«Эти бараки были созданы, чтобы убить наших людей»

(Продолжение, предыдущая часть здесь)

Херсонская область находится совсем близко к Крымскому полуострову. До Крыма здесь рукой подать. Ровно полстолетия назад эти места стали обживать новые жители.

С Зоре Мамутовой мы общались два года назад. Долгие годы она проработала учителем в Новоалексеевке. Недавно я узнал грустную новость, что в марте нынешнего года Зоре ханум умерла…

Единственная наша с ней встреча была весьма памятной. Эта приветливая, с прекрасным чувством юмора, статная, красивая женщина (на фото в молодости она очень напоминает звезду советского кинематографа Татьяну Самойлову) рассказала немало горьких подробностей о войне и жизни в спецпоселениях.

Зоре родилась в местах депортации в узбекистанском Маргелане в 1955 году, за год до снятия режима спецпоселений. Она вспоминала, что ее дед был первым председателем колхоза в деревне Стиля Бахчисарайского района. Когда началась война, он ушел в партизаны. Однажды дед вернулся домой из леса и остался ночевать, но тут нагрянули немцы. Он успел спрятаться, а вот бабушку Зоре немцы забрали. Утром вся семья собралась на совет. Решили, что он пойдет в комендатуру, а иначе – бабушка там погибнет. Он пошел к немцам и его расстреляли. Так бабушка Зоре осталась одна в 32 года с тремя детьми.

Родители Зоре познакомились и поженились, когда ходили отмечаться в спецкомендатуре в местах депортации. Жили они в бараках. Зоре ханум рассказывала: «Эти бараки я хорошо помню. Они созданы, чтобы убить наших людей. Представьте – четыре огромных барака. Один туалет, стены, потолки, нас поселили 27 человек. Условия страшные. Началась малярия, люди мрут. Туалет один на улице, весь в красных кровавых пятнах. Поставили арбу для мертвых, раз в неделю ее забирали. И это в августе. Представляете, какая там антисанитария, какой там ужас».

В 1969 году Зоре вместе с родителями отправилась в Крым – по так называемому «организованному набору рабочей силы». Это была мера властей после сентябрьского указа 1967 года, чтоб сбить поток репатриантов-крымских татар. Месяц ее отец буквально прожил в исполкоме, чтобы они смогли попасть в небольшое число счастливцев, которые отправлялись на родину… Это был уже второй оргнабор – их предупредили, чтоб не было никаких политических выступлений, как это было, когда провожали тех, кто ехал раньше.

«Нам сказали, чтоб не было никаких провожающих. Срочно вызвали и дали билеты. Ехали шесть суток в обход всех больших городов. Было страшно, трудно. Нас было два или три вагона крымских татар. Привезли в Евпаторию, выгрузили, сидим на баулах. Собралось неимоверное количество людей, смотрят на нас, как на обезьян. Просидели до вечера, наконец, подъехали автобусы. Привезли нас в село Котовское Раздольненского района. Через поле наши дома. Бурьян два метра. Собралось все село. Выпололи бурьян, почистили дорожку. Домик был построен на скорую руку, даже дверей не было», – вспоминала Зоре Мамутова.

В 1975 году Зоре вышла замуж за юношу Мустафу, который был родом из того же села, что и ее мама – Стиля Бахчисарайского района. Долгие годы супруги живут в Новоалексеевке – у них трое детей, шесть внуков и внучка. И, как и многие крымские татары здешних мест, они считают, что там, где они живут – это тоже крымская земля…

По теме: Крымские татары Херсонской области: дважды депортированные

Удалось мне познакомиться и с героиней, историю которой я знал из многочисленных источников крымскотатарского и правозащитного самиздата. Но одно дело – источники и совсем другое – рассказ из первых уст…

Гульхание Уста родилась в Крыму в деревне Ускут. В семье было трое детей. Гульхание не запомнила, как их выселяли из Крыма – была слишком маленькой. Их депортировали в Узбекистан. Здесь в 1945 году умерли ее отец и младшая сестра. Из-за тяжелой нужды Гульхание уже в 10 лет работала в поле – помогала маме. Когда создали ученическую бригаду, трудилась там – хоть и за копейки, но все равно это была помощь семье.

В 1960 году Гульхание вышла замуж, вскоре родились дети. В 1967 году старший брат ее мужа по оргнабору переехал на родину, а 10 лет спустя она с мужем и детьми также решила переехать в Крым. Это были самые сложные годы, когда прописка в Крыму для крымских татар была невозможна. В июне 1978 года запылал огнем «живой факел» Муса Мамут, которого не прописывали в Крыму. А осенью того же года попытку вернуться на родину предприняли Гульхание и ее муж.

В ноябре 1978 года они купили дом в Крыму. Три месяца обращались за пропиской. «Дом не оформляют, потому что нет прописки, прописки нет – дом не оформляют. Как хочешь – так и понимай», – рассказывает Гульхание ханум.

Дальнейшие события были подлинно ужасны. Как вспоминает Гульхание Уста: «3 февраля 1979 года на улицу, где мы жили, приехала целая армия солдат. Соседи кричат, хотят помочь, не знают чем. Военные вышли из машин. Мне сказали: собирай вещи, поедете в Узбекистан. У нас в доме были гости, они всех окружили, всех погрузили в машину и «закрыли» в тюрьму. Мужа и меня затолкали в машину, ребенка трехлетнего приютили соседи, а старшего поймали и тоже в тюрьму отправили».

Так, среди бела дня в мирное время, на людей, чья вина заключалась лишь в том, что они хотели жить на родине, началась настоящая охота… Около двухсот солдат с автоматами и овчарками окружили село… Гульхание, ее мужа и сына арестовали на трое суток. А вот те, кто их пытался защитить – получили большие сроки.

Издававшийся на Западе диссидентом Кронидом Любарским правозащитный бюллетень «Вести из СССР» сообщал: «3 февраля 1979 в деревне Некрасово Симферопольского района Крымской области были арестованы четверо крымских татар: Лютфи Бекиров, Сейран Хырхара, Якуб Байтуллаев и Иззет Уста. Всем им около 50 лет, все они прописаны в Крыму. В день их ареста милиция предприняла выселение из Крыма брата Иззета Усты и его семьи из 5 человек, которые приехали в Крым в октябре 1978 и с тех пор безуспешно добивались прописки. Бекиров и его товарищи, прибывшие на место события, были обвинены в сопротивлении милиции… Суд, состоявшийся 27 марта 1979, приговорил Бекирова к 4 годам лагерей, а остальных – к 3 годам. На следующий после суда день, 28 марта, еще две семьи, общей численностью 12 человек, были выселены из Крыма. Дома их были или полностью разрушены, или приведены в негодное состояние».

В сундуке у Гульхание было три золотых предмета – два кольца и сережки. Нападавшие сломали замок, другие вещи не тронули, а эти ценные вещи забрали. Когда Гульхание обратилась в прокуратуру, ей ответили, что эти вещи украли ее родственники.

После трех суток ареста их отпустили на свободу. Но к своему крымскому дому они больше не вернулись… В Симферополе их посадили на поезд, детей привезли в Джанкой, и до самого Саратова они ехали под конвоем. После чего семью отправили в Узбекистан.

Девять месяцев они прожили там. А потом решили перебраться поближе к родному Крыму – в Генический район Херсонской области.

Судьба распорядилась так, что Гульхание ханум и ее большая семья и поныне живут здесь…

(Окончание следует)