На фоне пандемии COVID-19 многие важнейшие мировые события отошли на второй план, в том числе – война в Сирии. По официальным данным Дамаска, в стране пока заболели лишь около 10 человек, из них 2–3 умерли. В такие цифры в разоренной и разодранной на клочки стране, где продолжаются боевые действия, перемещаются массы беженцев и 90 процентов населения лишены доступа к базовой современной медицине, поверить трудно. Насколько велика угроза чудовищной эпидемии в Сирии и может ли она вскоре перекинуться оттуда на все окрестные государства, а также и в Европу?
Режим Башара Асада, безусловно, скрывает масштабы эпидемии в своей стране, в этом не сомневаются почти все мировые организации и специалисты, так или иначе имеющие отношение к борьбе с пандемией COVID-19. На то есть множество причин, не последняя из которых – теснейший союз официального Дамаска с Ираном, одной из наиболее пострадавших от болезни стран мира. Распространение коронавируса в Сирии, а также в лагерях сирийских беженцев в соседних Турции, Иордании и Ливане, вероятно, станет новым губительным кризисом для всего Ближнего Востока.
В начале этой недели специальный представитель генсека ООН по Сирии норвежский дипломат Гейр Педерсен вновь заявил, что риск того, что эта страна совершенно не сможет сдержать у себя эпидемию, чрезвычайно высок. Педерсен вновь напомнил, что ранее генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш по этой причине призвал все стороны всех вооруженных конфликтов в мире немедленно остановить боевые действия.
"Я обращаюсь с особым призывом к немедленному и полному прекращению огня на всей территории Сирии, с тем чтобы сделать возможной борьбу с COVID-19", – сказал Педерсен, добавив, что 9 лет конфликта почти разрушили систему сирийского здравоохранения. "Риск того, что Сирия не будет способна сдержать пандемию, учитывая массовые перемещения населения, ужасные условия в лагерях временно перемещенных лиц и в местах содержания под стражей, крайне высок. Вирусу все равно, живете вы в контролируемых властями в Дамаске районах или за их пределами. Он не проводит различий и подвергает опасности всех сирийцев", – подчеркнул спецпосланник.
Еще совсем недавно Низар Язиджи, министр здравоохранения Сирии в правительстве Асада, заявлял, что его страна "свободна от COVID-19", и хвалил армию за "очищение страны от микробов" – видимо, откровенно намекая на массовые репрессии и убийства той части собственного населения, которая выступает против режима в Дамаске.
Обо всех угрозах, которые появляются сегодня в связи с распространением COVID-19 в Сирии, в интервью Радио Свобода рассуждает политолог-востоковед Михаил Магид:
– Правительство Башара Асада в конце марта ввело в стране общенациональный карантин. Но ведь оно не контролирует всю Сирию, а лишь примерно 65 процентов территории страны. Карантин введен в Дамаске и в ряде других районов, и, насколько можно доверять поступающей оттуда информации, в столице, очевидно, он более-менее работает, улицы пусты. Правительство разъясняет людям, как они должны себя вести, почему им не стоит выходить на улицу, и так далее. То есть попытка ввести карантин существует.
– А в каком состоянии находится сирийская медицина сейчас, после 9 лет гражданской войны?
– Согласно оценкам экспертов, нынешняя система здравоохранения Сирии – это где-то 40 процентов от того, что у них имелось до начала войны. С учетом того, что сирийская медицина, прямо скажем, никогда не достигала каких-то больших высот (хотя была лучше, чем во многих других арабских странах), сделаем вывод, что правительство Асада, конечно, не располагает возможностями для того, чтобы оказывать людям помощь. Например, представители Пакистана уже довольно давно говорили, что именно оттуда в их страну возвращаются люди, больные COVID-19. Также имелась информация, что очень сильно больна и кашляет вся сирийская армия. Уже после того, как эти сообщения появились, Дамаск вдруг начал демобилизацию, как ни странно. Несмотря на продолжение боевых действий в некоторых районах, они часть солдат отпустили домой. Но как определить точно, больны они именно COVID-19 или нет? Потому что, опять же, с медицинскими тестами в Сирии – все плохо. Может быть, у них просто "обычный" грипп. Тем не менее, данные о том, что в Сирии довольно много людей, скажем так, проявляют симптомы заболевания коронавирусной инфекцией нового типа, приходили уже довольно давно.
