С начала года власти всех южных регионов России и двух северокавказских республик повысили размер единоразовой выплаты за подписанный контракт с Минобороны. Самую существенную сумму в стране – миллион рублей – на данный момент обещают жителям Кубани, где с февраля ее повысили уже три раза. "Гонка выплат" происходит на фоне заявлений властей об успехах в вербовке на войну, а также слухов о новом наступлении России в Украине и повторении мобилизации.
Почему контрактникам обещают все больше денег, как долго это будет продолжаться и при чем здесь английские банды вербовщиков XVIII века? Эти вопросы редакция Кавказ.Реалии обсудила с кандидатом политических наук, приглашенным научным сотрудником Берлинского центра Карнеги по изучению России и Евразии Екатериной Шульман.
– О чем может говорить значительное и часто неоднократное увеличение единовременных выплат контрактникам? Значит ли это, что регионам трудно справиться со спущенным сверху планом по набору?
– На регионы возложили обязанность, во-первых, предоставить определенное число людей, во-вторых, добавить к федеральным выплатам что-то от себя.
В связи с тем, что квоты, насколько мы можем понять, исходили из численности населения, а не из материального положения региона, в 2023 году заработали специфические рыночные механизмы: богатые регионы стали перекупать людей из бедных, рекламируя в других регионах заключение контракта именно у себя.
Нужно бежать очень быстро, чтобы оставаться на месте
Благодаря этому, как и бывает с рыночными механизмами, был выровнен баланс спроса и предложения. Если в начале войны и в период активной мобилизации диспропорционально забирали из бедных регионов, потому что там люди хуже знают свои права, а деньги для них более значимы, то с включением рыночных механизмов в богатых и в бедных задание по набору людей выполняется в сопоставимой мере. Официально эти данные не публикуют, но по той информации, которую удается получить, складывается именно такая картина.
– Есть ли предел у "гонки выплат"?
– Здесь я повторю тезис про рыночные механизмы, мне это кажется важным: война идет на коммерческой основе. Несмотря на все разговоры про войну священную, народную и прочую публичную "дугинщину", де-факто мы видим чисто коммерческую историю. Не надо быть экономистом, чтобы догадаться: если у вас дисбаланс выровнялся, а спрос продолжается, то у вас нет иного выхода, кроме как повышать цену.
Кроме того, в целом по стране растут зарплаты от того, что называют военным перегревом экономики. А если так, то военная служба, чтобы оставаться привлекательной, должна предлагать еще больше – учитывая, что человек базово рациональный скорее пойдет на производство или в сферу обслуживания, если там хорошая зарплата, потому что там его с меньшей вероятностью убьют. Так вот, чтобы оставаться привлекательным, это предложение должно расти всегда.
Еще я хочу обратить внимание вот на что. В послании Путина Федеральному Собранию среди раздач всяких социальных плюшек, пожалуй, самое крупное продекларированное благодеяние – это прощение долгов регионам. Конечно, по большей части это перекладывание из одного государственного кармана в другой, и Минфин, видимо, знал, что все равно этих денег назад не получить. Но долговое бремя регионов было облегчено. Можно предположить, что федеральный центр скажет: мы вам списали долги, а вы за это ищите деньги как хотите – с бизнеса собирайте, кубышки распаковывайте, но доплачивайте людям, чтобы на фронт шел поток контрактников.
Ну и последнее, хотя не менее значимое: конечно, "гонка выплат" говорит об очень большом стремлении избежать новой полномасштабной мобилизации. Это был травматичный для бюрократии опыт, он едва не разбалансировал систему, он был ей практически непосилен. И если не случится чего-то сверхъестественного, то, как наблюдатели и говорили все эти полтора года, всеми средствами эту необходимость будут пытаться обойти: сделать как-то так, чтобы людей прибавлялось без объявления новой мобилизации. Пока так и происходит.
– Какую роль играет конкуренция между регионами? Она навязывается сверху или это соревнование с соседом, инициатива самого региона?
– Вы говорите так, будто это соревнование амбиций. Но это вполне рациональная политика. Речь не о том, чтобы перещеголять соседа, а о том, что сосед у тебя перекупает людей. Работает несколько скотоводческий подход: если у тебя увели ценную корову или лошадь, ты должен ее как-то обратно сманить, а оставшихся кормить так, чтобы они на сторону не смотрели.
Повторю, это совершенно феодальная война. Она ведется и не армией профессионалов, и не всеобщим призывом, а войсками из дружины феодала плюс наемников – кондотьеров, ландскнехтов, диких гусей войны, которых воюющие государи друг у друга перекупают. У нас, правда, не регионы воюют, но они хотят, чтобы своя дружина была лучше соседской, потому что им так велела центральная власть.
– Видимо, это же объясняет и частые повышения выплат одним и тем же регионом за короткий период. По сути, происходит аукцион?
– Смотрите, что интересно. Повышают единовременную региональную выплату, но не ежемесячную от Минобороны. Выходит, регионам здесь отводится совершенно циничная роль – им надо лишь разово заманить людей. В Англии в XVIII веке это называлось press gangs – банды вербовщиков. И они были везде: в Пруссии такие нашего Михайлу Ломоносова поймали. Они поили людей, давали им сразу в руки какие-то деньги – проспавшись, человек обнаруживал, что он уже солдат. В Англии это называлось "взять королевский шиллинг".
Режим в России все еще больше подходит под определение бандитского капитализма
Конечно, идет исчерпание базы. Энтузиасты побежали в 2022 году; совсем темных людей, которые вообще не понимают, что происходит, и думают, что это какие-то сборы, сгребли в осеннюю мобилизацию; люди корыстные "подписались" в 2023 году, когда начали хорошо платить. В 2024 году стало трудно. Ведь мы остаемся в демографической яме с точки зрения численности населения трудоспособного возраста. Кроме того, за 2023 год выросли зарплаты в промышленности. Выходит, что нужно бежать очень быстро, чтобы оставаться на месте.
– На днях в Минобороны заявили, что после теракта в "Крокусе" поток желающих завербоваться увеличился. По тем цифрам, которые они приводят и которые, конечно, невозможно проверить, – в полтора раза. Может ли рост региональных выплат быть направлен на то, чтобы "отбить" то, о чем уже отчиталось Минобороны?
– Теоретически может быть, что какие-то люди под влиянием ярости благородной пошли и записались в Минобороны. Но эмоциональное решение по определению не может быть массовым, трудно себе представить, чтобы они составили какой-то статистически значимый и длящийся поток. Мне кажется, что повышение выплат все же связано с более фундаментальными процессами – с ростом зарплат в промышленности и сфере обслуживания, с исчерпанием пула легко заманиваемых людей; иными словами – с коммерческим характером этой войны.
Понимание, что это коммерческая война, снимает множество бессмысленных рассуждений о том, хотят люди воевать или нет, поддерживают ли войну, или говорит ли возвращение конкурса "А ну-ка, девушки", что политический режим становится советским. Нет, не становится. Он по-прежнему больше всего подходит под не вполне научное определение бандитского капитализма. Ничего советского в этом нет, кроме ряда риторических и декоративных элементов.
– Но именно с точки зрения коммерческой мотивации выбранная политика выглядит странно. Предположим, я – человек, который так хочет денег, что готов убивать и умирать. Я вижу, что выплаты все время повышают. Так зачем мне идти вербоваться сегодня, если я могу сделать это завтра и получить больше?
– Во-первых, если вы из тех, кто готов воевать, то, скорее всего, информацию о войне вы черпаете из телевизора, и у вас может сложиться впечатление, что это закончится не сегодня-завтра, потому что "наши победят". Тогда вы можете опасаться, что если не запишетесь сегодня, то завтра Киев возьмут без вас, а вас уже не позовут. Во-вторых, если вы рассматриваете такой способ поправить свое материальное положение, то, скорее всего, над вами висят кредиты, которые ждать не будут.
Закредитованность, в свою очередь, часто говорит о неумении планировать финансы. Это же неумение мешает вам воображаемой рационально планировать и дальнейшие свои действия.
– Видимо, по этой же причине работает система бессрочного контракта? Казалось бы, очевидно, что люди с большей готовностью записывались бы, если бы знали, что есть выход (если раньше не убьют), но его нет, почему?
– Деньги, которые так соблазнительны и так кружат голову в мирном городе, совершенно теряют ценность, когда понимаешь, что в лучшем случае они достанутся твоей вдове, а в худшем – никому не достанутся, потому что тебя объявят пропавшим без вести.
У нас это очень любят, тут, по-видимому, Минфин и Минобороны успешнейшим образом сотрудничают: Минфин не хочет платить, а Минобороны не хочет ухудшать даже свою внутреннюю статистику потерь. Отсюда и часто описываемая в милитаристских телеграм-каналах ситуация "о поле-поле, кто тебя усеял мертвыми костями": тела не ищут, не идентифицируют и не платят за них. Когда перед людьми встает эта страшная реальность, думаю, будь у них возможность, многие бы побежали куда глаза глядят. Поэтому не только контракт нельзя разорвать, но еще и, судя по всему, действует довольно развитая система заградотрядов.
А если говорить не о расторжении, а о завершении контракта по истечении его срока, то как это будет выглядеть? Срок истек, иди домой – и расскажи, что ты там видел? Погуляй на эти деньги, стань предметом зависти в родном поселке, но явись в таком виде, что тебя мать родная не узнает? Так себе реклама, мне кажется.
Иосиф Сталин по окончании Второй мировой войны очень боялся ветеранов, которые тогда были не старичками, рассказывающими школьникам на 9 Мая про военные триумфы, а молодыми мужиками. Он опасался, что они, говоря нашим языком, приобретут политическую субъектность. С этим была связана травля Георгия Жукова и его окружения, отсутствие празднований (чтобы не собирались вместе), изничтожение инвалидов, которые иначе могли бы стать моральными лидерами. Думаю, Сталин помнил и историю Адольфа Гитлера, который тоже был ветераном войны с ранением и собрал вокруг себя группу единомышленников. Так что, мне кажется, именно в этом политические соображения все же превалируют над военно-прикладными.
***
Единовременную выплату участникам войны в Украине с начала года уже дважды подняли в Адыгее (до 500 тысяч рублей) Ростовской (до 700 тысяч) и Астраханской областях (до 500 тысяч). Пока один раз выросла выплата в Волгоградской области (300 тысяч рублей), Ставрополье (200 тысяч) и Калмыкии (250 тысяч).
На Северном Кавказе с начала войны не меняли выплату в Чечне, Дагестане, Северной Осетии и Карачаево-Черкесии. Эта сумма выросла только в Кабардино-Балкарии (в 12 раз, с 25 до 300 тысяч рублей) и Ингушетии (в два раза, до 200 тысяч).
3 апреля в Минобороны отчитались о 100 тысячах новых контрактников с начала года, из них 16 тысяч – за прошедшие после теракта в "Крокус Сити Холле" 10 дней (то есть по 1600 человек в день). Если предположить, что эти цифры верны, то из них следует, что в период с 20 февраля до 22 марта для участия в войне завербовали 34 тысячи человек – в среднем по 1098 человек в день.
При этом данные Минобороны невозможно верифицировать, а информация о плановых показателях вербовки контрактников и "добровольцев" в регионах и об их исполнении не публикуется.
После вторжения в Украину и объявления мобилизации российские власти ввели несколько видов выплат за участие в войне – из федерального и региональных бюджетов. Если выплаты Минобороны едины для всех, то сумма и содержание региональных сильно разнятся. Сайт Кавказ.Реалии рассказывал, кому и сколько платят на юге и Северном Кавказе за участие в военной агрессии.
- Как ранее подсчитывала "Новая газета Европа", дополнительные единовременные выплаты участникам войны ввели 77 регионов. Также в каждом субъекте существуют дополнительные региональные выплаты за ранение или гибель, ежемесячная денежная компенсация родственникам погибших и, сверх этого, ежемесячная денежная компенсация их детям.
- Кроме того, регионы вводят ряд различных льгот для участников войны в Украине и членов их семей – от бесплатного питания в школах и освобождения от транспортного налога до возмещения расходов на газификацию и освобождения от платежей за капремонт.
Вскоре после начала полномасштабного вторжения России в Украину редакция Кавказ.Реалии начала собственный мониторинг сообщений о потерях российской армии. На 8 апреля в списке значится 7231 имя убитых уроженцев юга России и Северного Кавказа – без учета около 850 наемников, захороненных на кладбище ЧВК "Вагнер" на Кубани.
СПРАВКА: Российское полномасштабное военное вторжение в Украину продолжается с утра 24 февраля 2022 года. Российские войска наносят авиаудары по ключевым объектам военной и гражданской инфраструктуры, разрушая аэродромы, воинские части, нефтебазы, заправки, церкви, школы и больницы. Обстрелы жилых районов ведутся с использованием артиллерии, реактивных систем залпового огня и баллистических ракет.
Ряд западных стран, включая США и страны ЕС, ужесточил санкции в отношении России и осудили российские военные действия в Украине.
Россия отрицает, что ведет против Украины захватническую войну на ее территории и называет это «специальной операцией», которая имеет целью «демилитаризацию и денацификацию».
30 сентября 2022 года после проведения на оккупированных украинских территориях фиктивных референдумов о вхождении в состав России Москва объявила об аннексии Донецкой, Запорожской, Луганской и Херсонской областей Украины.
** ** ** ** **
Роскомнадзор пытается заблокировать доступ к сайту Крым.Реалии. Беспрепятственно читать Крым.Реалии можно с помощью зеркального сайта: https://d2p8pq7mtuchbw.cloudfront.net/ следите за основными новостями в Telegram, Instagram и Viber Крым.Реалии. Рекомендуем вам установить VPN.
