Крымчанина Исмаила Рамазанова задержали под Симферополем в январе 2018 года, инкриминировали пропаганду экстремизма с помощью интернет-радио Zello и незаконное хранение боеприпасов. Обвинения он отрицал: заявил о пытках во время обыска и о том, что патроны ему подбросили. Полгода Исмаил провел в СИЗО, потом отправился домой под подписку о невыезде, а защите в итоге удалось снять обвинение в хранении боеприпасов. В начале 2019 года уголовное дело против него прекратили.
Какой деятельностью крымчанин привлек к себе внимание российских силовиков? Что заставило его все же покинуть полуостров? И как выглядит политика российских властей по отношению к крымским татарам? В эфире дневного ток-шоу на Радио Крым.Реалии ведущая Елена Ремовская ищет ответы на эти вопросы с крымскотатарским активистом Исмаилом Рамазановым.
– Итак, даже после прекращения уголовного дела вы все равно были вынуждены покинуть Крым?
Российские силовики чувствуют безнаказанностьИсмаил Рамазанов
– Не сразу, я все равно пытался заниматься правозащитной деятельностью, насколько это возможно. Посещал так называемые облавы – обыски, как они их называют – как стример, который пытался зафиксировать по возможности все. Последняя облава – 27 марта, когда два десятка ребят задержали. Мы зафиксировали много интересных моментов, где российские силовики позволяли себе очень многое. Они чувствуют безнаказанность, беззаконие – врывались в дома в отсутствие людей. Мы фиксировали взломы дверей, некоторые из хозяев писали жалобу, но она не проходила. Четко давали понять, что все это проводили сотрудники ФСБ и писать жалобы нежелательно.
– То есть ваша работа как гражданского журналиста для российских силовиков была нежелательной?
– Да. Мне даже вручили предостережение перед 18 мая (годовщина депортации крымских татар 1944 года – КР), как и другим активистам. Но мне в этом предостережении четко дали понять, что они шьют такое же дело, как и многим ребятам – активистам, стримерам «Крымской солидарности», которые освещали суды и массовые облавы. И там делали акцент именно на связи с «Хизб ут-Тахрир».
– Напомню, что эту исламскую политическую партию в России, в отличие от Украины, считают террористической. Как именно вы получили предостережение? Что в нем было?
– На мой номер позвонила помощник прокурора, и она сказала, что я замечен, что в правоохранительных органах на меня есть материалы, якобы я готовлю акции протеста, связанные с поддержкой террористической организации «Хизб ут-Тахрир». Я этот звонок записал, мы с адвокатом Алексеем Ладиным сразу поехали выяснять в прокуратуру Симферопольского района. Сначала все происходило в рамках правового поля, помощник прокурора сразу вручила мне предостережение. Когда я его прочитал, мне сразу стало понятно, что они, возможно, готовятся точно так же подбросить мне литературу, как это было в первый раз – какую-то книжечку, которую они считают экстремистской… В этом предостережении я вычитал, что меня почему-то связывают с «Крымской солидарностью». Мы сразу с моим адвокатом стали требовать предъявить, что имеется в виду под этими словами – на что помощник прокурора возмутилась и начала резко высказываться в мой адрес: мол, вы не имеете права, вы должны написать некое ходатайство, чтобы потребовать эти записи. Мы написали и вручили этой помощнице прокурора. Дальнейшие ее действия я не знаю.
– Зачем российским силовикам все это делать, как вы думаете? Российские власти Крыма настойчиво декларируют, что стремятся к межнациональному миру и согласию на полуострове.
За все эти пять лет с аннексии Крыма вся деятельность оккупанта заключается в том, чтобы разжечь ненавистьИсмаил Рамазанов
– За все эти пять лет с аннексии Крыма вся деятельность оккупанта заключается в том, чтобы разжечь ненависть. Очень много провокаций такого рода, которые не замечаются лояльными к этой оккупационной власти крымскими татарами. Это и запрет крымскотатарского телеканала ATR, и установка памятника Екатерине II в Симферополе, где с обратной стороны крымский татарин изображен как стоящий на коленях перед женщиной, которая провела первую аннексию Крыма. Это запрет Меджлиса крымских татар. Я человек, который уважает свою национальность, пытается противодействовать этому. Они пытаются разжечь ненависть и построить мир, где нет места крымским татарам. Они не считают нас коренным народом – они нас считают пришлыми. Их тяжело назвать правоохранительными органами.
Рисунки в неволе. Как хобби помогло Исмаилу Рамазанову пережить заключение в СИЗО (фотогалерея)
– На фоне всего этого вы видите среди своих соотечественников усталость от борьбы?
– Нет, усталости нет никакой, я это могу точно сказать. Может активность упасть, но, как показывают последние события, на замену ребятам, которые проводили эти стримы, приходят другие. Взяли одного – на его место пришли десятки. Взяли десятки – на их место пришли сотни. Надеюсь, что так и будет продолжаться.
(Текст подготовил Владислав Ленцев)
Крымские «дела Хизб ут-Тахрир»
Представители международной исламской политической организации «Хизб ут-Тахрир» называют своей миссией объединение всех мусульманских стран в исламском халифате, но они отвергают террористические методы достижения этого и говорят, что подвергаются несправедливому преследованию в России и в оккупированном ею в 2014 году Крыму. Верховный суд России запретил «Хизб ут-Тахрир» в 2003 году, включив в список объединений, названных «террористическими».
Защитники арестованных и осужденных по «делу Хизб ут-Тахрир» крымчан считают их преследование мотивированным по религиозному признаку. Адвокаты отмечают, что преследуемые по этому делу российскими правоохранительными органами – преимущественно крымские татары, а также украинцы, русские, таджики, азербайджанцы и крымчане другого этнического происхождения, исповедующие ислам. Международное право запрещает вводить на оккупированной территории законодательство оккупирующего государства.
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: