Африканский клубок войн. Может ли Путин в нем запутаться?

Конфликты в Ливии и Сирии в последние недели сливаются в одну огромную войну на Большом Ближнем Востоке, в которой действуют все больше внешних игроков – и все более активную роль везде играет Москва. Чревато ли всё это угрозой масштабного столкновения разных держав и насколько далеко может зайти президент Владимир Путин, отстаивая то, что он понимает под "геополитическими интересами России"?

В запутанной войне в Ливии, очевидно, наметился новый и довольно пугающий этап. 25 июня Агила Салех Исса, спикер так называемого ливийского парламента в Тобруке, то есть политической опоры Ливийской национальной армии (ЛНА) самозваного фельдмаршала Халифы Хафтара, заявил, что скоро "ливийский народ формально попросит Египет о военном вмешательстве, которое будет законным – если будет прорван фронт в районе города Сирт".

Военная и нефтяная цель – Сирт

Вооруженные силы признанного ООН исламистского Правительства национального согласия (ПНС) в Триполи, возглавляемого Фаизом Сараджем, при прямой и уже весьма мощной военной поддержке Турции и ее наемников в последнее время наносят армии Хафтара одно сокрушительное поражение за другим, стремительно оттесняя их на восток страны. Кроме Реджепа Эрдогана, ПНС получает финансовую и техническую поддержку также от Катара и Италии. На стороне же Халифы Хафтара выступают Россия, ОАЭ, Египет, Саудовская Аравия и отчасти Франция.

В июне ПНС, после разгрома войск Хафтара на подступах к Триполи, заявило о начале стратегической операции "Путь к победе", с целью захвата богатейших нефтеносных полей вокруг города Сирт – родины и места смерти бывшего диктатора Муаммара Каддафи, расположенного примерно в 900 километрах от границы Ливии с Египтом.

По инициативе Египта на этой неделе состоялось посвященное событиям в Ливии экстренное заседание Лиги арабских государств, на котором большинство участников потребовали расформирования вооруженных отрядов ополченцев, вывода иностранных наемников и соблюдения эмбарго на поставки оружия всем сторонам конфликта – что в первую очередь бьет по интересам Турции.

Еще один воинственный фельдмаршал

Ранее президент Египта Абдель Фаттах ас-Сиси призвал к внутриливийскому диалогу – после своей встречи с Хафтаром, который, трезво оценив свое положение, в очередной раз вроде бы выразил готовность согласиться на перемирие. Однако ПНС продолжает развивать наступление на Сирт. После этого ас-Сиси заявил, что Египет не станет терпеть угрозы со стороны "террористов и наемников", подчеркнув готовность ввести войска в Ливию – при поддержке ОАЭ и Саудовской Аравии, поддержавших "право Каира на самозащиту". ПНС все обвинения президента Египта отвергло и в ответ заявило, что его речи равноценны объявлению войны. Каир при этом уже развернул крупные танковые подразделения на своей западной границе. Свои заявления сделала и Анкара – назвав планы ас-Сиси призывом любой ценой спасти Халифу Хафтара.

Любое вмешательство Египта в ливийские дела может обернуться вооруженным турецко-египетским конфликтом. Особенно в случае, если Каир активно поддержат стоящие за ним ОАЭ, Саудовская Аравия (ненавидящая Реджепа Эрдогана после не забытого в мусульманском мире убийства в саудовском консульстве в Стамбуле журналиста и блогера Джамаля Хашакджи (Хашогги), которое было предано гласности силами турецкой контрразведки), Франция и, конечно, Россия. Недавно Москва перебросила в Ливию не менее 14 своих боевых самолетов, истребителей МиГ-29 и Су-35, фронтовых бомбардировщиков Су-24М и даже новейших истребителей-бомбардировщиков Су-34, для поддержки Халифы Хафтара и российских наемников из так называемой "ЧВК Вагнера", воюющих на его стороне.

