«Сохранить лицо, не потеряв голову». Иранский цугцванг для Трампа

Иран заявляет о готовности к переговорам с США, при условии отмены санкций и возврата к условиям ядерной сделки 2015 года, и одновременно проклинает "дьявольские планы" Вашингтона, из-за которых рушится его экономика. Иранское руководство устраивает вооруженные провокации в Персидском и Оманском заливах, в Ираке и Саудовской Аравии, начинает обогащать уран в количестве выше всех установленных лимитов – и тут же говорит, что верит в мирный исход переговоров с Западом. Какую главную цель преследует Тегеран, столь опасно нагнетая напряженность?

Международное энергетическое агентство (МЭА) сообщило, что в связи с действием новых санкций США добыча нефти в Иране в прошлом июне снизилась до 2,28 миллиона баррелей в сутки – это самый низкий показатель за последние 30 лет.

Иранский президент Хасан Рухани, выступая 13 июля перед народом, заявил, что "все попытки президента США Дональда Трампа надавить на иранский народ бесславно провалились". Однако Тегеран, по его словам, готов сесть за стол переговоров, но лишь при условии, что ему позволят экспортировать столько же нефти, сколько ему удавалось до решения Трампа в мае 2018 года выйти из ядерного договора с Ираном. А 14 июля главнокомандующий армией Исламской Республики Иран генерал Абдулрахим Мусави на военном параде подчеркнул, что иранские вооруженные силы находятся в полной боевой готовности и полны решимости отразить любое нападение "в связи с плохой международной обстановкой".

24 июня президент США заявил, что вводит санкции против Верховного лидера Ирана аятоллы Али Хаменеи и его окружения. 7 июля Тегеран ответил на это решением отказаться от соблюдения еще нескольких пунктов ядерного соглашения, и на следующий день приступил к процессу обогащения урана выше предусмотренного уровня в 3,67 процента. Также иранские руководители подчеркнули, что не намерены ограничивать и производство низкообогащенного урана и тяжелой воды.

Власти Ирана в последние дни неоднократно обращались к лидерам стран ЕС, отмечая, что нуждаются в улучшении экономических связей с Европой на фоне жестких американских санкций США. В ответ сразу несколько министров иностранных дел стран ЕС заявили, что Евросоюз стремится снизить напряженность вокруг Ирана, однако он должен придерживаться условий ядерной сделки, несмотря на выход из нее США. Причем глава дипломатии ЕС Фредерика Могерини подчеркнула, что Евросоюз постарается поддержать механизм торговли с Ираном в обход США.

Глава МИДа Великобритании Джереми Хант перед этой встречей министров в Брюсселе выразил слабую надежду на сохранение ядерной сделки, несмотря на резкое обострение отношений между Лондоном и Тегераном. 9 июля пять иранских боевых катеров попытались захватить британский нефтяной танкер в Персидском заливе. По информации из Вашингтона, иранские катера, причастные к инциденту, принадлежат Корпусу стражей исламской революции. Тегеран обвинения в атаках отверг. Великобритания сейчас готовится отправить в Персидский залив второй военный корабль – к фрегату Montrose присоединится эсминец Duncan, участвовавший в учениях НАТО в Черном море.

На прошлой неделе морская пехота Великобритании задержала иранский нефтяной танкер Grace 1 в водах Гибралтара, шедший в Сирию в нарушение международных санкций. Тегеран обещал принять ответные меры. Британские власти повысили степень угрозы своим судам в Персидском заливе до "критической". А США предложили создать коалицию для охраны и сопровождения всех танкеров в Персидском заливе.

Последние действия иранских руководителей и заявления, звучащие из Тегерана, в интервью Радио Свобода комментирует востоковед, военно-политический эксперт Михаил Магид:

– Дональд Трамп, снова обрушив на Иран тяжелые санкции, хочет заставить его уже не только отказаться от ядерной сделки, но и от ракетных программ и поддержки иранских прокси во всем регионе. Только в обмен на это Трамп готов снять санкции. Иран с этим не согласен и, конечно, пытается контратаковать. В этом контексте и нужно понимать все его действия и заявления.

Целей у Ирана три. Во-первых, духовному лидеру Ирана, реальному правителю этой страны Али Хаменеи нужно, как говорят на Ближнем Востоке, "сохранить лицо, но не потерять голову". Ему нужно показать собственному народу, какой он сильный, как он противостоит американцам. Но ему важно и не перегнуть палку, иначе американцы могут так ответить, что голова с плеч слетит. Второе: он пытается таким способом оказать давление на европейские страны, которые по целому ряду причин очень боятся обострения конфликта с Ираном, чтобы они заставили Трампа вернуться за стол переговоров и предложить Тегерану приемлемые условия.

Третья цель, может быть, самая важная: Иран хочет создать для президента США Дональда Трампа ситуацию, которая в шахматах называется "цугцванг". Когда, какой бы ход ты ни сделал, ты ухудшаешь свою позицию. Если Трамп не станет отвечать военными ударами, то Иран будет и дальше двигаться к созданию ядерного оружия и, возможно, дальше будет обстреливать какие-то объекты в Саудовской Аравии и Ираке с помощью своих союзников. Таким образом, он будет выставлять Трампа в смешном свете, в качестве "бумажного тигра", как на мировой арене, так и внутри самих США, демонстрируя, что американский президент не в состоянии нанести Ирану реальный ущерб и что все его угрозы пусты.

– А если все-таки Трамп решится на военные удары? Иран не понимает, что дергает за усы пока что настоящего тигра и рискует просто быть уничтоженным?

– В этом случае Трамп может тоже потерять авторитет, прежде всего, среди собственных избирателей. Значительная часть не только демократического электората, но и так называемого "ядерного электората" Трампа настроена резко против любой войны. И это стало всем понятно, когда Трамп недавно уже отказался, в последний момент, наносить удары по Ирану. Даже правоконсервативный канал Fox News, который его активно поддерживает, выступил против, заявив, что все американцы не хотят войны. Белый рабочий класс, белая американская беднота, основная сила Трампа, не хотят гибнуть в рядах американской армии в очередной войне на Ближнем Востоке.

Да ведь и сам Трамп пришел к власти, критикуя войны на Ближнем Востоке! В США уже появилось такое выражение: "Трамп может либо начать войну с Ираном, либо выиграть выборы". Таким образом, иранцы пытаются поймать Трампа в ловушку. А Тегеран страшно заинтересован в том, чтобы Трамп выборы в следующем году проиграл, потому что Демократическая партия США официально говорит о желании вернуться к ядерной сделке, которая Иран вполне устраивает.

– А какие перспективы сейчас у иранской ядерной программы? Создадут ли скоро в Тегеране, просто говоря, полноценное, боеспособное, мощное ядерное оружие?

– Согласно оценкам экспертов, даже если Иран предпримет самые решительные шаги по дальнейшему развитию своей возобновленной программы ядерных вооружений, то он вряд ли получит материал для создания полноценного ядерного оружия раньше, чем через год. Но тут важнее всего сам тот факт, что Иран вновь движется в этом направлении.

– Режим в Тегеране сейчас, о чем мы уже сказали, пытается повлиять, может быть, в первую очередь, на позицию европейских стран в этом конфликте. Здесь каковы его конкретные успехи и методы?

– Он запугивает. Иран не только возобновляет программу обогащения урана, но и бьет в самых разных местах – это, например, и подрывы танкеров в Ормузском проливе, и нанесение по Саудовской Аравии ударов крылатыми ракетами с территории Йемена и дронами с территории Ирака (это доказано, видимо, для этого использовались шиитские полувоенные формирования). Иран стремится показать, что он может поджечь весь большой Ближний Восток.

В Европе этого очень боятся. И не только иранских ракет с ядерной начинкой. В ЕС очень боятся любой новой большой региональной войны, потому что она может привести к подъему цен на нефть, что ударит по европейской экономике. И, самое главное, к тому, что в Европу придут новые волны беженцев. Что, в конечном итоге, может просто изменить всю политическую и экономическую ситуацию во всем Евросоюзе. Поэтому на европейцев, конечно, все действия Ирана влияют, и европейцы хотели бы, чтобы Трамп вернулся к мирным переговорам. Они оказали довольно холодный прием, например, госсекретарю США Майку Помпео, когда он недавно в Европе требовал поддержки США в антииранской политике. Но я не думаю, что в настоящий момент ЕС может заставить американцев сесть за стол переговоров с Ираном.

​– Какой-то эффект, политический либо экономический, западные санкции уже вызвали в иранском обществе?

– Согласно оценке американских экспертов, ущерб, который понесла экономика Ирана, очень велик. В прошлом году – 3,5 процента ВВП. А в этом году ожидается падение экономики на 6 процентов. Это привело к тяжелейшему экономическому кризису внутри страны. Но, как это ни удивительно, иранское население остается достаточно лояльным режиму. Если в 2018 году постоянно шли самые разные протесты, то сейчас это все затихло.

– А смогут ли санкции и/или военные удары по Ирану вызвать коллапс режима?

– Об этом сейчас ходят разговоры среди некоторых представителей американской администрации, и среди израильских руководителей есть похожие надежды. Это может основываться, например, на опыте 1991 года, когда США во время войны в Персидском заливе бомбили территорию Ирака, и Саддам Хусейн так ослаб, что в Ираке началось, наверное, всеобщее народное восстание. Хотя Саддам тогда в конце концов и устоял. Но на юге Ирака некоторые города были захвачены шиитскими повстанцами, создавшими там народные комитеты, а на севере вообще произошла социальная революция – рабочие захватили заводы.

Но, что касается Ирана, то здесь ситуация может быть другой. Я приведу мнение востоковеда Владимира Емельянова, который говорит, что население Ирака (Междуречья) традиционно отворачивается от того правителя, который выказал слабость. Они перестают уважать властителя и даже могут помочь ему упасть. Однако Иран – это все-таки совершенно другая цивилизация. В Иране сейчас растет персидский национализм. Иранское правительство, которое до недавнего времени подавляло такие настроения, сейчас стало их подогревать. Совершенно не факт, что иностранные военные удары заставят иранцев восстать против власти. Несмотря на то, что в Иране остались очень сильные негативные настроения в отношении режима, может быть, как раз такое развитие событий сплотит иранцев вокруг своего руководства, за исключением этнических меньшинств.

– А как, гипотетически Исламская Республика Иран может военной силой отреагировать на удары США, если они будут нанесены?

– Иранцы могут попытаться втянуть США в войну на земле, причем в войну, которая будет вестись не на территории Ирана. Они должны будут показать, что американцы несут снова потери, что американцы снова втянулись в неприятную тяжелую войну на Ближнем Востоке – и, тем самым, дискредитировать Трампа, привести его к поражению на выборах 2020 года. Поэтому иранцы, весьма вероятно, будут использовать территорию Ирака. В этой стране до сих пор есть американские военные базы, различные американские объекты. Иран постарается наносить удары либо по ним, либо по каким-то другим американским базам в регионе, с тем чтобы американцы втянулись в военные действия на земле.

– Если США не пойдут на военную операцию, может ли ударить по Ирану тогда Израиль? И как ответят иранцы Израилю?

– Эта тема сейчас очень активно обсуждается израильскими политиками. Израильские военные, представители разведки недавно полуофициально сообщили, что Израиль может нанести, во-первых, удары по иранским ядерным объектам, чтобы остановить или замедлить ядерную программу. Во-вторых, Израиль может нанести удары по ключевым иранским экономическим объектам, прежде всего имеется в виду порт Бендер-Аббас, через который проходит основная внешняя торговля Ирана. Ведь Иран не обеспечивает себя продуктами питания, он в значительной степени закупает их за рубежом. Также они собираются наносить удар по острову Харк, через который идет основной иранский экспорт нефти. Таким образом, израильтяне в этом пока гипотетическом сценарии будут стараться нанести не только ущерб ядерной программе, но разрушить всю внешнюю торговлю Ирана. Фактически это будут своеобразные "суперсанкции", с расчетом на полный коллапс иранской экономики.

Но Тегеран, безусловно, ответит Израилю. Иранцы накопили десятки или даже сотни тысяч ракет, в том числе в руках своих прокси, расположенных в "Шиитском полумесяце", в стратегическом коридоре через Ирак, Сирию и Ливан к Средиземному морю. Безусловно, на Израиль обрушится тысяча ракет, включая высокоточные крылатые ракеты, которые способны расплющить целую улицу или подорвать важные стратегические объекты. В таком случае это будет очень тяжелая война, в которой обе стороны понесут огромные экономические и, возможно, большие людские потери.

– Как народ и власть Ирана относятся сейчас к России? Учитывают ли они позицию Москвы в этом международном обострении?

– Москва в конце мая приняла решение, что она не будет поставлять в Иран ЗРК С-400. Это, кстати, интересно, что в Турцию Россия готова эти системы поставить, и они уже туда отправляются, а в Иран нет. Москва отказалась поставлять эти системы иранцам, дав понять, что она не хочет нагнетать обстановку в этом регионе и не желает дополнительной ссоры с американцами. Потому что попасть под удар дополнительных американских санкций в этой связи России, конечно, не хочется. В Иране руководство это понимает, как и то, что Россия имеет тесные отношения с Израилем и Саудовской Аравией, то есть с противниками Ирана. Это, конечно, иранское руководство очень раздражает. Но, с другой стороны, Россия для иранцев остается стратегическим партнером, который очень тесно их поддерживает в Сирии. Без Москвы и Тегерана режим Асада может пасть. Поэтому иранцы будут все равно сотрудничать с Россией.

А среди простого населения в Иране растут очень сильные антироссийские настроения. Они связаны с тем, что Россия поддерживает, в той или иной мере, этот непопулярный режим. Были такие сцены, когда из репродуктора на площадях скандировали "Смерть Америке!", а толпа на улице в ответ кричала антироссийские лозунги. Тем не менее такие настроения направлены только против российского руководства. Но и те иранцы, кто негативно относится к режиму, и те, кто позитивно, ничуть не склонны свои настроения переносить на рядовых россиян, к которым в Иране обычно отношение очень хорошее.