Иван Ампилогов: Трагедия крымоцентриста

Сейчас самое время вспомнить, что первые очаги так называемого «крымского самосознания», этой уже разорванной на клочки «крымской идентичности», вспыхнули под знаменами «экологического мышления», «защиты уникальной крымской природы и климата». В конце 80-ых крымской природе угрожала Крымская АЭС, и зачатки крымской общественности тогда объединились с целью не допустить ее достройку. Они возвысили до того несуществовавший «голос простых крымчан» и противопоставляли его «безликой союзной бюрократии». Они боялись за экологию и природу – и таким образом возникли.

Сейчас эти простые, интеллигентные крымчане узнали, что такое настоящая экологическая катастрофа, а грустная ирония состоит в том, что сокрушительный удар по столь любимой ими природе нанесли российские оккупанты, которых они несколько лет назад к себе самозабвенно звали.

Я знал одного такого, и его эволюция для меня как иллюстрация к психологическому типу «крымоцентричный интеллигент». Молодой комсомольский журналист, в 80-ые он писал статьи о Щелкинской АЭС и называл их поэтически, например «Солнцестроители». Там было много цифр и киловатт, много радости о могучем вкладе крымских инженеров и монтажников в общенародное хозяйство. С разгоранием перестройки тональность в его материалах стала меняться, звучало все больше обоснованной критики, а потом он и вовсе покатился по наклонной, став местным, крымским, так сказать, экологозащитником, и этой смешанной комсомольско-демократической репутации ему хватило на все 90-ые.

В те же годы стало понятно, что без старых связей, без друзей в горкомах и министерствах образования особенно не прожить, и потому наш герой за эти годы успел побывать под крылом и бандитов, и коммунистов, потом недолго посидел без дела, но всплыл редактором маленькой газеты одной из группировок симферопольских регионалов. Захват Крыма он воспринял, конечно же, оптимистично, потому что был крымоцентристом, то есть, Украину не знал, не любил и боялся.

При всем том ему удавалось сохранить некую тень независимости, флер якобы присущей ему внутренней свободы. Остатки чувства собственного достоинства, когда он, перестроечный деятель, клеймил советских номенклатурщиков – все же оставались. Защита экологии – это был его конек, и, признаюсь, мне нравились эти простыни гражданской лирики по поводу какого-нибудь «засыхающего» скверика в Алуште, – искренне так, неформатно, несовременно, трогательно.

Ему плевать было на возвращение крымских татар, он этого будто не заметил – и на их текущие проблемы, и на разворовывание всеми подряд столь любимой им крымской земли ему было плевать, тем более – на киевские майданы. Но если можно было возвысить голос про экологию… возвысить безопасно – он возвышал.

Таких в Крыму сформировалось целое поколение – любителей природы и России, природы крымской, а России обобщенной, воображаемой. Не зная, что делать со своей любовью практически, они прожили все эти годы в постоянном нытье, по поводу и без поминая «киевскую власть» или, даже лучше – «киевскую владу». Но где вы теперь, дорогие крымские интеллигенты, любители пеших походов на Демерджи? Что с вашим Крымом, степи и горы которого вы – я уверен, искренне – столь любите? В Армянске происходит катастрофа, та, которой вы всегда так боялись – и что вы чувствуете? Раньше хоть поныть можно было, голос возвысить, даже когда и катастроф не было, но теперь – где же вы? Это конец, дело ваше сделано, да и весь ваш жизненный цикл, начавшийся славными протестами за экологию, увы, бесславно завершен.

Иван Ампилогов, русский писатель, крымчанин

Мнения, высказанные в рубрике «Блоги», передают взгляды самих авторов и не обязательно отражают позицию редакции