возрождения балкарского народа. Еще через 30 лет были приняты законы о реабилитации репрессированных.

О годах депортации, фронтовиках-балкарцах и долгожданном возвращении домой Кавказ.Реалии рассказала доктор филологических наук, заслуженный деятель науки КБР Тамара Биттирова.

– Сталин не был первым, кто предложил переселить кавказские народы?

– Планы «разгрузить»​ Северный Кавказ вынашивались очень давно, можно сказать, с начала 19-го века. Ещё у декабристов говорится о том, что Кавказ надо немного скорректировать в этническом плане. Был такой известный публицист, известный деятель регионального уровня Басият Шаханов. Его первая статья, опубликованная в 1899 году, называется "По поводу одного удивительного проекта". В ней он спорит с одним чиновником, неким Карцовым, предложившим переселить тюрков Северного Кавказа в Среднюю Азию. Карцов обосновывает переселение тем, что для того, чтобы покорить окончательно Кавказ, туда надо поместить как можно больше русских и избавиться от некоторых народов, проживающих на горной полосе. Это карачаевцы, балкарцы и вайнахи – чеченцы, ингуши, хотя они и не тюрки. Кумыков он тоже предлагал переселить. Обосновывал, что им в тюркоязычной среде легче будет жить, а русским будет легче управлять Кавказом. То есть такие проекты были ещё до Иосифа Сталина. В статье "Ещё переселение" Шаханов осуждает переселение русских из русских губерний на Кавказ и приводит статистику, что здесь земли мало даже для кавказских жителей и что переселение сюда других может привести к конфликту. Он говорит, что это абсолютно неприемлемо.

– Правдивы ли обвинения балкарцев в коллаборационизме?

– Что касается периода войны, то объяснения этому были разные: и официальные, и официозные, и националистические. Многие обвиняют балкарцев в том, что они сотрудничали с немцами. Разумеется, это не так. Немцы не стали завоёвывать горы. В тот момент, когда немцы практически оккупировали почти всю республику, мой родной дед был председателем колхоза. До этого он был ранен под Ростовом, ранение у него было в обе ноги, его на бричке привезли. Он поднялся на ноги и стал председателем колхоза вместо прежнего, убитого дезертирами небалкарской национальности. Кстати, эти же бандиты дважды хотели расстрелять моего деда, они требовали, чтобы он отдал колхозный скот, но его спасали женщины – окружали и не давали расстрелять. Я его много раз спрашивала: "Ты боялся, что тебя расстреляют?" А он отвечал: "Мне стыдно было перед девушками, которые меня окружали, во-первых, я боялся, что их убьют, а во-вторых, каждый раз меня выводили в нижнем белье, и мне было стыдно за мой внешний вид". Когда немцы уже уходили, деду предложили назвать колхоз "Победой". И до тех пор, пока колхоз не разрушили, он так и назывался – "Победой".

– Так почему всё-таки балкарцы, и ваш дед-фронтовик в том числе, попали в число депортированных?

– Причин выселения множество, но, возможно, Сталин преследовал те же цели, что и декабристы – разбавить этническую пестроту Северного Кавказа. Это же проблема, когда межнациональные конфликты возможны. А вообще каждый народ и его ментальность надо изучать и понимать. Видимо, всё это было сложно. Естественно, все здравомыслящие люди осуждают такую форму коллективной ответственности, когда новорождённые дети должны отвечать за тех, кто дружил с немцами, ушёл с ними, оказывал им помощь. Или даже если наоборот, если воевал с ними, ребёнок в любом случае не имеет к этому никакого отношения. Он пришёл в этот мир, и у него ещё нет грехов. Но такие дети и погибали. В первые два года после выселения рождаемости не было, до 1950 года население только уменьшалось. Многие погибли на фронте, а те, кто оказался 8 марта дома, кто раненый, кто не раненый, были отправлены в лагеря.

– У балкарского народа было много героев на фронте. Это осталось незамеченным?

– К званию Героя было представлено больше 20 человек, но к нему представляли в основном в 44–45-м году, когда бои шли уже на европейской части. И в 44-м году, конечно, балкарцев перестали награждать. Тем не менее первый герой Советского Союза на Северном Кавказе – Алим Байсултанов. Он был награждён в 1942 году. Он сбил около 20 фашистских самолётов над Балтикой и сам погиб. Он должен был быть ко второй Звезде Героя представлен, но почему-то этого не было сделано, хотя количество сбитых самолетов соответствовало второй звезде. Был Героем Советского Союза и Мухажир Уммаев, который потом умер от ран уже в Средней Азии. Многие получили ордена вместо званий Героев. По документам, которые публикуют наши историки, почти каждый четвёртый у нас был призван в армию – всего около 15 тысяч человек. Отец мой, который был подростком во время войны, рассказывал, что в нашем селе не осталось ни одного человека. Был один азербайджанский учёный, который писал про депортацию азербайджанцев. Он описывал, что когда привезли в Казахстан балкарцев, это была жуткая картина. Одни старики, женщины и дети. Не было ни одного мужчины, который мог бы держать в руках лопату и копать могилы. Такая тотальная была демобилизация.

– Насколько соответствует реальным цифрам депортации официальная статистика?

– Целые фамилии погибли, перестали существовать. И как их звали, какого они были возраста, некому было об этом рассказать, некого было об этом спросить. Многие документы были уничтожены, а по памяти всех не восстановишь. А в некоторых случаях и восстанавливать-то некому. Официальная статистика тоже вполне красноречиво свидетельствует, что по пути эшелонов за эти две недели погибла тысяча человек. Мой дед рассказывал, что многие даже продуктов не хотели брать: думали, а вдруг нас развернут и обратно вернут. Люди думали: мы не виноваты, мой сын воюет, мой сын погиб, разберутся и возвратят обратно. Потом были ограничения по весу, по объему вещей, которые можно было взять с собой. Классику балкарской литературы Кязиму Мечиеву, у которого два сына были на фронте, по рассказам очевидцев, запретили его библиотеку брать. Устроили костёр из его книг во дворе его сакли. Его депортировали в престарелом возрасте, и он почти сразу погиб. Таких фактов много. О них пишут в воспоминаниях свидетели.

– От чего в первую очередь во время депортации умирали люди?

– У каждого человека своя личная история, связанная с выселением. Их передают из поколения в поколение. Дети маленькие, старики сразу поумирали. Они брали с собой продукты, но умирали не от голода, а от холода. В марте в Северном Казахстане было холоднее гораздо, чем в это время на Кавказе. Это степи, там нет дров. Они рыли землянки, но не могли в этих землянках вынести холод, поэтому первую зиму 1944 года многие не пережили. Других застал буран, их занесло снегом, весной их раскапывали: хоронили, что осталось от волков и собак. Жуткие истории.

– Среди депортированных были и духовные лидеры, и интеллигенция. Они могли морально поддержать всех, кто нуждался в этом?

– Тот же Кязим Мечиев как духовный лидер поддерживал народ. Но не только поэзией. Когда люди ехали в вагонах, они отказывались есть баланду: в горячую воду крошили селёдку и давали с хлебом. А люди не знали, что это, и думали, что их кормят свининой. И Кязим сказал, что берёт их грех на себя. Сказал, кушайте, я буду за это отвечать перед Аллахом, кушайте, а то дети погибнут. Религия помогала. Помогало, что и наши языки были понятны казахам и киргизам, и мы понимали их. Но сначала были очень плохие отношения с местными, пока они не поняли, что приехали не головорезы, а такие же трудяги, как и они сами. Казахи очень тяжело жили. У них отнимали всё зерно и весь скот для фронта, и они тоже голодали. Но сами люди были очень гостеприимными, добрыми и делились последним куском хлеба.

– Говорят, что многие балкарцы всячески подчёркивали, что они здесь ненадолго, и специально не хотели обустраиваться.

– Да, некоторые весной не стали огороды сажать. А моя бабушка взяла с собой тыквенные семечки и вырастила тыкву на нескольких участках, которые люди не хотели обрабатывать, и потом осенью раздавала, спасая людей от голодной смерти. Никто не верил, что может быть такое. Все же верили советской власти, думали, что она справедливая, что подобное только за кордоном может быть, а в стране, воюющей с Гитлером, с фашизмом, не может быть такой глобальной несправедливости. Естественно, люди мало брали с собой еды, да и ограничения были – людей-то много, невозможно было всё брать.

– Все ли балкарцы вернулись на родину, когда появилась такая возможность?

– В Казахстане существует карачаево-балкарская диаспора – около 10 тысяч человек. В Киргизии тоже 3–4 тысячи. В Узбекистане остались. Многие породнились с местным населением, некоторые сами по себе обустроились. Ну а сейчас даже если кто хочет вернуться, уже много препятствий – разные страны, бюрократические заслоны – наверное, они и останутся там. Но они стараются не забывать свою родину.

– Что ждало балкарцев на родине, когда они смогли вернуться?

– Самая большая потеря в депортации – это разрушение хозяйственного уклада, привычного налаженного образа жизни. Календарная система сельхозработ была разрушена. Скота не было. Мне было четыре года, когда я ехала в поезде со своим братом, возвращалась домой, и наш вагон был до потолка заставлен мешками с пшеницей, а в каких-то вагонах везли коров, телят, овец, зная, что на месте ничего не дадут. Я слышала про какие-то ссуды, но не знаю о том, чтобы мои родители что-то получили. Они обустраивали всё сами. Сначала построили домик из одной комнаты, мы все жили там. Потом построили домик из двух комнат и коридора. На этом участке, где папин дом, несколько раз достраивали-достраивали, и потом наконец к 1975 году построили большой дом с паровым отоплением. Моя мама умерла, так и не пожила в новом доме. Перетрудилась. Родители с утра до вечера работали, чтобы устроиться. Поколение наших родителей – самое пострадавшее. Они попали в выселение подростками и не смогли получить образование. А человек без образования в общественной жизни уже не может быть полноценно задействован. Они все обыкновенные трудяги, крестьяне. И поэтому наши родители очень хотели, чтобы мы учились, все усилия прилагали к этому. Моя мама ходила на все уроки, нас было семь человек, и все мы хорошо учились под маминым руководством. Она не разрешала нам сачковать, и поэтому мы на пятёрки учились. Это была её мечта.

– Насколько хорошо знает молодое поколение правду о выселении?

– Молодое поколение и не должно особо знать. Подрастут – узнают. Нам мама в детстве никогда не рассказывала. Но так сложилось в семье, что она никогда не отмечала 8 марта, несмотря на то что у неё в эту дату был день рождения. И мы все до сих пор не отмечаем свои дни рождения – так сложилось. Почему она не отмечает свой, она объясняла: это чёрный день для моего народа. Но про трудности выселения родители нам не рассказывали, говорили, что надо это забыть, надо смириться и не надо об этом знать. Хотя, когда я была маленькая, я много расспрашивала, они, видимо, щадили нашу психику. А когда я подросла, мой дед очень много рассказывал. И уже в аспирантуре мы ездили по сёлам, собирали фольклор. И каждый второй пел песни о выселении. Я уже даже диктофон не включала: столько боли невозможно было выдержать. Сейчас, конечно, жалею. Эти песни сейчас поют только профессиональные певцы и редкие старики. Но не надо омрачать молодым жизнь. Историю не изменить, а настроение у них поменяется, они будут всех во всём подозревать. Современные поколения русских и других народов не имеют к тому, что было, никакого отношения. Может, их отцы и деды в чём-то и виноваты, но не надо, чтобы наша молодёжь настраивалась против кого-то. В то же время, когда настанет нужный момент, они должны знать. И они, и соседские народы. И сочувствовать должны. Чтобы такое не повторилось в будущем. Это трагедия для всего человечества, если один народ так страдает.

– Много ли среди балкарцев тех, кто поддерживает Сталина?

– Даже один мой родственник такой есть, с которым мы постоянно ругались в комментариях, а в итоге заблокировали друг друга. Он постоянно мне писал: "Если бы не Сталин и советская власть, ты бы не получила образования и не стала бы доктором наук". А я ему отвечала: "Почему во всём мире люди без Сталина строят нормальные страны и получают нормальное образование?" Люди есть разные, конечно, есть те, которые мало читают, малообразованные. Есть те, которым лень даже думать. Молодёжь однозначно осуждает репрессии, но и среди старшего поколения есть такие одиозные личности.

– Восьмое марта в Кабардино-Балкарии – это праздник или день памяти?

– Последние 20 лет к памяти репрессированных относятся очень проникновенно, построен музей репрессий балкарского народа. И каждый раз глава республики возлагает венки, читает дуа. Это никогда не забывается. И в Карачаево-Черкесии так же всё. Женщины никогда не празднуют 8 марта. Ну а вообще что такое 8 марта – это день рождения Клары Цеткин. Кто такая Клара Цеткин? Будем изучать её биографию и наткнёмся на не очень красивые истории. Кроме того, отмечать отдельно женский праздник – признавать неравноправие женщин в обществе, я так считаю. Я считаю, что женщину должны каждый день благодарить за то, что она родила детей, воспитывает внуков. Ежедневный должен быть праздник у женщины, а не раз в году.

– Как вам кажется, извлекла ли страна из этой трагедии урок?

– Я очень надеюсь, что повтора подобного не будет ни с каким народом. Тем не менее времена у нас сейчас не очень хорошие, особенно в экономическом плане, поэтому народы Кавказа должны быть очень сплоченными. К ним я и русских отношу. Наши русские – это настоящие горцы по своему менталитету. Они другие. Если Россия потеряет Кавказ, она будет не той Россией. Трагедия, которая случилась с балкарским народом, – это урок о ценности жизни, о ценности добрососедских отношений. Только таким образом можно выжить в этом непростом мире.

***

За 9 месяцев 1944 года родилось всего 56 детей, а умерло – 1592 человека. По официальным данным, начиная от 1 апреля 1944 года до сентября 1946 года а Казахстане и Киргизии умерло 4849 балкарцев – каждый восьмой переселенец.