Андрей Шарый: Четыре танкиста и Путин

Вряд ли выход на киноэкраны в течение нескольких месяцев сразу трех полноформатных фильмов о советских танкистах можно счесть случайностью. Это, конечно, не реализация какого-нибудь пошагового плана министерства культуры, кующего патриотические проекты, нет – скорее, отражение общественных настроений, индуцированных государственной пропагандой.

Речь идет о скрыто-фарсовой ленте "Танки" Кима Дружинина, кинодраме Константина Максимова "Несокрушимый", в порядке предпремьеры представленной на "закрытом показе" военнослужащим в День танкиста, и блокбастере Алексея Сидорова "Т-34", который российской телеаудитории подарили прямо на Новый год. Последние два фильма в январе вышли в широкий прокат, а первый в этом прокате провалился весной минувшего года.​

В моем пантеоне героев уже далекого советского детства молодому улыбчивому танкисту в сдвинутом на затылок шлеме принадлежало почетное место. В дворовых играх в войну я старался получить роль лейтенанта Васильева из "Освобождения" или командира танка "Рыжий" Янека Коса из польского сериала "Четыре танкиста и собака". Во дворах, где протекали эти игры, стояла первая половина 70-х: расцветал брежневский застой, телевизор по-мягкому оправдывал Сталина, страна гордилась хоккеем, ракетами и Высоцким, мужики на лавочках пили пиво из стеклотары. Всем, даже мальцам, было известно: стабильности в мире не хватает, но есть армия, чтобы нас защитить, которая не посрамит памяти о героических отцах и дедах. И вот через четыре с лишним десятилетия кое-что вернулось в повседневную жизнь: хтоническим символом русской мощи на экранах – и, очевидно, в массовом сознании – становится грозная боевая машина, во имя победы над смертью сеющая смерть. Танк стал центральным киноперсонажем и киносимволом, ему снова потребовалось собственное имя.

Все три новых фильма, и об этом уже написано людьми, понимающими в кино побольше меня, аккуратно воспроизводят милые многим умам советские и постсоветские клише, причем вполне актуализированные. В "Т-34" под командованием симпатичного русского героя с невоенной фамилией Ивушкин сражаются верный грузин Габуния и украино-белорус Василенок, изъясняющийся, понятное дело, на потешном суржике. В тяжелую годину сыновья братских народов плечом к плечу защищают общую родину, а не занимаются демонстрацией независимости. Немецко-фашистских оккупантов экипаж машины боевой уничтожает под прибаутки вроде "Москва – Воронеж, хрен догонишь!" или "Пошел на налима, а поймал Никодима!"

Враг в таком кино существует для того, чтобы своей мерзостной жестокостью оправдать ярость, с которой Т-34 и КВ-1 крошат неприятеля. Фрицы как снопы валятся на промерзшую подмосковную или промокшую ростовскую землю под торжествующий крик пулеметчика: "Пламенный привет от комсомола Приамурья!" (в "Освобождении", помнится, звучала фраза "Привет от тёти Моти!"). Враги либо вовсе лишены лиц, что дегуманизирует их до последней степени, либо, если названы по имени и фамилии, находятся в бессильной злобе от осознания, против кого они решились поднять своё хваленое оружие: "Если научимся драться с русскими, англосаксы нам будут нипочем".

Традиционно пикантно осмыслен гендерный момент: во всех трёх фильмах действуют сексапильные боевые подруги, которые в решительный момент норовят поглубже забраться в боевую машину. Они тоже совершают подвиги: комсомолка Лидия оглушает предателя ударом лопаты, инженер-технолог Павла заводит всё никак не заводящийся КВ-1, а переводчица из концлагеря Аня похищает у штандартенфюрера детальную карту немецкой местности.

