«Черный барон»: Победы и трагедии генерала Врангеля

Сто лет назад падением белого Крыма и эвакуацией оттуда последних частей Русской армии фактически завершилась Гражданская война в европейской части России. На Дальнем Востоке, в Приморье, еще удерживались остатки армии адмирала Колчака, впереди были Кронштадтское и Западно-Сибирское восстания, и уже полыхали крестьянские восстания в Тамбовской и некоторых других губерниях. Но борьба Красной армии с основными силами белогвардейцев была закончена. На последнем этапе этой борьбы белых в Крыму возглавлял генерал-лейтенант барон Петр Николаевич Врангель, советской пропагандой нареченный "черным бароном". Личность последнего вождя белого движения масштаба во многом замечательна.

Лихой кавалерист

Он родился 15/27 августа 1878 года в семье барона Николая Егоровича Врангеля, давно обрусевшего представителя старинного дворянского рода датского происхождения. Отец будущего генерала был довольно успешным бизнесменом, хотя и разорялся порой из-за слишком рискованных проектов, и известным коллекционером антиквариата. Как писал его внук Алексей (Алексис) Петрович Врангель, "отца Петра Врангеля можно было назвать кем угодно, но только не солдатом: сибарит, повеса, знаток и любитель искусств, он являл собою полную противоположность своим предкам". Мать Петра Николаевича, Мария Дмитриевна, урожденная Дементьева-Майкова, была фрейлиной императрицы, дочерью гвардейского ротмистра Дмитрия Дементьева-Майкова и родственницей известного поэта Аполлона Майкова.

Поскольку отец состоял в совете правления компании Siemens & Halske и был председателем правления Российского золотопромышленного общества, Петр Николаевич по его настоянию в 1901 году окончил Горный институт в Санкт-Петербурге, получив диплом горного инженера. Но потом все же поступил вольноопределяющимся в лейб-гвардии Конный полк. В 1902 году Врангеля произвели в корнеты, после чего он уволился в запас и уехал в Иркутск чиновником особых поручений при генерал-губернаторе. Но прослужил в этом качестве недолго, отправившись добровольцем на русско-японскую войну. Врангель воевал во 2-м Верхнеудинском полку Забайкальского казачьего войска, получил чин подъесаула и ордена Святой Анны 4-й степени с надписью "За храбрость" и Святого Станислава 3-й степени с мечами и бантом. Затем служил в 55-м драгунском Финляндском полку, откуда в 1907 году перевелся в лейб-гвардии Конный полк в чине поручика. В 1910 году Врангель окончил Николаевскую военную академию и был причислен к Генеральному штабу, а годом позже окончил дополнительный курс в Офицерской кавалерийской школе.

С началом Первой мировой войны командир 3-го эскадрона лейб-гвардии Конного полка ротмистр барон Врангель стал известен всей России. 6 августа 1914 года он взял атакой в конном строю неприятельскую батарею у деревни Каушен в Восточной Пруссии и стал первым офицером в ходе начавшейся войны, награжденным орденом Святого Георгия 4-й степени. О подвиге Врангеля писали газеты, в том числе в союзных России странах. Правда, потери в эскадроне были большие: погибли все офицеры и более двадцати солдат из более чем ста, участвовавших в атаке. Под Врангелем была убита лошадь, а сам он получил легкую контузию, но из боя не вышел и даже участвовал в рукопашной схватке на батарее. Передавали свидетельство великого князя Михаила Александровича о том, что, утверждая приказ о награждении Врангеля орденом Святого Георгия, император Николай II сказал: "Никогда я не подписывал приказа с такой неохотой. Не погорячись Врангель, те же результаты могли быть достигнуты стоящей за ним артиллерией Крузенштерна, которая уже начала действовать. И люди были бы целы!". Как знать, не дошли ли слухи о нелестном царском отзыве и до самого Врангеля? И, быть может, именно они послужили причиной тому, что в первоначальном варианте своих воспоминаний Петр Николаевич весьма негативно отозвался о Николае II. Но перед публикацией он этот отзыв снял.

В ходе Первой мировой войны Врангель еще не раз отличился и сделал замечательную карьеру. В январе 1917 года он был уже генерал-майором и начальником Уссурийской конной дивизии, а в июле был назначен командиром Сводного конного корпуса и удостоился солдатского Георгиевского креста 4-й степени за то, что успешно прикрывал отступление пехоты после неудачного русского наступления. После большевистской революции Врангель оказался в Ставке Верховного Командования, где разрабатывал план создания армии из добровольцев для продолжения войны с немцами, и покинул Могилев, когда стало ясно, что главком Николай Духонин не собирается оказывать сопротивление большевикам.

Против большевиков

Петр Николаевич отбыл в Крым, где у него было имение. Здесь его чуть не расстреляли красногвардейцы, но жене барона, Ольге Михайловне Иваненко, бывшей фрейлине двора, удалось добиться его освобождения. Затем барон скрывался в Ялте вплоть до прихода немцев, а потом направился в Украину к гетману Павлу Скоропадскому, бывшему командиру лейб-гвардии Конного полка. Но режим гетмана показался Врангелю не имеющим перспектив, и 7 сентября 1918 года он прибыл в Екатеринодар, в Добровольческую армию Антона Деникина. С точки зрения последнего у Врангеля был один большой минус – неучастие в "Ледовом" (Первом Кубанском) походе, который, однако, перекрывался более значимым плюсом: барон заслуженно считался одним из лучших кавалерийских командиров в императорской армии, а в хороших кавалерийских генералах у Антона Ивановича был изрядный дефицит.

Врангелю сразу доверили командовать 1-й конной дивизией, с которой он в середине ноября взял Ставрополь. 5 декабря 1918 года "за боевые отличия" в боях под Ставрополем барон был произведен в генерал-лейтенанты. При этом Врангель отличался большой жестокостью. Кубанский полковник Федор Елисеев свидетельствует, что Врангель приказал расстрелять сдавшихся в плен кубанцев, мобилизованных красными, хотя кубанские начальники готовы были поставить пленных в ряды своих полков. Вскоре Петр Николаевич возглавил 1-й Конный корпус, а в начале 1919 года – Кавказскую добровольческую армию, но вскоре заболел тяжелой формой тифа. У них с Деникиным начались стратегические разногласия. Врангель предлагал еще в январе 1919 года бросить главные силы в наступление на Царицын, чтобы соединиться с войсками адмирала Колчака, которые в марте начали наступление к Волге. Но Деникин предпочел сначала разбить силы красных в Донбассе. Возможно, это было роковой ошибкой. Если бы наступление Добровольческой армии на Царицын началось одновременно или даже раньше наступления Колчака, белые имели неплохие шансы совместными усилиями разбить красных в Поволжье и предотвратить последующую катастрофу колчаковского Восточного фронта. Ведь красному командованию пришлось бы снять часть войск с Восточного фронта для отражения наступления противника на Царицын.

Завоевание же Деникиным Донбасса поставило под контроль белых преимущественно враждебное им пролетарское население, причем впоследствии удар красных через Донбасс, по плану Льва Троцкого, оказался смертельным для войск Деникина. А из-за отсутствия на территории, контролируемыми Вооруженными Силами Юга России (ВСЮР), военной промышленности, сталь и уголь Донбасса для белых большой роли не играли. Наступление же Врангеля на Царицын началось только 16 мая, а город он взял 30 июня. Это была самая успешная операция в карьере Врангеля. Он разбил значительно превосходящие его советских войск и взял неприступный "красный Верден", причем преимущественно силами кавалерийских соединений, захватив десятки тысяч пленных. Но к тому времени войска Колчака уже были отброшены на Урал и имели мало шансов там удержаться. Стратегического значения взятие Царицына больше не имело. Наоборот, наступление на Царицын увело наиболее боеспособные кавалерийские дивизии белых со ставшего главным московского направления.

Но Деникин, переоценивая степень разгрома красных, 3 июля, находясь в Царицыне, отдал знаменитую "Московскую директиву", которая нацеливала ВСЮР на захват Москвы. Врангель назвал эту директиву "смертным приговором армиям Юга России": "Все принципы стратегии предавались забвению. Выбор одного главного операционного направления, сосредоточение на этом направлении главной массы сил, маневр — всё это отсутствовало. Каждому корпусу просто указывался маршрут на Москву". Петр Николаевич указал на это главнокомандующему, предлагая вместо удара растопыренными пальцами наступать на Москву по кратчайшему направлению от Харькова, для чего, в частности, перебросить туда основные силы от Царицына, не останавливаясь даже перед его сдачей. Но Деникин находился в состоянии "головокружения от успехов" и Врангеля не слушал. Хуже того, Антон Иванович отправил значительную часть Добровольческой армии для захвата Киева и Правобережной Украины, что к походу на Москву не имело вообще никакого отношения.

После провала наступления на Москву Врангель фактически сделал свою полемику с Деникиным публичной, направив ему письмо-рапорт с критикой его стратегии и обвинив главнокомандующего в поражении. Этот рапорт в копиях разошелся среди офицеров и способствовал росту популярности Врангеля. 20 декабря Петр Николаевич был снят с поста командующего Добровольческой армией, разбитые остатки которой он собирался отвести в Крым. 8 февраля 1920 года Деникин вообще уволил Врангеля из армии за критику главнокомандующего, и барон отбыл в Константинополь. Но провальная новороссийская эвакуация привела к резкому падению популярности Деникина. Сломленный поражением и недоверием к нему армии, Антон Иванович решил подать в отставку и предложил военному совету из высших чинов выбрать ему преемника. Генералы избрали присутствовавшего на совете Врангеля. Тот был категорически против, чтобы подчиненные избирали своего главнокомандующего, и потребовал, чтобы Деникин издал приказ о его назначении. Соответствующий приказ был издан, и 4 апреля 1920 года Врангель был назначен главнокомандующим Вооруженными силами Юга России, которые вскоре он переименовал в Русскую армию.

Крым, поражение, уход

Барону удалось реорганизовать почти утратившие боеспособность белые войска. Но он прекрасно понимал, что одна губерния (Крым, точнее даже половина Таврической губернии) с 49 губерниями воевать не может, не верил в длительное сопротивление в Крыму, с самого начала ориентируясь на эвакуацию при помощи союзников. Строго говоря, Русскую армию от немедленного уничтожения спасла начавшаяся советско-польская война, которая вынудила большевиков бросить основные силы на польский фронт. Врангель своим шансом воспользовался и вторгся в Северную Таврию. Здесь опять проявились его способности как выдающегося кавалерийского тактика. Особенно громкой победой стал разгром Врангелем конной группы Дмитрия Жлобы, где основную роль сыграли авиация, танки и бронепоезда. Было захвачено 9 тысяч пленных. Петр Николаевич здесь во многом предвосхитил войну будущего.

Но вот стратегом он оказался неважным. Сказывалось отсутствие политического опыта. Пытаясь отойти от деникинского лозунга "Единой и неделимой России", Врангель заговорил о возможности будущей федерации, в частности, с Украиной. Но соглашение заключил с никого и ничего не представлявшим Украинским национальным комитетом. Такое же соглашение было подписано с несколькими бывшими махновскими атаманами, у которых давно уже не осталось бойцов. Еще одно соглашение Врангель заключил с атаманами и правительствами казачьих войск. Оно предусматривало внутреннюю автономию казачьих областей. Но при этом по ложному обвинению он предал суду и выслал из Крыма командующего и начальника штаба Донской армии – генералов Владимира Сидорина и Анатолия Кельчевского, в которых видел своих соперников. И наступление в Северной Таврии главком Русской армии начал не на правом берегу Днепра, хотя логично было бы наступать навстречу польским и украинским войскам, а на левобережье.

Врангель пытался отвоевать Донбасс, хотя это никак не увеличило бы его ресурсы. А еще он устроил десант на Кубань, рассчитывая получить поддержку казаков, при том, что людские ресурсы местного казачества были истощены трехлетней гражданской войной, а большинство тех, кто поддерживал белых, уже находились в Крыму. При этом Врангель так и не сумел отвоевать советский плацдарм у Каховки на левом берегу Днепра, откуда и был нанесен в октябре 1920 года смертельный удар по Русской армии.

Чтобы сделать Крым привлекательным для остальной России, Врангель, единственный из белых вождей, издал земельный закон, согласно которому основная часть помещичьей земли передавалась крестьянству, но за выкуп, который следовало платить государству – оно и должно было рассчитаться с владельцами отчуждаемых земель. При этом размер выкупа превышал реальную рыночную стоимость передаваемых крестьянам земель. Если бы такой закон был принят до революции 1917 года, он, возможно, смог бы революцию предотвратить. Но после этого он вряд ли мог вдохновить крестьянские массы на поддержку Врангеля.

Развязка наступила вскоре после того, как Красная Армия была разгромлена поляками под Варшавой. У польской армии появилась реальная возможность идти на Москву, однако Юзеф Пилсудский от ее реализации отказался. Дело в том, что Врангель так и не признал независимость Польского государства. Более того, когда обстановка под Варшавой была критической для поляков, барон фактически не передал под польское командование формировавшуюся в Польше 3-ю русскую армию из бывших бойцов Деникина, которая в боях на советско-польском фронте не участвовала. Поэтому Пилсудский совсем не горел желанием помогать Врангелю завоевать власть в России. А после заключения в середине октября 1920 года советско-польского перемирия судьба белого Крыма была решена.

Врангелю удалось сохранить ядро своей армии и после поражения в Северной Таврии и прорыва Красной Армией перекопских позиций эвакуировать его вместе с частью беженцев, офицеров и солдат, служивших в тыловых учреждениях, в Галлиполи в Турции. Но во время эвакуации барон совершил роковую ошибку. Он выпустил обращение, где говорилось: "Правительство Юга России считает своим долгом предупредить всех о тех тяжких испытаниях, какие ожидают приезжающих из пределов России. Недостаток топлива приведет к большой скученности на пароходах, причем неизбежно длительное пребывание на рейде и в море. Кроме того, совершенно неизвестна дальнейшая судьба отъезжающих, так как ни одна из иностранных держав не дала своего согласия на принятие эвакуированных. Правительство Юга России не имеет никаких средств для оказания какой-либо помощи как в пути, так и в дальнейшем. Все это заставляет правительство советовать всем тем, кому не угрожает непосредственной опасности от насилия врага – остаться в Крыму". И многие предпочли остаться. Впоследствии десятки тысяч оставшихся, как бывших военнослужащих, так и гражданских лиц, стали жертвами красного террора. Врангель вряд ли предполагал, что победители после того, как гражданская война по сути завершилась, будут так жестоки. Всего он эвакуировал на 126 кораблях 145 693 человек, не считая судовых команд, в том числе 50 тысяч чинов армии и 6 тысяч раненых. Без призыва остаться эвакуированных, вероятно, было бы в 2-3 раза больше.

Врангель собирался так или иначе контролировать кадры Русской армии на чужбине и вплоть до 1924 года сохранял ее структуры на Балканах. Если бы беженцев было в несколько раз больше, вряд ли удавалось бы так долго сохранять армию для возможной новой войны с большевиками. 1 сентября 1924 года Врангель издал приказ о создании Русского общевоинского союза (РОВС), который в середине 1920-х годов объединял до 100 тысяч военнослужащих белых армий. РОВС рассматривался Врангелем как объединение резервистов, которых можно будет быстро мобилизовать в случае возникновения войны держав Антанты с Советской Россией.

В ноябре 1926 года Врангель выехал из Югославии в Брюссель, где устроился работать инженером в одну из местных фирм. От руководства РОВСом его во многом оттеснил бывший соратник по крымской борьбе генерал Александр Кутепов. До конца жизни барон оставался монархистом и поддерживал группировку великого князя Николая Николаевича, которая противостояла группировке великого князя Кирилла Владимировича, объявившего себя новым русским императором.

25 апреля 1928 года Петр Николаевич Врангель скончался от осложнения после гриппа. Существует версия, что в действительности он был отравлен (или намеренно заражен) агентами ОГПУ, но точных доказательств этого до сих пор нет. В октябре 1929 года прах Врангеля в присутствии тысяч эмигрантов был перезахоронен в церкви Святой Троицы в Белграде.

Барон был хорошим полководцем, гораздо лучшим, чем Деникин и Колчак, но, как и другие белые вожди, плохим политиком. Это и стало одной из основных причин поражения Белого дела.