Жизнь на карантине: работы больше, доходов меньше – так называется исследование издания The Bell и Levada Lab (исследовательской лаборатории "Левада-центра"). Социологи опрашивали аудиторию The Bell на тему того, как эпидемия коронавируса меняет рабочие процессы и стиль жизни.
Примерно половина респондентов работает по найму на частных, в том числе некоммерческих предприятиях, менее пятой части – в бюджетной сфере, остальные – фрилансеры, самозанятые, частные предприниматели, то есть в основном это именно та часть работающих россиян, которые больше всех пострадали от объявленных в стране непонятных карантинных "каникул".
По свидетельству Степана Гончарова, руководителя исследований Levada Lab, это прежде всего жители крупных городов, которых условно можно отнести к российскому среднему классу.
– С точки зрения тех последствий, которые окажет кризис на экономику, на работающих людей, это как раз та аудитория, которая реагирует на это в первую очередь. Мы уже зафиксировали изменения в худшую сторону в уровне жизни людей: они сами признавались в том, что кризис отразился на их достатке.
Почти все в последнее время перешли на удаленную работу. У кого-то это получилось легко, поскольку уже был опыт: по большей части это сотрудники IT-индустрии. Но многие с трудом переходили на удаленку, так как их повседневная работа связана с живым общением с людьми. Сейчас это общение затруднилось, и даже средства электронной связи не всегда помогают, ведь тот же зум или скайп – это всегда какие-то уступки в сторону технологий, а люди привыкли просто подойти и пообщаться. Кроме того, это удлиняет коммуникационную цепь, делает ее менее удобной, удаленное подписание документов, согласование занимает больше времени, и на карантине люди делают те же дела намного дольше, чем раньше.
Им приходится больше работать, чтобы приспособиться к новым условиям, а не чтобы получить больше денег. Они пока пытаются разобраться в новых реалиях, и это не такая продуктивная работа, как раньше, поэтому способность решать какие-то задачи падает, как и эффективность труда. Помимо всего прочего, наши респонденты фиксируют снижение числа заказов, снижение оборота, падение спроса на их услуги, что оказывает на них психологически негативное влияние. Многие испытывают волнение, страх, беспокойство по поводу будущего, и это тоже сказывается на продуктивности труда.
– Как я понимаю, в ситуации эпидемии и карантина людям пришлось отказаться от многих привычных практик, и в то же время в их жизни появилось немало нового.
Мы уже зафиксировали изменения в худшую сторону в уровне жизни людей
– Прежде всего, пришлось отказаться от вещей, связанных с внедомашней активностью: от походов в рестораны, бары, клубы, спортивные заведения, а также от прогулок и пробежек, – все это в основном досуг. А то новое, что они начали использовать в последнее время, связано, как правило, с работой, с тем, как изменился рабочий процесс. Люди стали больше использовать сервисы для удаленной связи, активно общаться друг с другом по скайпу, зуму. Значительно выросло использование доставки еды и других товаров.
Но мы не видим больших изменений в проведении досуга. Вроде бы начали чуть больше читать, смотреть что-то развлекательное, но то многое, от чего пришлось отказаться в этом плане, почти ничем не компенсировано: похоже, люди стали уделять больше внимания работе, и у них просто почти не остается времени на отдых. А рабочий процесс теперь практически ничем не ограничен: по работе пишут и ночью, и когда угодно; все временные границы сместились. Соответственно, люди больше устают, и у них меньше способов развлечься и отдохнуть, – считает Степан Гончаров.
Исследование The Bell и Levada Lab о жизни на карантине комментирует психолог Каринэ Гюльазизова.
– Уровень тревожности тут, на мой взгляд, несколько выше, чем та реальная тревога, которую могут внушить объективные обстоятельства. К этому добавляется и понимание того, что государство в этой ситуации – не очень верный союзник: мало кто ждет от него поддержки, хотя потребность в ней достаточно велика.
Мое внимание привлекло то, что процент закупающих маски и дезинфекторы ровно такой же, как и процент обучающихся онлайн чему-то новому (по 8%). И то, и другое имеет отношение к защитам, только первое – к физической защите от вируса, а второе – к психологической защите от всей этой ситуации. В экстремальных, форс-мажорных условиях у людей включаются психологические защиты, и одна из них – это как раз интеллектуализация: человек уходит в процесс умственной деятельности, познания, чтобы легче было пережить стресс.
– Кому легче выживать в таких условиях? Какие качества стоит развивать в себе людям, чтобы не просто выжить физически и прокормить семью, но и не пострадать психологически, сохранить свою личность?
– Я не знаю другого пути, кроме пути развития. В таких ситуациях хорошо поддерживает профессиональная психотерапия. Раньше это было достаточно дорого, а потому доступно не всем. Но сейчас очень много психотерапевтов и психологов, которые ведут свои блоги, бесплатные вебинары, некоторые консультируют онлайн за небольшие деньги.
До тех пор пока в человеке не появится плотного внутреннего содержания, понимания, про что он и его жизнь, его, конечно, в нынешних сложных условиях так и будет "колбасить", потому что он все время будет находиться в ситуации зависимости от чьей-то чужой воли. И в этом смысле те 8%, которые ринулись самообразовываться, обрели очень хорошую опору и несколько большую защищенность и сохранность. Я бы рекомендовала людям развиваться во всех отношениях: учиться, осваивать новые профессии, заниматься личностным ростом и, что еще очень важно, помогать другим.
Главное – не сидеть и не ждать, что кто-то к тебе придет и поможет, а действовать самим. Хотя, конечно, бывает, что и помощь приходит. У меня, например, прекрасный опыт общения с волонтерами, молодыми ребятами, которые действительно очень помогают. Это просто удивительно! Им чуть больше 20 лет, и они же не выросли на "Тимуре и его команде", но, тем не менее, помогают людям бесплатно, с удовольствием и достаточно самоотверженно. Они для меня в этой ситуации на втором месте после врачей. Вот, пожалуйста: прямая активность, которая дает возможность очеловечиваться, чувствовать себя не овцой, которую ведут на закланье, а человеком, вот в этой очень мощной самореализации – помощи другим.
Это история про очеловечивание: люди хотят слышать друг друга и помогать, оставаться людьми и в этих сложных обстоятельствах
Во всей этой чудовищной ситуации, где так много боли, смерти, страхов и тревог, тем не менее прямо здесь и сейчас, на наших глазах пишется очень мощная история: подвигами врачей, помощью молодых людей старикам. Это история про очеловечивание. Люди хотят слышать друг друга и помогать, стараются каким-то образом оставаться людьми и в этих сложных обстоятельствах, – так думает психолог Каринэ Гюльазизова.
Радио Свобода расспросило нескольких самозанятых россиян о том, что изменилось в последнее время в их жизни и работе.
Елена – психолог, кандидат наук. Раньше заведовала кафедрой психологии в одном из региональных университетов. В последние годы занимается только частной практикой. По свидетельству Елены, в ее работе в последние недели практически ничего не изменилось.
– Я уже несколько лет веду консультации в основном в режиме онлайн, по скайпу. С некоторыми клиентами раньше мы встречались очно, теперь и они перешли на удаленку. Работы меньше не становится. И у мужа практически нет перемен: он программист, тоже работает удаленно. В последние годы мы много путешествовали по миру, не прерывая рабочего процесса. А в этом году, в марте, мне даже удалось провести давно запланированный тренинг-путешествие на Бали: несмотря на уже объявленную эпидемию, приехали пять человек, и всем по окончании мероприятия удалось благополучно улететь домой еще до закрытия границ.
Федор – индивидуальный предприниматель, по специальности стеклодув, делает посуду и приборы для научных лабораторий. В его случае об удаленной работе речь идти не может. Заказы он выполняет в своей собственной мастерской и отвозит клиентам.
– Со всеми этими карантинными мерами работать стало очень трудно. Непонятно, как оформлять пропуск на "Госуслугах": я же работаю на разные организации и ни в одной из них официально не числюсь, оплата идет по договору. Для работы на станке мне в больших количествах нужен бытовой газ и кислород: иногда по баллону в день уходит. И что же получается: для того, чтобы поехать заправить баллон, мне надо каждый раз оформлять пропуск? Кстати, с "иными целями", кроме медицины и поездки на работу, пропуск можно взять только дважды в неделю, а ведь еще когда-то надо ездить в магазины, обеспечивать семью всем необходимым! Или мне каждый раз врать, что я еду к врачу? Совсем не хочется!
Вообще непонятно, зачем все это сделали: по-моему, на распространение инфекции эта пропускная система никак не влияет, а путаницы и произвола выше крыши. Организации, на которые я работаю, и сами находятся в той же полукарантинной ситуации, вынужденно сокращают производство, доходы резко упали. И налоги мне никто отменять не собирается! И те 12 тысяч, которые нам обещал Путин в качестве помощи, никак не решают моих проблем.
Социолог Степан Гончаров рассказывает: по данным их исследования, ограничительные меры особенно сильно сказываются на самозанятых, фрилансерах, мелком бизнесе.
– Люди к этому не готовы, у многих нет финансовых запасов, подушки безопасности. У самозанятых, как правило, вообще нет свободных ресурсов даже на следующий месяц. И это очень негативно отражается на их планах на будущее: 43% опрошенных дают прогноз, что их материальная ситуация будет ухудшаться. Разумеется, это не может способствовать какому-то росту и развитию: люди думают только о том, как сохранить хотя бы свое текущее положение, а не о том, как перестроиться. Правда, некоторые наши респонденты говорили, что кризис побуждает их заново переосмыслять рабочие процессы и внедрять в них что-то новое. Но это очень небольшая часть людей, все остальные находятся сейчас в растерянности, прострации и не понимают, что им делать дальше, – отмечает Степан Гончаров.
Социологи опрашивали респондентов, как они оценивают те меры поддержки, которые предлагает им государство. Большинство, 47%, считают их неправильными и несвоевременными. Другой вопрос звучал так: "Какие меры могли бы помочь вашей компании и вам лично в работе?" Как выяснилось, основные меры, которые приветствовали бы опрошенные, связаны с налоговыми каникулами, с тем, чтобы на период карантина налоги были отменены: об этом говорят 27% участников опроса, а еще 17% хотели бы прямых адресных выплат бизнесу и населению. Той поддержки, которую обещал бизнесу Владимир Путин (компенсации зарплат сотрудникам на время карантина), желали бы лишь 11% опрошенных, то есть примерно каждый десятый, да и то, очевидно, в значительно больших размерах.
Степан Гончаров считает, что российский бизнес ожидает гораздо больших финансовых вливаний и большего содействия государства.
О налоговых каникулах речь не идет, а идет она максимум о том, чтобы перенести эти налоги на более поздний период
– Да и о налоговых каникулах речь не идет, а идет она максимум о том, чтобы перенести эти налоги на более поздний период. А ведь пока вообще непонятно, сколько по времени займет у российского бизнеса восстановление после этого кризиса, так что вполне возможно, что и выплачивать их в будущем тоже будет нечем.
О разочаровании, которое принесли объявленные меры поддержки, пишет на своей странице в фейсбуке и Алена Владимирская, HR-специалист, руководитель Лаборатории карьеры Алены Владимирской:
"Я вижу глубочайшее разочарование во всех институтах власти – образованные люди все больше убеждаются в двух вещах: власть ничем не поможет, и власть ничего не контролирует. Я вижу их внутренний кризис – все больше людей выйдет из карантина с вопросами: зачем я живу вместе с этим человеком, почему я живу в такой квартире, почему работаю на этой работе, почему живу в этой стране и в этом городе?"
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: