15 тысяч евро за «Димона»: российская активистка выиграла в ЕСПЧ

Европейский суд по правам человека обязал Россию выплатить около 15 тысяч евро координатору штаба Алексея Навального в Казани Эльвире Дмитриевой. Это – первое решение Страсбургского суда по акции протеста "Он нам не Димон", которая состоялась в десятках городов России 26 марта 2017 года. По всей стране было тогда задержано около полутора тысяч человек.

Эльвиру Дмитриеву, организатора антикоррупционной акции в Казани, в тот день задержали и обвинили в призывах к участию в несогласованном митинге. Суд оштрафовал ее на 11 тысяч рублей и назначил ей обязательные работы. В ноябре 2017 года активистка оспорила это решение в ЕСПЧ.

30 апреля Страсбургский суд постановил, что в деле Дмитриевой Россия нарушила пять статей Европейской конвенции по правам человека: право на свободу собраний, свободу выражения мнений, свободу передвижения, справедливое судебное разбирательство и эффективные средства правовой защиты. Сейчас в ЕСПЧ находятся еще несколько жалоб от российских заявителей в связи с задержаниями на акциях "Он нам не Димон".

В интервью корреспонденту Радио Свобода Эльвира Дмитриева рассказала подробнее о решении Страсбургского суда, жизни казанского штаба Алексея Навального и протестных настроениях региона.

– Я, конечно, довольна решением – не сомневалась, что суд встанет на мою сторону. Потому что явно были нарушены мои права и как участника акции, и как заявителя. Надеюсь, что у всех, кто подал жалобы по событиям 26 марта 2017 года, а таких довольно-таки много, тоже очень быстро пройдет стадия рассмотрения, и решения будут положительными.

– Напомните, что происходило в тот день в Казани? Какое давление на вас оказывали?

– Я была единственным заявителем протестной акции, подала за две недели уведомление в исполком. Исполком мне отказал под совершенно надуманным предлогом, то есть они даже не представили мне какого-то альтернативного места. Мы с юристом ходили в суд, и суд накануне акции признал, что исполком был не прав. Но накануне полиция составила на меня протокол за то, что я анонсировала эту акцию. А 26 марта, когда я приехала на митинг, там уже было довольно-таки много людей, и при всех полиция, видимо, не решилась меня задерживать, но когда я уже уехала с митинга, нас преследовали машины. Мы вызвали полицию, она подъехала, и тогда меня задержали, и я провела четыре часа в отделе полиции. Меня хотели оставить на ночь, но в итоге отпустили ночевать с обязательством моей явки на следующий день в суд. На меня составили тогда еще два протокола. То есть за 26 марта у меня было три протокола. На следующий день по одному протоколу меня оправдали, а по двум осудили. Там были обязательные работы и штраф – вот эти два протокола пошли в работу, к адвокату Хруновой, которая писала коллективную жалобу в ЕСПЧ. А третий протокол, по которому меня оправдали, полиция оспорила, и в итоге меня все равно осудили и дали мне штраф. И вот это дело вел адвокат Терехов.

– А много было в тот день в Казани задержанных? И многие ли из них подали жалобы в ЕСПЧ?

– Насколько я помню, человек 10 были задержаны, и они все пошли в ЕСПЧ. Наш штаб координировали сбор документов. Это была коллективная жалоба, я тоже была в ней, но Европейский суд меня, как организатора, из этой коллективной жалобы выделил в отдельное производство. Видимо, потому что были нарушены мои права, именно как организатора. Европейский суд довольно-таки жесткие вопросы задал России именно по поводу возможности согласования протестной акции.

​– Как вы думаете, Россия выплатит вам компенсацию или будет искать пути, чтобы не исполнять решение ЕСПЧ?

– Я, честно говоря, даже не думала об этом и не знаю, в какие сроки это все выплачивается. Вообще, сам факт того, что я победила в суде, для меня сейчас очень важен. Но я надеюсь, что выплатят. Как же они не будут исполнять решение?

– Чем сейчас живет штаб Навального в Казани, координатором которого вы являетесь?

– После окончания президентской кампании мы стали больше заниматься региональными проблемами. Мы освещаем какие-то события, помогаем другим активистам, мониторим госзакупки, если находим в них нарушения, предаем это огласке. Последняя акция, которая у нас была, состоялась 9 сентября прошлого года, она была против повышения пенсионного возраста. Тогда у нас было довольно-таки много задержанных, появляются все новые и новые люди, на которых составляют протоколы, все это еще не закрыто. И мы с этими людьми взаимодействуем, оказываем помощь в суде, направляем жалобы в ЕСПЧ.

– Спокойно ли вам работается? Или на волонтеров штаба по-прежнему оказывается давление со стороны властей и провластных активистов?

– Нет, не особо. Сейчас нет митингов, за которые можно было бы давить. Сейчас нет раздачи листовок, за что в 2017 году, например, у нас на активистов оказывалось давление. Тогда буквально видели человека со значком "Навальный" у метро и останавливали, обыскивали рюкзак. И если находили там листовки, начинали на него давить. Хотя, конечно, в раздаче листовок нет ничего противозаконного. Сейчас стало работать попроще.

– А как вы попали в штаб Навального и вообще пришли в гражданскую активность? С чего все началось?

– Для меня все началось в 2011 году, с митинга за честные выборы. Я пришла на один митинг, потом стала ходить на другие, потом стала сама организовывать митинги. В 2012 году я вступили в партию Навального и с тех пор возглавляю ее региональное отделение. В 2017 году возглавила штаб.

– Как вы полагаете, в обозримом будущем возможен протестный всплеск, как в 2011-12 годах, или хотя бы как в 2017 году, когда 26 марта очень много молодых людей вышли в разных городах России на митинги?

– Я думаю, сейчас протест вышел на другой уровень. В 2017 году, когда много людей вышло на антикоррупционный митинг, это было очень неожиданно. В Казани до этого не было таких масштабных митингов – пришли около двух тысяч человек. Но сейчас тоже протесты не затихают, просто они стали, так скажем, более разнообразными. По самым разным поводам протестуют экологи, люди протестуют против строительства магистрали, против сноса домов. Вот у нас мусоросжигательный завод строят, и тоже люди протестуют. То есть мы такими митингами, можно сказать, разбудили общество. Люди стали понимать, что митинг – это нормально, это один из способов показать власти, что люди недовольны. Это такой способ давления на власть. Посмотрите, сейчас экологические протесты по всей России проходят. Можно ли говорить о том, что протест затух? Наоборот, протесты расширяются, они ушли в регионы, они стали в чем-то более массовыми, их стало больше. По статистике, митингов количественно стало больше.

– А изменились ли они качественно? Приводят ли протестные акции к каким-то результатам?

– Несомненно. Власти, конечно, не признаются, но протесты, я думаю, на них влияют. Например, у нас сейчас в одном поселке строят магистраль, и это уже третий вариант, потому что два предыдущих проекта отменили именно из-зато того, что люди протестовали. То есть они смотрят: здесь люди протестуют, давайте тогда в другом месте строить... То есть они ищут такое место, где люди не будут протестовать. С мусоросжигательным заводом у нас то же самое было. Несколько лет назад хотели строить его в одном районе, там люди протестовали, они решили строить в другом районе, сейчас там люди тоже протестуют. Завод должны были начать строить в октябре прошлого года, и его еще до сих пор не начали строить. И я надеюсь, вообще не построят. Несмотря на то давление, которое оказывает власть на активистов, они в любом случае влияют на политику в регионе. И так в каждом регионе. Посмотрите, какие в Архангельске сейчас протесты!

– С вашей точки зрения, когда Россия будет свободной? И что для этого должно произойти?

– Вряд ли я могу назвать вам точную дату. Я не верю, что будет какой-то один день, когда мы проснемся в прекрасной России будущего. Я думаю, что это постепенный процесс, но, несомненно, наша свобода будет связана уходом нынешнего правительства. Без политической реформы свободная страна невозможна. А зависит все от нас. То есть это каждодневная работа каждого человека, ну или просто активных людей. Каждый день что-то нужно делать для того, чтобы страна стала более свободной, каждый день защищать свои интересы, интересы своего города, своей страны. И тогда мы будем жить в свободной и правовой стране, – уверена Эльвира Дмитриева.