В новостях промелькнуло: у двоих пленных украинских военных родители живут в Крыму. Эмигрант из Крыма, вот хоть бы и я, сразу понял, что это значит.
Значит это, в двух словах, что ад, в котором находятся наши пленные, для двоих из них возведен в квадрат, а то и в куб. И в плен к российским прокурорам, разведчикам и контрразведчикам попали не только они, а еще и их близкие. Близких этих прокуроры и контрразведчики в покое, конечно же, не оставят, а то еще и штатных пропагандистов подошлют для съемок сюжета, возможно и такое. Последние годы мы все вполне убедились, какое это подлое явление – современная Россия.
В плен к российским прокурорам, разведчикам и контрразведчикам попали не только украинские военные, а еще и их близкие
Но сначала вот о чем: что думали командиры этих двоих, теперь пленных, моряков, когда утверждали их в списки команд для того очень рискованного рейда? Что думали в отделе кадров той военной части, к которой они приписаны? У нас так мало храбрых моряков, что приходится отправлять к крымским берегам и тех, кто, скажем так, морально уязвим? Или эти командиры с особистами уже рисовали себе картины триумфального прибытия в Бердянск трех героических кораблей, а тут еще выяснится, что среди матросов на них есть и дети крымских жителей? Мол, нам и нашим матросам сам черт не брат. О чем они думали?
Теперь расплачиваться за это придется этим парням, которые знают, что их папа и мама где-то в крымских городках, в окружении соседей и оккупантов, и этим родителям, дети которых попали в число образцовых «врагов России».
В целом же… Текущая гибридная война сплошь состоит из парадоксов: и военно-тактических, и нравственно-экзистенциальных, и семейно-индивидуальных, и глубоко личных. Это война, в которой родители бойца, а, бывает, его дети, проживают в глубоком тылу противника. Когда дела, что происходят в том далеком, вроде бы вражеском тылу, волнуют куда больше своих собственных. Это те случаи, когда крымский папа звонит, скажем, во Львов и беспокоится о том, не наступил ли в Украине голод (в чем его убеждает крымская пресса), а внук из Киева звонит в Алушту и хочет прислать бабушке качественные лекарства, которые в Крыму не достать – о чем он знает точно.
Это война, в которой родители бойца, а, бывает, его дети, проживают в глубоком тылу противника
Сейчас на Донбассе среди военных и разведчиков с обеих сторон действует негласное правило – родственников бойцов не трогать. Родственники бойцов-противников есть с обеих сторон, и не так уж трудно их в своих тылах найти – но не трогают, такое вот действует правило. Перед нами встали действительно страшные нравственные дилеммы, в том числе такая: стоит ли давить на родственников врага, если они находятся в нашем распоряжении? И когда сами наши враги на наших родственников у себя давят?
Россия, постоянно расширяя нравственные и географические границы своей гибридной войны, так же настойчиво занижает рамки допустимого. Надеюсь, мы удержимся.
Иван Ампилогов, русский писатель, крымчанин
Мнения, высказанные в рубрике «Блоги», передают взгляды самих авторов и не обязательно отражают позицию редакции
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: