«Поливали спину кипятком»: как пытают в российской полиции

В российском Петербурге начинается суд по делу о пытках в полиции. Следственный комитет России закончил расследование уголовного дела в отношении шести бывших сотрудников 70-го отдела полиции Невского района. Полицейские поливали кипятком спину одному из задержанных в ходе рейда на букмекерскую контору, другого прижигали сигаретой. Такие дела доходят до суда по существу в России редко, впрочем, обвиняют теперь уже бывших полицейских всего лишь в превышении должностных полномочий, прозвучит ли на процессе слово "пытка" – неизвестно.

Судить будут бывшего заместителя начальника 70-го отдела полиции Артема Морозова, бывшего заместителя начальника отдела Андрея Барашкова, бывшего и. о. заместителя начальника отдела Михаила Антоненко и трех бывших оперуполномоченных – Сергея Котенко, Александра Ипатова и Кирилла Бородича. По версии следствия, весной 2017 года оперуполномоченные прожигали ноздри и поливали кипятком спины людей, которых они заподозрили в хранении наркотиков и краже, добиваясь от них признательных показаний. Один из потерпевших – сотрудник охранной фирмы “Вежливые люди”, работавший в букмекерской конторе Greenbet. Эту контору полицейские сначала разгромили, совершив на нее форменный налет: вскрыли кассу, разбили и испортили оборудование и порвали документы нескольких не понравившихся посетителей, а затем уже перешли к пыткам задержанных. В результате шестерым бывшим офицерам полиции предъявлены обвинения по статьям “Превышение должностных полномочий”, “Злоупотребление должностными полномочиями”, “Служебный подлог”, “Грабеж”, “Незаконное приобретение, хранение наркотиков” и “Незаконное приобретение, хранение оружия”.

Адвокат Дмитрий Герасимов представляет интересы потерпевшего Замира Абдулкамалова, который работал администратором разгромленной полицейскими букмекерской конторы. Это ему поливали спину кипятком. По словам адвоката, полицейские хотели добиться от его подзащитного признания в совершении преступления, которого он не совершал.

– Они там пытали двоих. Один не является моим подзащитным, но из материалов дела следует, что его сигаретой прижигали. Мой подзащитный тоже пострадал и психически, и физически, целую ночь его в отделе полиции продержали. Теперь в отношении полицейских возбуждено дело о превышении должностных полномочий с применением насилия. Полицейские предполагали, что мой подзащитный покупал имущество, добытое преступным путем, а на самом деле он никакого отношения к этому не имел. От него хотели получить информацию, где находится похищенное кем-то имущество. Разумеется, он настаивал, что вообще не в курсе. Когда его задержали в букмекерской конторе и привезли в отдел полиции, там только один сотрудник поливал его кипятком, это была его инициатива, другие таких средств не применяли. Время от времени приходится сталкиваться с насилием со стороны полицейских, но с насилием в такой извращенной форме я встречаюсь впервые. Это у нас тут новый способ изобрели – кипятком поливать.

– Как вы оцениваете перспективы этого дела?

– На мой взгляд, предварительное следствие очень хорошо поработало, собрав доказательства по делу в полном объеме. В обвинительном заключении фигурирует 49 свидетелей. Я думаю, что дело будет слушаться долго, поскольку пока никто из обвиняемых свою вину не признает, они отказываются от дачи показаний в порядке 51 статьи Конституции. Пока, пользуясь правами обвиняемых, они никаких показаний не дают, суд по существу только начинается. Посмотрим, что будет – на мой взгляд, их вина полностью подтверждается доказательствами, собранными в деле.

– Мы все чаще слышим о пытках в отделах полиции, в колониях, в СИЗО, а вот о процессах над виновными в этих пытках мы что-то почти не слышим. Как вам кажется, процесс над бывшими сотрудниками 70-го отдела полиции будет иметь последствия?

– Я надеюсь, это дело повлияет на сознание других полицейских – что нельзя работать такими методами, что с этим готовы бороться, а не закрывать глаза. Думаю, для других полицейских это будет хороший урок – что нельзя применять в отношении людей насилие, что это не остается безнаказанным.

Правозащитник Динар Идрисов признается, что испытывает противоречивые чувства по отношению к этому процессу.

– С одной стороны, мы знаем: то, чем занимались в 70-м отделе полиции, – это повсеместная практика и в отделах полиции, и в следственных изоляторах, в местах лишения свободы. Всегда это было, просто в последнее время насилие в отношении задержанных стало массовым явлением – работать по-другому стало как-то слишком муторно. Зачем стараться и искать доказательства, если можно просто выбить показания известными методами? С другой стороны есть ощущение, что сотрудники 70-го отдела полиции попали под раздачу, потому что применили эти вполне типичные методы не к обычному гражданину, а к такому, у которого оказались связи, и он добился, чтобы эту историю не оставили без внимания. Все это выглядит как некая показательная порка, и я думаю, что закончится все довольно мягким приговором, который удивит нас не меньше, чем до того удивил арест почти в полном составе отдела уголовного розыска, включая его бывших сотрудников. Надо будет, конечно, походить на судебные заседания, чтобы понять, как будет проходить процесс, но пока у меня прогноз такой, что никто не получит серьезные сроки.

– Вы говорите, что насилие в отношении задержанных и заключенных именно сейчас принимает массовый характер – у вас есть соображения, почему?

– Процесс загнивания происходил постепенно, ничего внезапного тут не случилось. Просто, с одной стороны, уровень прокурорского надзора за доследственной проверкой, возбуждением уголовного дела, применением мер задержания сильно понизился, а с другой стороны, понизился уровень профессионализма следователей, которые не умеют другими способами добывать доказательства, дающие повод для возбуждения уголовного дела, кроме как признание, взаимный оговор, предъявление улик лицами, которые являются на тот момент только лишь подозреваемыми в совершении противоправных действий. Ну, а на практике получается, что под раздачу попадают абсолютно невиновные люди или те, чья вина должна была доказываться в установленном законом порядке. Думаю, что тут имеет значение все это в совокупности.

Ответственный секретарь Правозащитного совета Петербурга Наталия Евдокимова считает процесс над бывшими сотрудниками 70-го отдела полиции важным событием, правда, ее не устраивает то, что пытки в этом процессе названы всего лишь превышением служебных полномочий.​

– К сожалению, у нас есть статья закона о возможности применения спецсредств. И вот, все эти пытки у нас почему-то пытаются подогнать под превышение должностных полномочий: "Мы имеем право применять спецсредства, но перестарались". Наверное, применение спецсредств возможно, когда есть бунт, когда сотрудники полиции пытаются себя защитить – тогда это хоть как-то можно объяснить. А когда в спокойных условиях в отделениях полиции или в колониях собираются несколько человек, вооруженных этими спецсредствами, и начинают пытать – этого я просто понять не могу. Мне кажется, здесь надо применять другие статьи, прежде всего, международное законодательство о запрете пыток, которое мы ратифицировали. Вот сейчас обнародовали второе видео о пытках в ярославской колонии. Честно говоря, я вместе со всем прогрессивным человечеством надеялась, что на это обратят внимание, что лед тронется. Но что я вижу в этой ситуации – да, когда что-то всплывает – а всплывает, наверное, не более одного процента, – тогда виновные в пытках показательно берутся вполне случайным образом: вот про этого всплыло, а про того не всплыло, там камеры выключили, а тут забыли. И тогда да, над этими людьми начинается процесс, но опять-таки – используя не самую суровую в законодательстве статью. Но все равно это уже хорошо, особенно учитывая, что пытки в полицейских участках и колониях становятся систематическими.

– Можно ли как-то этой системе противостоять?

– Уже решили создать комиссии против пыток, пусть туда войдут приличные люди и будут разбираться с каждым таким случаем. Ну, и надо оглядеться вокруг и понять: не связано ли все это с той агрессивной политикой, которая ведется государством – и в средствах массовой информации, и в своих действиях за границей – подобная политика как раз и выливается в такие действия полиции. У обычного человека нет спецсредств, но посмотрите вокруг – сколько немотивированных избиений, пыток и даже убийств происходит! Мне кажется, это системная проблема, и решать ее надо всем миром. Я почти никогда не выступаю за ужесточение наказаний, но в данном случае я именно за это: все такие случаи должны заканчиваться не условными наказаниями, а серьезными и действенными. И вот еще что я хочу сказать: год назад мы в составе СПЧ – Совета по правам человека – были в Карелии по поводу пыток в карельской колонии. Потом туда был направлен большой состав адвокатов, которые разбирались с каждым делом и написали сотни жалоб, заявлений и обращений. И знаете, ситуация там немножко улучшилась. Но как только поток адвокатов уменьшился, все стало повторяться. И в этом участвуют не только правоохранители, но и прокурорский корпус, и судейский, к сожалению, тоже. То есть прослеживается четкая связь, цепочка действий правоохранителей, прокуратуры и поддержка со стороны судейства. Эту цепочку надо разбивать. Я считаю, что нам – и прежде всего, правозащитникам – нужно выковыривать на свет каждый такой случай. По-моему, это невозможно только в Чечне, судя по последним заявлениям господина Кадырова. А в других субъектах надо пытаться это делать – у нас нет другого выхода. Я думаю, что общество должно наваливаться на случаи пыток в колониях и отделах полиции всем миром, привлекая хороших адвокатов, которые не боятся заниматься подобными историями.

Заместитель главного редактора интернет-издания “Фонтанка” Евгений Вышенков, сам в прошлом сотрудник правоохранительных органов, обращает внимание, что в истории пыток в 70-м отделении сыграла роль и социальная обстановка в районе:

– Давайте посмотрим, где все происходило? Это Невский район Петербурга, в котором самая низкая цена за квадратный метр – то есть он относится к тем районам, где хуже всего живется. Невский район – это самый проблемный район Петербурга. Там селится больше всего мигрантов, и это понятно – потому что там жилье дешевле. Там исторически расположены крупные производства, там всегда жил пролетариат, и, соответственно, нравы в этом районе равны обстановке. Если в каком-нибудь баре на Невском проспекте секьюрити даст в нос посетителю, это будет огромный скандал на весь Фейсбук, а если в Невском районе в кафе “Аленушка” кто-то что-то скажет, а ребята, мастера по боксу, которые там халтурят, положат его хорошим боковым на пол – там это вообще норма. Они так живут. Поэтому можно заметить, что большинство всяких резких новостей о работе полиции приходит из Невского района, даже здесь этот район дает аномалию. Не потому что туда ссылают особо агрессивных, буйных и жестоких граждан, а потому что они там так живут, это для них норма. И там такая же агрессия в отношении полиции. А когда у тебя в руках молоток, все остальное похоже на гвозди. И порой зашкаливает. Мотивации могут быть разные – то ли корыстные, если мне надо накопить на какие-то дивиденды, то ли просто я так работаю. А в других районах этого нет – посмотрите на нежнейший Петроградский район, на Адмиралтейский, где вообще тишина, потому что все жилье давно выкуплено, или на Невский проспект, где везде камеры, и тебе всюду дважды говорят “спасибо” и “пожалуйста”.

– А можно ли изменить ситуацию?

– Да нет, конечно. Я бы сказал, что если при всех проблемах и нагрузке полиция в центральных районах занимается фигурным катанием, то в Невском районе это хоккей. То есть коньки остаются, но есть нюансы. Изменить районы невозможно, если кто-то скажет, что он это сделает, он либо жулик, либо дурак. Районы меняет экономика и та же цена за квадратный метр.

– Ну, так, может, тогда и судить никого не надо, если все так фатально?

– Нет, по понятиям мы можем разбираться только в узком кругу, но не в государстве. Если доказано, что какой-то сотрудник лил на человека кипяток… Я сам когда-то руководил сотрудниками в погонах. И если бы такой случай произошел у меня в подразделении, и если бы даже он не дошел до официального разбирательства, я бы собрал коллектив, разобрал бы эту историю и сказал: давай-ка потихоньку и очень быстро уходи из нашего коллектива, потому что ты опасен. Ты опасен и для нас, и для граждан, потому что есть понятие соразмерности и здравого смысла. Когда мы брали квартиру налетчиков, никакие приемы самбо никто не применял – бьешь, куда попадешь. Но как только налетчик оказывался в наручниках – все. Картина закончена. Дальше речь идет об этике, о законе – не бей человека в наручниках, не позорь себя. И если человек это делает, значит, он неадекватен – и зачем мне такой человек?

Юрист Клуба юристов НКО Максим Оленичев считает процесс о пытках в 70-м отделе полиции важным, поскольку он может помочь вскрыть систему необоснованного применения физической силы, которая существует в полиции.

– Это только отдельный случай, всего масштаба происходящего мы не знаем. И очень хорошо, что это вышло в публичную область, что заведено уголовное дело, что судят бывших сотрудников полиции. Возможно, это будет способствовать тому, что пытки все же не станут обыденностью в нашем обществе, что к ним станут более критически относиться все, в том числе чиновники. Ведь это все скрывалось десятилетиями, никакого общественного резонанса не было, а сейчас какие-то яркие случаи привлекают внимание прессы, возникает общественное обсуждение. И оно очень важно – и чтобы у людей была информация о таких случаях, и о том, что все же вполне возможно находить реальных виновников и привлекать их к ответственности. Безнаказанность порождает распространение пыток в больших масштабах, а в данном случае, если будет показан пример неотвратимости наказания, то, может быть, кто-то в следующий раз задумается перед тем, как совершать такие деяния.

Приветствует начало процесса над полицейскими, пытавшими задержанных, и депутат Законодательного собрания Петербурга Борис Вишневский.​

– Я надеюсь, что преступники – садисты и мучители получат по заслугам. Я надеюсь, что наказание будет достаточно суровым, и что слово "пытки" все-таки прозвучит, потому что смешно слушать, что это всего лишь превышение должностных полномочий. Мол, человек немножечко вышел за пределы дозволенного законом. А тут речь совсем о другом. И наши законы, и международная конвенция, подписанная Россией, прямо запрещают пытки и любые действия, оскорбляющие и унижающие человеческое достоинство, это отдельные уголовные статьи, и очень жаль, если их тут не применят – на мой взгляд, все основания имеются. Что пытки в полиции применяются, не секрет, но широкой огласке это предается редко, тем более редко доходит до возбуждения уголовных дел. Но еще очень важно – чтобы успешно бороться с пытками, нужны изменения в судебной системе. Нужно, чтобы суды прекратили брать в качестве доказательств признания, полученные под пытками, чтобы они давали этому отпор. Как только суды перестанут класть такие признания в основу обвинительного приговора, исчезнет основа для пыток. Ведь по большей части они применяются не потому, что в правоохранительных органах работают исключительно садисты – хотя и это тоже есть. Но они так создают базу для уголовных дел, повышают раскрываемость. Если они выбили у кого-то показания под пытками, их лучше оценивают. Но как только это станет бессмысленным, от этого придется отказаться. И конечно, надо, чтобы каждый такой случай получал оценку и приводил к самому суровому наказанию.

На вопрос, как сделать, чтобы суды не принимали доказательств, полученных под пытками, Борис Вишневский высказал предположение, что хорошо бы распустить все нынешние суды и набрать новых судей по новым принципам. Депутат обращает внимание на то, что профессионалы уже написали много работ о том, как изменить российскую судебную систему, сделав ее зависимой только от закона.

Первое заседание по делу о пытках в 70-м отделе полиции Невского района назначено на 30 августа.