«Подняли ставки в переговорном процессе»: группировка «ДНР» «закрылась» от Украины

Изолировавшись от Украины 28 июня «до нормализации ситуации с пандемией в Украине», группировка «ДНР» разрешила выезд в Россию и ОРЛО, где продолжается эпидемия коронавируса. Жители неподконтрольной части Донецкой области, чтобы попасть на свободную часть Украины, едут через Россию – долго и дорого, но без очередей. Зачем «ЛДНР» опять закрылись от Украины и открылись России? Как Украине поддержать своих граждан в условиях изоляции? И какие проблемы в городах и поселках «серой зоны» обострились из-за карантина?

Об этом в эфире Радио Донбасс.Реалии говорили внефракционный народный депутат Украины Муса Магомедов и заместитель министра по делам временно оккупированных территорий и внутренне перемещенных лиц Инна Голованчук.

– Господин Магомедов, вы сами обратились к нашему проекту чтобы рассказать о гуманитарной ситуации на Донбассе. Что вас больше всего волнует?

Муса Магомедов: У нас есть множество проблем. Одна большая – закрытие КПВВ, которое инициировала группировка «ДНР». Приложив достаточно большое количество усилий, нам удалось открыть КПВВ, настроить режим пропуска, Украина сделала первый шаг. Это решение было непростым, понимая, что мы находимся в условиях коронавируса.

Всё прошло так, как мы себе и представляли: мы открыли КПВВ, сказали, что готовы пропускать и принимать. Это была «Марьинка». С задержкой примерно в неделю с той стороны было принято решение открыть «Еленовку». Мы буквально за два-три дня до этого уже знали, что они это сделают, и были готовы работать на любом из КПВВ, которое будет открыто.

После того, как людей начали пропускать и в одну, и во вторую сторону, как удалось договориться, чтобы людей, у которых нет «Дії» (мобильное приложение «Дій вдома» для предотвращения распространению COVID-19 – КР) отправляли в обсервацию, господин Пушилин решил показать, кто в доме царь. Последовали действия – открылись границы с Россией и не открылись «границы» в Украину. Мы совершенно чётко понимаем для чего это делается – попытаться ещё раз показать свою субъектность и заставить вступить Украину в переговорный процесс с ними.

Единственный пропускной пункт, который есть между Украиной и ОРЛО, работает, в ОРДО – закрыт: нам показывают, что это разные «республики», у них разные «власти». Хотя, на самом деле, повод один, и на переговорах в ТКГ все действия происходят по команде.

Я думаю, что открытие границ в сторону России и закрытие в сторону Украины – это просто поднятие ставок в переговорном процессе. В этом случае заложниками становятся не только военнопленные и проукраински настроенные активисты, а и все наши граждане, которые живут на неподконтрольной территории, граждане Украины, которые не могут проехать к своим детям, родителям.

– Вы написали, что с ОРДО можно выехать через российскую границу за 400 долларов с лица и без программы «Дій вдома». Как это делается? С какой целью и куда люди едут на подконтрольную правительству Украины территорию?

Муса Магомедов: Многие семьи оказались между собой разъединены. Было множество просьб, обращений помочь на этапе открытия КПВВ. Понятно, что мы делали всё, что можно, но повлиять на ту сторону нереально. Много людей, которые работают здесь, хотели навестить там родителей, детей, которых на время карантина отправили к бабушке, дедушке и не видели три-четыре месяца. Поэтому люди уже согласны и на это. Но нужны большие деньги: по 400-500 долларов – это оформляется как документы будто бы для выезда в Россию по работе. Это коррупционная схема: люди, которые знают, кому, куда, чего, в какой кабинет занести.

– Вы были на линии соприкосновения, когда КПВВ открылись и люди там застряли: какая сейчас судьба людей, которых группировка «ДНР» не пускала на подконтрольную им территорию?

Муса Магомедов: Была часть людей, которых не пропускали на ту сторону, и часть – на эту. Порядка тридцати человек, у которых не было смартфонов и, соответственно, возможности установки в смартфонах «Дій вдома», не пропускали на эту сторону. Я купил пять телефонов и отвёз их: пожилых людей и многодетную беременную женщину выпустили. Остальных на следующий день увезли в места, подготовленные для обсервации. Могу сказать, что условия нормальные: как говорят мои знакомые с той стороны, по сравнению с тем, что у них – пятизвездочный отель. Людей, которые пересекли линию соприкосновения в сторону ОРДО, разместили в палаточном городке – сработало МЧС.

– Почему командование ООС приняло решение открыть пункты пропуска «Марьинка», «Станица Луганская» с украинской стороны только на три часа в день, а не на весь световой день?

Муса Магомедов: Мы понимали, что та сторона сразу не будет открывать КПВВ на весь день, у нас была такая информация. Поэтому открывать КПВВ на весь световой день и держать там большое количество людей, медиков и техники, понимая, что не будет потока с той стороны, не было смысла. Это было понятное решение, чтобы посмотреть, как всё заработает.

Когда заработало на самом деле – продлили время фактически на весь световой день. Задача была, чтобы люди начали проходить, посмотреть на статистику и, если она будет неудручающая, открываться дальше: как карантин поэтапно отменялся, точно такая этапность открытия.

– Когда Украина открыла КПВВ, всплыло очень много проблем: например, у многих пенсионеров кнопочные телефоны, они не могут установить приложение «Дій вдома», поэтому застряли на линии соприкосновения. В тоже время огромное количество пенсионеров на неподконтрольной территории с начала марта не могут снять полагающиеся им соцвыплаты. Есть ли какие-то предложения, чтобы упростить пересечение КПВВ в таких случаях?

Инна Голованчук: Поддаются риску инфицирования лица пожилого возраста, и когда мы проводили подготовительные процессы открытия КПВВ, наше понимание было следующим: мы в первую очередь должны обеспечить беспрепятственный переход через КПВВ для лиц, которые там находятся по семейным обстоятельствам, которые работают на подконтрольной территории Украины. Мы говорим про здоровье людей пенсионного возраста, которые меньше всего защищены и наиболее подвержены инфицированию: по идее, они должны были пересекать КПВВ в последнюю очередь, когда уже бы спала волна заражения Covid-19. Сейчас по субъективным и объективным причинам было принято иное решение.

Когда речь шла о требовании установления «Дій вдома», мы говорили, что это сознательные ограничения, мы должны на них пойти, чтобы контролировать количественное пересечение людей. Перед нами точно так же лежит ответственность уровня заболеваемости в Донецкой и Луганской областях на подконтрольных территориях. И «Дія» не для того, чтобы всех посадить на самоизоляцию и препятствовать гражданам Украины в доступе к их законным правам. Точно так же есть граждане Украины на подконтрольных территориях, которые могут быть инфицированными, и мы создаем баланс между правами одних и других граждан Украины.

– Если группировка «ДНР» откроет КПВВ со своей стороны, стоит ли людям, которые не имеют смартфонов, ехать на свободную территорию, если им это очень нужно?

Инна Голованчук: Я сейчас очень жду комментариев от своих коллег из Минздрава. У нас был определенный план, чтобы люди, которые будут приезжать за получением административных услуг, в том числе по социальным выплатам, не устанавливали это приложение. Чтобы они, пересекая КПВВ, подписывали документ, что в течении 48 часов могут справиться со своими задачами.

Это не влияло бы на эпидемиологическую ситуацию в регионе и этот вариант абсолютно всех устраивал бы. Главный санитарный врач говорил, что 24 или 48 часов при правильном обеспечении всех ограничительных мер – абсолютно нормальный срок, чтобы ни на что не повлиять. Я знаю, что такие изменения должны быть внесены в многострадальное постановление, регулирующее пересечение КПВВ, но пока не имею информации об этом из Министерства здравоохранения.

– Сейчас на неподконтрольных правительству Украины территориях много пенсионеров, которые давно не получают соцвыплаты, пенсии. Есть ли у вас информация, как они выживают, что там сейчас происходит, какая сейчас ситуация с коронавирусом?

Муса Магомедов: Про ситуацию с коронавирусом мы не имеем абсолютно никакой достоверной информации.

Мы же знаем, что часть пенсионеров получает пенсию и в «республике», но она настолько мала, что её точно не хватит на самый маленький прожиточный минимум. Получая пенсии в Украине и в «республике», они имели возможность выживать, большинство так и поступало.

Я считаю, что это наши граждане, и если мы говорим, что боремся за наших людей и за наши земли, должны постоянно давать чёткие сигналы, как мы к ним относимся. Поэтому пенсию нужно платить, нужно облегчить верификацию, создать систему, которая позволит без тяжелейших очередей дать возможность людям прожить. Они работали в нашей стране и заработали свою пенсию.

Я считаю, что у нас есть много проблем, которые надо обсуждать ежедневно. Например, проблема электроснабжения Опытного, которое находится в полутора километрах от Донецкого аэропорта: какие бы усилия не прикладывали, не удается её решить, потому что не дают режима тишины. Там достаточно сложная схема подводки, она уже согласована и с военными, и с ДТЕК. Но режима тишины нет: стреляют достаточно активно по всем направлениям, ситуация напряженная.

Есть ещё много вопросов, которые нужно решать, показывая, что мы заботимся о своих людях каждый день: тогда у нас будут союзники на той стороне, и тогда можно говорить о настоящей реинтеграции.