– Во всем регионе Иран стал первым и главным центром распространения болезни. Повлияло ли это как-то на Сирию, с учетом неспособности правительства Башара Асада хоть немного сейчас снизить уровень иранского присутствия в стране, без которого режим в Дамаске может опять оказаться на грани падения?
– В Сирии существует массивное иранское присутствие. Во-первых, подразделения "Аль-Кодс", это Силы специальных операций Корпуса стражей Исламской революции (КСИР), которыми командовал ранее убитый в начале года генерал Касем Сулеймани. Возможно, в Сирии действуют несколько тысяч таких бойцов. Во-вторых, это также десятки тысяч боевиков различных проиранских шиитских формирований, "милиций", со всего региона, из Афганистана, из Ирака, а также из Ливана, в первую очередь "Хезболла", но есть и другие. Но даже у этих ополчений есть иранские инструкторы, и некоторые из них обучаются ведению военных действий непосредственно в Иране.
Кроме всего этого, иранцы занимают довольно высокие позиции в самой армии Асада, потому что Тегеран осуществляет программу "глубокого проникновения" в сирийские вооруженные силы и проасадовские "милиции" – где также действуют иранские офицеры, иранские военные специалисты или завербованные Ираном боевики. Ко всему прочему, в Сирии работают разные иранские торговые компании и коммерческие фирмы, рассчитывающие получить от Асада различные подряды. И нет сомнений в том, что это – дополнительный фактор возможного неконтролируемого распространения эпидемии, потому что, действительно, Иран является эпицентром этого заболевания в регионе. Но правительство в Дамаске, режим Башара Асада, с этим ничего не может сделать, поскольку само их существование зависит от присутствия там иранских сил. И это обстоятельство указывает на то, что, собственно, Сирия давно утратила суверенитет и практически зависит от иранского военного присутствия. И, конечно, от присутствия и российских военнослужащих, Военно-космических сил России и российских сухопутных подразделений, которые также поддерживают этот режим.
– Насколько велика опасность, что среди российских военных там начнется эпидемия?
– Военно-космические силы России осуществляют воздушное прикрытие операций Асада, в то время как иранские силы – это костяк целого ряда сухопутных операций. Но, да, и российские военные инструкторы присутствуют в ряде сирийских частей – они пытаются заставить подразделения правительственной армии эффективно функционировать. Да есть и российские сухопутные соединения, действующие также на стороне Дамаска. Я, конечно, не эпидемиолог, но, просто исходя из понятий здравого смысла, становится очевидно, что, поскольку эти части тесно соприкасаются с теми же самыми иранцами, угроза заражения их существует.
– Что сейчас происходит в районах, которые не контролируются Асадом, например вокруг Идлиба, или на севере и северо-востоке, где власть принадлежит курдским формированиям? Соблюдается ли в том же Идлибе перемирие, к которому призывает ООН?
– Что касается курдских районов, то там, так же как и в Дамаске, с 20-х чисел марта уже введен карантин. Курдская автономная администрация прилагает очень большие усилия для того, чтобы справиться с возможными последствиями распространения коронавируса. Но состояние их медицины очень печальное. Они, в отличие от Асада, не получают массивного финансирования из Ирана, и их регионы находятся фактически в условиях блокады. А самая, конечно, печальная ситуация в этом смысле в Идлибе. Потому что там скопилось три миллиона человек, из них примерно полтора миллиона – это беженцы, спасающиеся от Асада, из разных регионов страны. Многие из них живут в огромных палаточные лагерях. Собственно, такие лагеря есть и в курдских районах, только они меньше по размеру. А в Идлибе больше миллиона человек оказались в лагерях беженцев под открытым небом – где царит страшная антисанитария, где нет медицинской помощи, но есть невероятная людская скученность. Конечно, эти районы – настоящая бомба. Если эпидемия проникнет туда, то это может иметь страшные последствия.
Что касается перемирия, то оно не соблюдается. Хотя интенсивные боевые действия в Идлибской зоне деэскалации в данный момент не ведутся, периодически там вспыхивают перестрелки, силы Асада обстреливают местные формирования антиасадовских боевиков. С другой стороны, Турция так и не осуществила разоружение группировки "Хайят Тахрир аш-Шам", радикалов-джихадистов из бывшей ветви сирийской "Аль-Каиды". И даже приходят сообщения, что эти радикальные боевики вместе с протурецкими боевиками организуют сейчас общий альянс. Как и ожидалось, перемирие плохо соблюдается – как и все российско-турецкие соглашения по Сирии, которые рано или поздно нарушаются, переходят в интенсивные острые фазы и заканчиваются новыми вспышками боевых действий. Я думаю, что рано или поздно и здесь что-то такое случится. Может быть, это сейчас тормозится пока появившимися проблемами с коронавирусом, которые наблюдаются уже и в Дамаске, и в Идлибе, да и в самой Турции.
– Международные организации и институты, правозащитные и медицинские, отмечают, что в Сирии процветает контрабанда товаров, оружия, нефти через границы с соседними государствами, и это создает дополнительные опасности. Асад, как я понимаю, бороться с ней не может и даже не собирается?
– Официально в Сирии Асада действуют законы против контрабанды. Но я не понимаю, как они практически могут их исполнять. Да и если бы даже асадовцы могли это сделать, это могло бы стать причиной экономической катастрофы. Миллионы сирийцев живут благодаря контрабанде, благодаря торговле с соседними странами – Ливаном, Иорданией, Турцией. Что касается соседнего Ирака, то через приграничный сирийский город Аль-Букамаль в страну постоянно попадают уже упомянутые иракские шиитские ополченцы, иранские силы, а также и разные шиитские паломники, желающие посетить, несмотря на все обстоятельства, священные для них места в Ираке и в Иране, включая гробницы разных шиитских имамов и так далее.
И я не представляю себе, как в таких условиях правительство в Дамаске, которое не контролирует собственные границы, не обеспечивает функционирование сирийской экономики, могло бы решить эту проблему. Очевидно, что все это ведет к росту вероятности распространения в Сирии эпидемии коронавируса. Если к этому добавить, что в Иордании находятся больше миллиона сирийских беженцев и столько же в Ливане, а в Турции их вообще около 3–4 миллионов, можно себе представить, каковы там истинные масштабы перемещений людей, контрабандной торговли и какова вероятность того, что все больший процент населения в этих странах и в самой Сирии будут заражаться этой болезнью.
– А миллионы этих беженцев из Сирии, которые в первую очередь находятся на турецкой территории, могут ли дополнительно принести болезнь COVID-19 еще и в Европу?
– В последние недели Анкара принимает меры для того, чтобы предотвратить поток беженцев в Европу. Нужно сказать, что вообще последняя нашумевшая попытка "экспорта беженцев" Реджепом Эрдоганом в ЕС была организована очень централизованно. И так же централизованно она сейчас свернута. Турция перебрасывала беженцев к границе автобусами, турецкие пограничники спокойно пропускали их и даже в ряде случаев пытались помочь пересечь границу. Но инициатива Эрдогана столкнулась с двумя проблемами. Во-первых, выяснилось, что подавляющее большинство этих людей, в общем-то, не горит желанием покидать Турцию. Они нашли уже там возможность выживания, некоторые остаются в лагерях беженцев, другие сумели отыскать себе какую-то работу и жилье и не стремятся из этого региона попасть в негостеприимную для них Европу, где явно их не ждет теплый прием. Во-вторых, также выяснилось, что большинство готовых перебраться в Европу беженцев – это не сирийцы, а, согласно последним данным, иракцы, афганцы и другие. И таких все-таки в Турции не ужасно много, вероятно, несколько сотен тысяч. То есть этот поток оказался меньше, чем рассчитывал Эрдоган. И в-третьих, разумеется, Греция предприняла очень серьезные усилия по блокаде своей сухопутной границы с Турцией. Так вот пока, учитывая рост напряженности с Грецией, во-первых, и, во-вторых, нежелание большинства беженцев-сирийцев направиться в Европу, Турция в настоящее время решила свергнуть эту операцию и централизованно снова закрывает свои границы. Но как в скором будущем все будет складываться, мы не знаем.
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: