«Болт на Конституцию»: россиянин провел праздники под арестом из-за политической инсталляции

Россиянин Дмитрий Егоров, участник объединения "Бессрочный протест" в Казани, встретил Новый год и провел зимние каникулы в спецприемнике. 27 декабря активиста арестовали за пикет, посвященный Дню Конституции России.

12 декабря Дмитрий Егоров установил у здания Госсовета инсталляцию в виде макета обложки Конституции, на который был положен картонный болт. Активист стоял рядом и держал плакат со словами "Депутаты, не надо так". Егорова увезли в полицейский участок, потом отправили в суд, который приговорил оппозиционера к 12 суткам административного ареста по ч. 8. ст. 20.2 КоАП России ("повторное нарушение установленного порядка организации либо проведения собрания"). После того как Егоров освободился, его снова отвезли в суд, где оштрафовали на 10 тысяч рублей. Активиста обвинили в осуществлении деятельности "нежелательной организации" на территории России.

– Идею акции в День Конституции предложила активистка Гульназ Равилова, – рассказывает Дмитрий Егоров. – Она сказала, что чиновники постоянно кладут болт на Конституцию. Они принимают все новые антиконституционные законы. На эту тему надо сделать акцию. Мне понравилась идея Гульназ, тем более что я в 2018 году полюбил перформансы и инсталляции.

​– Прохожие как воспринимали вашу акцию?

– В Казани население реагирует на пикеты и протестные акции скромно. В нашем городе прохожие редко останавливаются и предпочитают не разговаривать с неизвестными. Мы после того, как постояли у инсталляции, пошли раздавать горожанам книжки с текстом Конституции. Мы поздравляли прохожих с праздником и задавали вопрос, уважают ли в России основной закон. Большинство из тех, с кем мы говорили, ответили, что чиновники Конституцию не соблюдают. Люди видят нарушения и несправедливость, но к действиям пока не готовы. К сожалению, особого общественного внимания в Казани наша акция не привлекла.

​– Наверное, привлекла, если вас на 12 суток посадили.

– В Казани очень скудно с активизмом и акционизмом. У нас регион, по моему мнению, не очень смелый, и его жители неохотно свои взгляды демонстрируют. Правоохранительные органы знают, что если что-то происходит, то это действую я и мое окружение.

В декабре много разных праздников: и День Конституции, и Международный день прав человека, и День чекиста. У нас на эти праздники было много планов. Перед Новым годом мы собирались раздавать открытки от имени Путина. В открытках должна была быть информация, какие нововведения президент подарил россиянам на Новый год. Например, повышение НДС и пенсионного возраста. В общем, я думаю, что силовики арестовали меня, чтобы спокойно провести праздники. Я у местного Центра "Э" на карандаше. Окончательно я в этом убедился в День чекиста. 20 декабря четверо сотрудников этого ведомства следили за мной на двух автомобилях. Силовики даже не скрывали своего присутствия. Волочились за мной по всему городу. Я в автобус сел, один из "эшников" за мной залез, а другой на автомобиле ехал следом. Я пытался от них отвязаться. Я заходил в магазины, вызвал такси и петлял по городу. Силовики не отставали. Так что, к сожалению, в нашем городе День чекиста прошел никак.

​– Почему вы хотели в День работника органов безопасности провести акцию?

​– Мой прапрадед по материнской линии Егоров Василий Егорович, купец 3-й гильдии, был расстрелян 26 сентября 1918 года. Прапрабабушка осталась одна с 8 детьми. Материалы дела, по которому был осуждён Василий Егорович, уже какое время пытается получить в казанском архиве ФСБ мой родственник. Ему не дают ознакомиться даже с материалами дела реабилитированного посмертно прадеда. Трое других моих родственников в сталинское время были репрессированы. Сейчас силовики продолжают преследовать людей за взгляды и убеждения, гражданскую активность, оппозиционную деятельность, и за стремление добиться правды и справедливости. И я считаю нужным привлекать внимание к этой проблеме.

– Как вас арестовывали и судили?

– В конце декабря я нашел на улице женскую сумку. В ней не было каких-либо документов. Сумку я забрал домой, позвонил в бюро находок и попросил знакомых журналистов найти владелицу. И она нашлась. Мы договорились о встрече. 27 декабря я вышел из дома, чтобы передать сумку хозяйке. Но сделать этого не удалось, потому что меня задержали около дома, отвезли в участок, а утром – в суд. И осудили по ч. 8. ст. 20.2 КоАП России, потому что, с точки зрения обвинения, мы не подали уведомление о проведении пикета.

– Но одиночный пикет можно проводить без уведомления.

​– Обвинение ссылалось на Федеральный закон "О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях". Болт на Конституции обвинение посчитало быстро возводимой сборно-разборной конструкцией. В случае использования таких конструкций во время пикета необходимо подавать уведомление за три дня. Все это бред, потому что болт на Конституции нельзя назвать сборно-разборной конструкцией. Мы объясняли, что, согласно толковому словарю, сборно-разборная конструкция должна быть сборной и разборной. Но суду на наши аргументы были без разницы. Его не остановил и тот факт, что у меня не было паспорта во время задержания и суда. Я считаю, что суду просто надо было закрыть меня на новогодние праздники. Мне кажется, если бы я в эти дни слепил снеговика, меня потащили бы в суд, а снеговичка признали бы сборно-разборной конструкцией. В общем, меня осудили на 12 суток. Я передал адвокату свой мобильный и попросил ее вернуть сумку владелице. Затем я позвонил маме, попросил ее до моего освобождения наполнять семечками и салом кормушку для птиц, которую я для них соорудил. Я отправился в спецприемник. В нем я еще в ноябре этого года встречал свой последний день рождения. Тогда меня осудили за акцию “Кладбище жертв режима”. Мы сделали и установили в городе картонные надгробия над ключевыми ценностями. Такими как правосудие, гражданские свободы и чистый воздух.

– Как вы встретили Новый год в спецприемнике?

​– В этот раз все было намного лучше, потому что играло радио, которое не передавало глупых интервью и сомнительных шуток, в отличие от той радиостанции, которая звучала в спецприемнике на полную громкость с утра и до вечера во время моего прошлого ареста. Громкое, идиотское радио – самый негативный фактор в спецприемнике. Все остальное можно выдержать. Спецприемник был почти пустой. Я сидел один в камере на троих. 31 декабря соратники передали мне много еды и несколько килограммов мандаринов. А еще самодельную открытку-календарь. Я разложил на подоконнике обертки от конфет. Окно моей камеры выходило на сторону города, где был новогодний салют. Оно было заклеено пленкой, но сквозь нее все же были видны разноцветные всполохи фейерверка. Так что у меня было праздничное настроение. Я читал книги о программировании компьютерных игр и делал зарядку.

– Неужели вам не было страшно, одиноко, унизительно?

– Я воспринимаю аресты как неизбежную составляющую активизма. Я люблю кататься на скейте, но мне не нравится падать. Но падать приходится, поэтому я встаю и еду дальше. Я не строю из себя жертву кровавого режима. Конечно, было очень неприятно, когда 8 января меня разбудили и вместо того, чтобы отпустить, отправили опять в суд. Около спецприемника стояли "эшники" и сказали, что я никогда не выйду на свободу. Судья вынесла решение о том, что я участвую в деятельности "нежелательной организации" на территории России. Имеется в виду организация "Открытая Россия". Обвинение было построено исключительно на публикациях в СМИ о моих акциях. Мне даже не дали возможности воспользоваться помощью защитника. Все это не радует, но я знаю, что занимаюсь правильными вещами. Два года назад, если бы меня арестовали, ко мне в спецприемник пришли бы два друга. А сейчас меня поддерживает много людей, и их становится все больше.

​– Вы говорили, что жители Казани равнодушны к политическому активизму. В чем тогда смысл ваших акций?

– Я думаю, люди со временем становятся все менее и менее равнодушными. Людей надо просвещать разными методами. Семинары, лекции, уличные акции. В конце концов, общество найдет в себе силы, чтобы выразить свое мнение.

– Родители на вашей стороне?

​– Родственники меня поддерживают. Они прекрасно видят, как цены растут, а свободы становится меньше. Да и поведение силовиков, которое моим родителям пришлось наблюдать, не вызывает доверия к власти. К родителям после акции "Кладбище жертв режима" приходили "эшники". Меня не было дома, так они стучали в двери и окна (квартира на первом этаже) целый день. Потом в мой подъезд приехала оперативная группа. Оперативники изъяли три куска картона, который я собирался сдать на переработку. Взрослые люди обыскивали тщательно и долго подъезд моего дома, делали фото, составляли таблицы.

– Вас пытались запугать?

​– У нас в городе принят такой формат общения с силовиками, как беседа. Странный, с юридической точки зрения, формат. Активистов постоянно приглашают поговорить. Например, студенток вызывают в деканат, а там уже сидят "эшники". Они обычно просят прекратить гражданскую активность, иначе отчислят, внесут в какие-то списки или заведут уголовное дело. Одному из активистов показывали выписку, где была информация о месте работы его родителей. Активисту говорили, что начнутся проблемы у родителей, а он сам загремит в армию. Меня таким образом запугивать не пытаются. Может, понимают, что я не поддамся на эти уловки. Мне просто говорят, что меня посадят.

– Как вы стали интересоваться политикой?

– Я посмотрел фильмы "Он вам не Димон” и "Чайка". До этого я почти не интересовался политикой. Лишь поддерживал общее возмущение повышением цен и дебильными законами. Но относился к этому несерьезно, потому что не осознавал, что это и меня касается. После того, как я посмотрел фильмы Навального, я пошел на митинг 26 марта в Казани. Там я послушал истории людей о разном беспределе, с которым они столкнулись в нашей стране. И понял, что надо действовать.