«Живые щиты» Путина: грозит ли трибунал за блокирование украинских военных в Крыму

Группа украинских правозащитников совместно с Прокуратурой АРК направили в Международный уголовный суд информацию об использовании российскими военными в Крыму в 2014 году «живых щитов» для противостояния украинским военным. Такими «живыми щитами» выступали российские казаки и «крымская самооборона», а также крымчане, помогавшие штурмовать украинские воинские части. Международное законодательство квалифицирует эти действия как военное преступление, не имеющее срока давности. Чего ожидать от международного трибунала, выяснили Крым.Реалии.

Международное гуманитарное право запрещает использовать гражданское население в вооруженном конфликте для достижения военных целей. В случае военного конфликта сторона, развязавшая его, обязана позаботиться, чтобы в местах возможных боевых действий не было гражданских людей. Российские военные, захватывая Крым в 2014 году, не только не позаботились об этом, но и всячески использовали местное население для собственного прикрытия на случай применения украинскими военными оружия.

В Крыму эту роль выполняли так называемые «солдатские матери», «крымская самооборона», казаки, священники Украинской православной церкви Московского патриархата и пророссийские активисты, размахивавшие российскими триколорами у воинских частей и призывавшие украинских военных сложить оружие.

Правозащитники Украинского Хельсинкского союза по правам человека и Регионального центра прав человека совместно с Прокуратурой АРК в течение двух лет пересмотрели, расшифровали и проанализировали сотни часов видео, снятых очевидцами в Крыму, нашли свидетелей тех событий и по крупицам собрали доказательства использования «живых щитов» в Крыму во время событий 2014 года.

Рассмотрение этих доказательств Международным уголовным судом, по словам правозащитников, может привести к появлению первого в истории трибунала по «живым щитам» и квалификации их крымских участников как международных преступников. Правозащитники надеются, что расследование дела о «живых щитах» начнется уже в следующем году.

«Говорили, что мы не должны воевать с братьями»

В Международный уголовный суд направлена информация о восьми эпизодах использования «живых щитов» в Крыму. В основу легли события у штаба Военно-морских сил в Севастополе, у воинских частей в Симферополе, Новофедоровке Сакского района и Новоозерном под Евпаторией.

Особенно активно российские военные использовали «живые щиты» с 16 по 25 марта 2014 года. За эти дни на полуострове были захвачены почти все украинские воинские части. При содействии «живых щитов» в Крыму были захвачены не менее десяти военных объектов Украины с привлечением не менее тысячи гражданских людей, подсчитали правозащитники.

Особо показателен захват военно-морской базы в Новоозерном, во время которого российские военные задействовали не менее 300 человек, в том числе подростков, женщин и пожилых людей.

Очевидцем этих событий был начальник военно-морского лицея в Одессе Виктор Шмыгановский – один из свидетелей в деле «живых щитов».

На момент российской аннексии Крыма Шмыгановский был заместителем командира Южной военно-морской базы, базировавшейся в Новоозерном. По его словам, пророссийские активисты с триколорами, которые помогали штурмовать их базу, действовали слаженно, словно по команде. Ими, как он говорит, руководили офицеры Черноморского флота России.

«К нам в Новоозерное «зеленые человечки» пришли 1 марта (2014 года – КР). Открыто заявили, что являются военными Российской Федерации. Их цель, как они сказали, помочь нам защитить военные объекты от радикально настроенных крымских татар. На что мы ответили, что крымские татары проходят службу вместе с нами и нас охранять не нужно. На следующий день они прибыли с гражданскими людьми и начали склонять нас к измене присяге. Привлекли местных жителей и казаков, которые называли себя донскими. Они действовали очень слаженно и организованно. Было видно, что они действуют не сами по себе, а по приказам», – рассказывает Шмыгановский.

Кроме гражданских с российскими триколорами, казаков и «крымской самообороны» в штурме военно-морской базы принимал участие священник УПЦ Московского патриархата, который призывал украинских военных к смирению и говорил, что они «не должны воевать со своими братьями». Впоследствии к блокированию украинских военных в Новоозерном привлекали детей и стариков.

По похожему сценарию развивались события возле остальных воинских частей в Крыму. В Новофедоровке, например, у воинской части десятки гражданских людей оскорбляли украинских военных и требовали «убираться».

В Севастополе гражданские и казаки агрессивно захватывали штаб ВМС Украины, также прикрывая собой российских военных.

Нет срока давности

То, что российские военные используют в Крыму «живые щиты», было очевидно еще в 2014 году. С помощью гражданского населения они не только обеспечивали себе безопасность на случай, если бы украинские военные открыли огонь, но и пытались легитимизировать свое присутствие, ссылаясь на поддержку крымчан.

Опосредованно подтвердил применение тактики «живых щитов» и президент России Владимир Путин, который в 2014 году заявил, что российские военные «будут стоять позади людей».

«Пускай попробует кто-то из числа украинских военнослужащих стрелять в своих людей, за которыми мы будем стоять сзади. Пускай они попробуют стрелять в женщин и детей. И я посмотрю на тех, кто попробует отдать такой приказ», – заявлял Путин на пресс-конференции в Ново-Огарево 4 марта 2014 года.

Использование гражданского населения как «живых щитов» в рамках вооруженного конфликта не является уникальным явлением. До крымских событий 2014 года такая тактика была опробована в бывшей Югославии. Но в мире до сих пор отсутствует практика привлечения к ответственности за этот вид военных преступлений. Украинским прокурорам и правозащитникам предстоит создавать ее на примере крымских событий.

«Ни один человек в рамках современных уголовных трибуналов не был привлечен к ответственности за использование «живых щитов». Отсутствие релевантной международной судебной практики усложняет нам работу. Но то, что мы все вместе делаем сейчас, будет формировать международную судебную практику. И мы надеемся, что в следующем году мы уже будем иметь первые результаты по нашим сообщениям в Международный уголовный суд в виде расследования этих преступлений», – говорит юрист Регионального центра прав человека Виталий Набухотный.

Какой может быть ответственность для «живых щитов» и за их использование в Крыму, пока судить сложно. В трибунале по делу бывшей Югославии «живые щиты» квалифицированы по другим статьям международного права, и по ним были вынесены приговоры от 10 до 40 лет лишения свободы.

«Самое главное, что у международных преступлений нет срока давности. Человек, который совершил военное преступление, может быть привлечен к ответственности и через 40 лет», – отметил Набухотный.

Заместитель прокурора АРК Игорь Поночевный говорит, что с помощью Международного уголовного суда будет возможно, кроме гражданских лиц, привлечь к ответственности и высших должностных лиц России, которые сейчас недоступны украинскому следствию.

Сейчас по факту использования «живых щитов» в Крыму в 2014 году следователи Прокуратуры АРК проводят досудебное расследование по статье 438 Уголовного кодекса Украины (нарушение законов и обычаев войны). Статья предусматривает наказание от восьми лет лишения свободы до пожизненного заключения.