Макрон против Эрдогана

При этом 23 июня Турция получила внешнеполитический удар с еще одной стороны. Президент Франции Эмманюэль Макрон обвинил Реджепа Эродгана в "опасных играх" Ливии, а его действия в Средиземном море назвал примером "смерти мозга НАТО". Об этом он заявил в ходе пресс-конференции с президентом Туниса Кейсом Саидом в Париже. Макрон имел в виду, в частности, недавний опасный инцидент в Средиземном море: соединение ВМС Турции не позволило французскому фрегату досмотреть подозрительное грузовое судно, направлявшееся в Триполи под турецкой охраной. Когда французский корабль приблизился, турецкие военные моряки открыто взяли его на прицел, о чем свидетельствуют радиоэлектронные данные.

Анкара факт имитации атаки на французский фрегат отрицает, утверждая, что он сам совершал опасные маневры. Официальный представитель президента Турции заявил на прошлой неделе, что безопасности НАТО угрожает как раз поддержка Парижем ЛНА Хафтара.

Увязнувшая рука Москвы

Россия все активнее втягивается, вернее, все глубже увязает в гражданской войне в Ливии, в которой попеременно верх одерживает то одна, то другая сторона. Официально Москва раз за разом отрицает свое участие в ливийском конфликте. В прошлом январе Владимир Путин заявил, что если в Ливии и находятся российские граждане, то они "не представляют там Россию и денег от российского государства не получают".

Однако не так давно был обнародован специальный закрытый доклад, представленный Комитету по санкциям в отношении Ливии Совета Безопасности ООН. В нем говорится на основе данных из открытых источников и наблюдений на месте, что группировка российских наемников действует в Ливии с октября 2018 года и оценивается в диапазоне от 800 до 1200 человек. "Вагнеровцы" в основном помогают армии Хафтара обслуживать и ремонтировать военную технику как российского, так и еще советского производства. Впрочем, бойцы "ЧВК Вагнера" участвовали и в боевых операциях, и в "операциях влияния", служили наводчиками передового наблюдения для артиллерии и авиации, специалистами в сфере электронной борьбы и разведки и даже в качестве отдельных снайперских команд. Тем не менее, в конце мая, когда ЛНА Хафтара начала терпеть одно поражение за другим, российские наемники покинули боевые порядки возле Триполи.

Схватка за Голубой Нил: конфликт Эфиопии и Египта

Как часто случалось в истории, Нил, вторая по протяженности величайшая река мира, а точнее – его вода, могут стать причиной еще одной войны на африканском континенте. На реке Голубой Нил, правом притоке Нила, возле границы с Суданом на северо-западе власти Эфиопии сейчас заканчивают строительство колоссальной ГЭС "Хидасе" ("Возрождение"). Начало заполнения водохранилища планируется на начало июля 2020 года. После ввода в эксплуатацию эта ГЭС станет самой мощной на территории всей Африки. Против ее строительства категорически все последние годы выступали соседние Судан и Египет, опасающиеся, что создание водохранилища приведет к истощению их собственных водных ресурсов.

Несколько дней назад командование армии Эфиопии внезапно заявило, что, если Египет вообще продолжит разговоры о водохранилище, их страна будет в состоянии "выиграть эту войну". Один из высших эфиопских генералов добавил, что египетский президент ас-Сиси должен был бы быть осведомлен о военном потенциале Эфиопии: "Египтяне и весь остальной мир слишком хорошо знают, как мы ведем войну, когда бы она ни началась". Но Каир по-прежнему заявляет, что заполнение водохранилища снизит уровень воды в Ниле до такой степени, что это поставит под угрозу водную и продовольственную безопасность Египта. Так какой из потенциально возможных вооруженных конфликтов, в Ливии или с Эфиопией, сейчас может выбрать Абдель Фаттах ас-Сиси?

О том, как разобраться в этом запутанном клубке противоречий со столькими внешними участниками, и об их военно-политических целях Радио Свобода вновь рассказывает знаток региона, аналитик агентства "Росбалт" Михаил Магид:

– Насколько велика вероятность того, что в северной половине Африки скоро начнется большая война, и участвовать в ней могут очень многие страны и силы, от России и Франции до Турции, Египта, Эфиопии и Саудовской Аравии?

– Мне хочется верить в то, что все-таки вероятность этого невелика. Хотя бы потому, что все названные вами державы не очень заинтересованы, мягко говоря, в таком чудовищном конфликте. Он для них слишком опасный и рискованный. Но если уж конфликт произойдет, его масштабы, вероятно, выйдут далеко за пределы Африки. Тем более что война в Ливии и война в Сирии сливаются постепенно в один военный конфликт и военные силы из этих двух регионов перебрасываются туда-сюда. Поэтому если уж столкновения будут, то они охватят как минимум эти два региона. Но я все-таки надеюсь, что это будут какие-то локальные стычки, а не полномасштабная война.

Видео с сайта Libyan Observer. Нацистская и расистская символика в одной из ливийских мечетей – оставленная, предположительно, российскими наемниками армии Хафтара:

– Почему именно город Сирт, если мы вернемся конкретно к Ливии, стал "красной линией" для всех сторон ливийского конфликта? ПНС в Триполи и Турция заявляют о готовности наступать дальше на этом направлении, а Египет теперь угрожает прямо ввязаться в войну, если возникнет угроза для Сирта.

– Восточнее Сирта расположен так называемый "нефтяной полумесяц Ливии", где находятся 60 процентов нефтяных запасов всей страны. И в этой же провинции находятся основные нефтехранилища, нефте- и газопроводы, терминалы, портовые сооружения, откуда отгружаются нефть и газ для экспорта в Европу. Та сила, которая контролирует Сирт, получает возможность доступа к основным нефтяным богатствам Ливии. Если протурецкое ПНС и Турция сумеют взять этот город, очевидно, что он станет для них ключом к овладению всей ливийский территорией. После этого сопротивление ЛНА Хафтара может потерять всякий смысл, потому что у него останутся лишь несколько малозначимых городов и кусок пустыни. А остальные богатства уйдут под контроль Анкары и ее прокси-правительства в Триполи.

– Есть ли иные причины, кроме официально названных самим египетским президентом ас-Сиси, заставившие его угрожать прямым военным вмешательством в конфликт в Ливии и выступлением против ПНС на стороне Хафтара?

– Таких причин несколько. Прежде всего дело в том, что Египет вовлечен в очень серьезный газовый конфликт с Турцией, который разворачивается в восточном Средиземноморье. Здесь найдены крупные морские месторождения углеводородов, которые Каир считает своими. Египет формирует вместе с еще несколькими странами, Грецией, Кипром и Израилем, огромный газовый хаб для поставок топлива в Евросоюз. Но Турция также претендует на часть этих месторождений – и потому подписала с правительством в Триполи соглашение о "делимитации морских границ", согласно которому по крайней мере некоторые из этих месторождений оказались в зоне турецкого контроля. Это очень серьезный конфликт из-за газовых ресурсов.

Вторая причина заключается в том, что в самом Египте существует внутренний конфликт, напрямую связанный с событиями в Ливии. В 2013 году ныне покойный египетский президент Мухаммед Мурси, представитель исламистской фундаменталистской организации "Братья-мусульмане" (или "Мусульманское братство"), был смещен в результате военного переворота, и к власти в Каире пришел нынешний руководитель этой страны Абдель Фаттах Ас-Сиси, присвоивший самому себе, как и Халифа Хафтар в Ливии, звание фельдмаршала. После этого "Мусульманское братство" было запрещено на всей территории Египта, произошли очень масштабные уличные столкновения, и большинство их членов было убито или посажено за решетку. Но тем не менее, у "Братьев-мусульман" все еще остаются внутри Египта сторонники, и думаю, их немало. А Правительство национального согласия (ПНС) в Триполи непосредственно связано с этой международной исламистской организацией, которая хочет установить шариатское правление и в Египте, и в ряде других государств. И если Правительство национального согласия, а с ним и Турция получат контроль над огромной, дырявой египетско-ливийской границей (протяженностью примерно в 1100 километров), то это может дестабилизировать ситуацию внутри самого Египта. Потому что через эту границу хлынут боевики, оружие – и непонятно, что тогда будет с режимом ас-Сиси. Это вообще наиболее важный момент для Каира, так как речь идет о выживании египетского режима.

Третья причина: Объединенные Арабские Эмираты активно выступают против Турции. Их борьба идет за контроль над всем Большим Ближним Востоком. И ОАЭ, возможно, есть такая информация из многих источников, обещали несколько миллиардов долларов ас-Сиси, если он введет свои войска в Ливию и остановит наступление на Сирт. К сожалению, это может быть правдой – и это делает египетское военное вмешательство довольно вероятным. В феврале этого года аналогичная ситуация наблюдалась в Сирии, когда ОАЭ предложили около 5 миллиардов долларов сирийскому диктатору Башару Асаду за наступление на зону Идлиб, где находились турецкие войска и протурецкие боевики. Мы помним, какие там шли большие сражения. Так вот если ОАЭ готовы профинансировать такую операцию Египта против Турции и протурецких сил в Ливии, а может быть, и новую одновременную операцию Асада против Турции и протурецких боевиков на север Сирии, то в этом случае действительно возможны полномасштабные сражения.

– Так насколько велика эта вероятность, что Египет введет свои войска в Ливию? Может статься, что это только угрозы и способ оказать давление на Триполи и на Анкару?

– Вероятность этого довольно высока. Но Египет, например, может ограничиться тем, что введет какие-то воинские соединения в Сирт, просто поставив Турцию перед фактом, что "мы уже здесь". И в этом случае Анкара, может быть, не рискнет затевать полномасштабную войну с Каиром. Но это зависит от того, в частности, насколько велика вероятность вмешательства ОАЭ, насколько является правдой то, что они, действительно, дают ас-Сиси крупные суммы за эти операции. И также многое зависит от решимости Эрдогана и правительства в Триполи все-таки попытаться взять Сирт. Но с учетом того, что в этой ситуации задействованы сразу несколько сильных факторов, повторю, что вероятность египетской военной операции высока. И вероятность больших боестолкновений в районе Сирта тоже очень высока.

– Если ситуация будет развиваться по худшему сценарию, какие последствия может иметь полномасштабная война Турции и Египта?

– ​Это определяется военными возможностями этих стран. В принципе, на бумаге вооруженные силы Египта и Турции примерно сопоставимы по числу танков и боевых самолетов. Однако турецкая армия находится на существенно более высоком уровне –подготовки, координации и планирования операций. Все-таки, как принято считать, у Турции – вторая по мощи армия НАТО. Египетская армия, скорее всего, значительно хуже управляется, и в этом смысле у Турции, конечно, есть преимущества.

Но, с другой стороны, Ливия расположена рядом с Египтом, и потому ас-Сиси может туда перебросить довольно крупные соединения. А Турция все-таки находится на большом расстоянии, и Эрдогану придется перебрасывать войска в Ливию по морю и по воздуху со своей территории. Поэтому это очень асимметричная, очень неоднозначная ситуация, и предсказать все последствия такого столкновения невозможно. Кроме того, подобный конфликт может охватить не только Ливию, но и Сирию, где также задействованы турецкие войска, только против сил Асада, и отчасти против российских сил. И из-за всей этой сложности совершенно невозможно предсказать, в какую сторону этот конфликт может развиваться, если он перейдет в военную фазу.

– Но у Египта сейчас возникли еще и масштабные противоречия с еще одной африканской страной – Эфиопией, из-за плотины "Возрождение". Стороны обменялись уже очень агрессивными угрозами. Насколько все серьезно? И что, Египет готов вести войну на два фронта?

– Контроль над водными ресурсами постепенно превращается в один из ключевых факторов дестабилизации на всем Большом Ближнем Востоке. Примеров много. В прошлом Турция построила каскад гидроэлектростанций на реке Евфрат, и в результате эта река, та ее часть, которая проходит по территории Сирии, обмелела. Это привело к тому, что более миллиона сирийских крестьян перестали получать воду, необходимую для полива их полей, разорились и вынуждены были откочевать в города – что и способствовало появлению в Сирии огромных зон бедности и нищеты и стало одной из причин сирийского восстания против Асада в 2011 году. Сейчас очень похожая ситуация сложилась и в Ираке – потому что Иран откачивает часть воды из реки Карун, впадающей в реку Шатт-эль-Араб, на которой стоит трехмиллионный иракский город Басра. В городе начались большие проблемы с чистой водой, периодически происходят массовые отравления, и теперь Басра превратилась в один из центров социальных конфликтов и протестов в Ираке.

И сейчас в северо-восточной Африке мы наблюдаем схожую ситуацию. Потому что, согласно оценке Каира, когда будет заполнено эфиопское водохранилище, а по плану это начнется 2 июля, миллионы египетских фермеров могут разориться, и это может привести к тому, что в Египте повторится "арабская весна". Поэтому для ас-Сиси это, опять же, вопрос выживания. Но это вопрос выживания и для Аддис-Абебы, потому что эта крупнейшая электростанция в Африке должна будет обеспечить электроэнергией порядка 60–70 процентов населения Эфиопии, которое сегодня живет без электричества. Соответственно, это основа для индустриализации Эфиопии – без которой страна, в свою очередь, окажется в условиях хаоса и социальных конфликтов. То есть это вопрос выживания для обеих стран.

И поэтому военные угрозы со стороны Египта и ответные военные угрозы со стороны Эфиопии следует рассматривать серьезно. Но у этих стран нет непосредственной общей границы. Египет может попытаться действовать против Эфиопии через своих союзников или через своих прокси – в Судане. Ас-Сиси также может организовать авианалеты на эти сооружения или какие-то рейды коммандос. Но мне все-таки кажется, что Каир постарается избежать такого ужасного сценария. Тем более потому, что Эфиопия, конечно, ответит военной силой, а у нее достаточно мощная армия. И Египет, и Эфиопия – страны, население каждой из которых превышает уже 100 миллионов человек. Представьте, какие последствия может иметь такой конфликт!

С одной стороны, конечно, ас-Сиси опасается войны на два фронта и не может не осознавать опасности. Но, с другой стороны, вызовы, которые одновременно возникли для него и в Ливии, и в Эфиопии, делают его режим более агрессивным. По крайней мере, на словах Каир начинает все больше использовать военную риторику, буквально рычать на Аддис-Абебу и рычать на Триполи и Анкару. Посмотрим, насколько у них слова расходятся или не расходятся с делами. Хотелось бы верить, что все останется на уровне риторики.

– Какова роль России во всем этом? Владимир Путин перебросил свои боевые самолеты в помощь Халифе Хафтару – так готова ли Москва их применить? Насколько серьезно ее противостояние с Турцией в данный момент?

– Россия участвует в конфликте с Турцией и на территории Сирии, и на территории Ливии одновременно. Москва перебросила, по разным оценкам, от 10 до 14 боевых самолетов и, возможно, не менее тысячи наемников из "ЧВК Вагнера" для поддержки Хафтара в Ливии. А в Сирии Кремль всей мощью поддерживает Асада, а Эрдоган – антиасадовских боевиков в Идлибе. С одной стороны, Турцией в Ливию переброшены уже 12 тысяч антиасадовских боевиков, на помощь протурецкому правительству. А с другой стороны, в Ливию переброшены и сторонники Асада, чтобы воевать на стороне Хафтара. Повторю, что это войны, которые сливаются в одну войну.

В принципе, у России и Турции такая сложная система отношений, что, как кажется, иногда они находятся в шаге от войны, но потом всегда договариваются о прекращении огня, как это было, например, в Сирии 5 марта этого года, и вроде бы происходит разрядка. Но все эти российско-турецкие соглашения оказываются хрупкими и недолговечными, и потом опять начинается острая фаза. И с учетом того, что острая фаза сейчас охватила одновременно и Сирию, и Ливию, и мы тоже наблюдаем в районе Идлиба опять концентрацию сил Асада, то возникла еще одна довольно опасная ситуация. Можно предположить, что, возможно, опять будет какая-то разрядка, а потом опять какое-то обострение, как это все время происходит. Сколько это еще будет продолжаться? Не может ли все закончиться опять инцидентом в духе ноября 2015 года, когда ВВС Турции сбили российский боевой самолет и стороны буквально стояли уже на грани полномасштабной войны? Я думаю, схожий инцидент рано или поздно повторится, увы.