Сверхзадачу русскому танковому кинонаступлению-2018 один советский военачальник даёт на первой же минуте первого же фильма триады, "Танки": "Впереди у Красной армии еще не одна война, и для победы ей нужны настоящие танки, – говорит командарм на поле Халхин-Гола, в ту пору, когда Гитлер и Сталин ещё были не противниками, а союзниками. – Такие танки, чтоб в пекле не плавились". Советские инженеры успешно решают сложную задачу. "Вот это машина! Добра коняка!" – констатирует на своём птичьем языке мехвод Степан Савельич, только усевшись за рычаги управления боевой машины.

Фильм "Т-34" наполовину снимался в Чехии, а кульминирует эта военная драма под стенами средневекового замка Локет. Лет пятнадцать назад в том же городке развернулись некоторые сцены 21-го эпизода бондианы "Казино Royal" – правда, тот фильм был о другом. Слепая воля продюсеров завела творческую группу "Т-34" в страну, где советский танк десакрализован, пожалуй, как нигде в мире, потому что чехи испытали не только радость советского освобождения в 1945-м, но и унижение советской оккупации в 1968-м. Еще в 1991 году актуальный художник Давид Черни в знак протеста против кремлёвского вторжения в ЧССР покрасил увековеченный на постаменте в центре Праги ИС-2 в розовый цвет и установил на его башне высоко поднятый средний палец. Несколько лет назад тот же танк, экспонат военного музея, вновь покрасили в весёлые тона и пустили на понтоне в плавание по Влтаве. Главная прокуратура Чешской Республики не возбуждала уголовных дел по факту оскорбления чьих-то чувств или фальсификации истории. Можно сказать и так: старое оружие в сегодняшней Европе малопопулярно и объектом для восхищения не является. Оно является объектом для всестороннего осмысления противоречивой, а не чёрно-белой истории.

Непременное качество хорошего военного кино – пацифизм, вспомнить хоть советские "Балладу о солдате" и "Проверку на дорогах", хоть западные "Апокалипсис сегодня" и относительно недавний "Дюнкерк". Герои нового русского кино ненужной рефлексией не страдают: тема любви к родине сведена на уровень патриотической риторики спортивных комментариев Дмитрия Губерниева. Экзистенциальный взгляд на ужасы войны заменён картинками танкового биатлона, да и то правда: в бою ведь берет верх тот, кто быстрее и точнее, а врага нам никогда не жалко. Пропаганда, чтоб быть эффективной, не обязана быть утонченной – закон больших чисел работает и так, достаточно иметь контроль над телевидением и отчислять деньги на производство того, что можно вписать в графу о патриотизме и уважении к славе прошлого.

На этом фоне вышедшая лет шесть или семь лет назад – до Крыма, Донбасса и Сирии – мистическая танковая драма Карена Шахназарова "Белый тигр" выглядит тонким постмодернистским экспериментом. Возможно, выбирая тему, политически зоркий режиссер задолго до того, как на репетиции парада Победы заглохла "Армата", а в состав 4-й гвардейской танковой Кантемировской ордена Ленина Краснознаменной дивизии имени Ю. В. Андропова вошел батальон реэкспортированных из Лаоса "тридцатьчетверок", прочувствовал, какое военное кино пригодится стране в недалёком будущем.

Понятно, что любое произведение искусства на историческую тему содержит проекцию на современность и отражает взгляд его авторов не только на прошлое, но и на настоящее. В этом смысле танковый киновзвод-2018 вполне соотносится со стилем жизни путинской России, привыкающей к режиму всеобщей мобилизации: на мир следует смотреть сквозь танковую амбразуру; победа достаётся тому, кто способен ловко обмануть противника и, в нужный момент проявив решительность и жестокость, сделать правильный выбор между осколочным и бронебойным. Вполне возможно поэтому, что кинотанком Т-34 управляет вовсе не красноармеец Василенок.

Андрей Шарый, журналист Радио Свобода

Взгляды, высказанные в рубрике "Мнение", передают точку зрения самих авторов и не всегда отражают позицию редакции

Оригинал публикации – на сайте Радио Свобода