Революция в Крыму закончилась на переломе 1920 и 1921 годов. Но и 100 лет спустя те события продолжают оставаться камнем преткновения в отношениях различных этнических и социальных групп внутри полуострова и вокруг него. Как Крым пережил 1917-1921 годы? Почему история этого периода не до конца осмыслена? И есть ли шанс на примирение наследников противоборствующих сторон?
(Продолжение, предыдущая часть здесь)
Сразу же после завоевания Крыма большевики и их союзники перестроили систему управления полуостровом. С 28 по 30 января 1918 года проходил Чрезвычайный съезд советов рабочих и солдатских депутатов из 44 делегатов (27 – большевики). Съезд подтвердил роспуск Совета народных представителей и Курултая, а взамен создал Таврический Центральный исполнительный комитет (ЦИК) из 10 большевиков и 4 левых эсеров во главе с Жаном Миллером. Правительство состояло из комиссариатов земледелия, финансов, путей сообщения, юстиции, почты и телеграфа, труда, народного просвещения, социального обеспечения и комиссариата по национальным делам. С 21 февраля по 10 марта были организованы штабы регулярной крымской Красной армии.
Фактически большевики представляли собой силу лишь в городах. Крупнейшая партийная организация в Севастополе насчитывала всего 400 человек, в Симферополе и Евпатории – по 200 с лишним, в Керчи, Феодосии и Ялте – по сто. В сельской местности ленинцы были совсем малочисленны, а в некоторых волостях вообще отсутствовали. Советы держалась лишь благодаря морякам Черноморского флота, среди которых преобладали левые эсеры и анархисты, и красноармейцам.
Крымскотатарские села в горном Крыму и немецкие колонии в степи вообще оказались вне структур новой власти – там даже укрывались остатки разбитых сил Крымского штаба.
5 марта [эта и все последующие даты – по новому стилю] были распущены губернские земские учреждения. Съезд профсоюзов 5 марта отказался признавать советскую власть – и был разогнан большевиками. 6 марта в Симферополе открылся Таврический губернский съезд советов рабочих, солдатских, крестьянских, мусульманских и батрацких депутатов, земельных и военно-революционных комитетов. Из почти 300 делегатов 183 были большевиками, 90 – левыми эсерами, 29 –беспартийными. К концу съезда 10 марта число участников возросло до 700, на него прибыли 120 крымских татар, а также представители советов северных уездов губернии: Мелитопольского, Днепровского и Бердянского.
Таврический ЦИК был переизбран в составе 12 большевиков и 8 левых эсеров под председательством Миллера, секретарем стал Измаил Фирдевс. Съезд поддержал установление советской власти, но по остальным вопросам разгорелись жаркие дебаты. Большевики приветствовали заключение Брестского договора России с Германией и ее союзниками, левые эсеры выступили против, но дали себя убедить аргументом, что Крым в сферу действия документа не входит. Земля передавалась в ведение местных советов, уже занятые крестьянами участки объявлялись временными наделами, а полное обобществление и передел откладывались на потом. Национальный вопрос не обсуждался вовсе, буржуазия обкладывалась контрибуциями. Зажиточные ялтинцы были ограблены на 20 млн рублей, севастопольцы и симферопольцы – по 10 млн, феодосийцы – на 5 млн. Сотни человек были арестованы до внесения залога.
Однако реальность украинско-германского наступления на большевиков привела к возникновению идеи объявить на полуострове отдельное государство. 19 марта Таврический ЦИК провозгласил создание на территории всех уездов губернии Таврическую Республику советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Правительство – Совнарком – возглавил Антон Слуцкий. Но границы вызвали критику в Москве, поскольку Северная Таврия и так была предметом спора между советской Украиной и Донецко-Криворожской республикой. Поэтому 21 марта было провозглашено создание Советской Социалистической Республики Тавриды (ССРТ) в границах полуострова. Отдельно 13 апреля российский нарком национальностей Иосиф Сталин телеграммой подтвердил, что Крым не войдет в состав Украины.
22 марта Совнарком ССРТ разослал правительствам России, Германии, Австро-Венгрии, Болгарии, Турции и США телеграммы с уведомлением, что республика «принимает и считает для себя обязательными условия мирного договора», подписанного в Бресте. Примечательно, что Москва лишь 4 апреля официально признала существование Тавриды как самостоятельного субъекта Российской Социалистической Федеративной Советской Республики. Хотя у Республики Тавриды не было ни Конституции, ни государственных символов, в ней существовал институт гражданства.
Проводилась форсированная советизация. Была закрыта оппозиционная пресса и создано цензурное учреждение – Бюро печати. Национализировались заводы, железнодорожный транспорт, торговый флот, банки, почты, внешняя торговля, имения аристократов, имущество церковных общин, гостиницы, театры, кинематографы и даже аптеки. Банкам запрещалось выдавать собственникам депозитов более 100 рублей в неделю. Декретом Совнаркома 12 апреля все недра земли и моря: леса, руды, соль, нефтяные источники, – объявлялись достоянием всего народа, т.е. государства. В отдельных местностях в революционном порыве были национализированы все частные хозяйства и урожай, а кое-где – даже жилые дома. Были введены новая орфография и календарь.
Естественным итогом таких экспериментов стало массовое банкротство предприятий, в том числе Севастопольского морского завода и аэропланного завода Анатра – оплотов большевизма, и тотальная безработица. Рассматривался вопрос о введении диктатуры на железных дорогах, чтобы не допустить остановки их работы.
Для компенсации работникам потерь в заработной плате, Совнарком ССРТ пересматривал должностные оклады, вводил различные надбавки и пособия. Это, естественно, провоцировало инфляцию. Для ее обуздания вводились фиксированные цены на товары, что, в свою очередь, приводило к их дефициту. Фактически, вся экономика полуострова держалась на контрибуциях и привезенном из России кредите в 49 млн рублей.
При этом Москва буквально опустошала полуостров – на север с середины января до середины апреля были вывезены от 3,5 до 5 млн пудов зерна, т.е. 3 или 5 тысяч вагонов! Взамен прибыли лишь 14 вагонов товаров. Попытка приостановить вывоз ради создания шестимесячного запаса привели к обвинениям в «узком сепаратизме Крымской республики» со стороны наркома продовольствия РСФСР Александра Цюрупы. В некоторых городах были введены карточки на хлеб. Реквизиции оттолкнули крестьянство от новой власти, а вывоз зерна спровоцировал всплеск насилия. 3 апреля прямо на базаре Симферополя толпой был убит городской комиссар продовольствия Наум Глазов и его сын.
Для борьбы с недовольными была образована особая Комиссия пяти, руководил которой бывший жандармский офицер. На расследование дел о контрреволюции, саботаже, мародерстве и спекуляции отводилось двое суток, что фактически означало индивидуальный террор вместо судопроизводства. Причем к наказуемым контрреволюционным преступлениям была приравнена виноторговля! Обыски и изъятия ценностей и скота у населения производились без судебных ордеров, на усмотрение красногвардейских штабов. 26 марта за самосуды были арестованы начштаба Красной армии в Ялте и председатель тамошнего ревтрибунала.
Работа по национальному вопросу не велась вовсе. Хотя Фирдевс совмещал посты наркома иностранных дел и по делам национальностей, создать комиссариаты на местах он не успел. Куда активнее велась работа по просвещению: массово открывались вечерние классы для неграмотных взрослых, в Симферополе был создан «народный», в Ялте – «солдатский университет».
Промахи, допущенные большевиками, привели к падению их авторитета и потере управления. Так, в Евпаторийском совете возобладали меньшевики, возобновившие деятельность городской управы и 15 апреля отменившие декреты Таврического ЦИК. В Феодосии с 23 по 30 марта имела место настоящая война большевиков с анархистами с сотнями погибших и расстрелянных.
На перевыборах 1-2 апреля в Севастопольский совет большевики взяли около 30% мест, левые эсеры – 15%, меньшевики и правые эсеры – 20-25%, остальные отошли беспартийным. Коммунисты оказались в меньшинстве против ситуативного союза своих оппонентов и отказались признавать результаты. В городе сложилось двоевластие старого и нового советов, старый поддерживали моряки и красногвардейцы, новый – рабочие портовые дружины. Имели место столкновения. Попытка 10 апреля провести объединительный съезд двух советов провалилась, большевики отказались признавать новый совет и организовали свой собственный. В ночь на 11 апреля меньшевики и правые эсеры предприняли попытку вооруженного переворота.
12 апреля Центрофлот, управлявший Черноморским флотом, объявил город на осадном положении, оба совета – распущенными, а себя – переходной властью до новых выборов. В перестрелках красногвардейцев и дружинников появились убитые. 18 апреля начались новые выборы в совет – и в этот же день немецкие войска штурмом взяли Перекоп.
Республике Тавриды оставалось просуществовать меньше двух недель.
Продолжение следует.
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: