«Нарочитое пренебрежение жизнями». Как коронавирус прошелся по России

В прошлом году Россия поставила рекорд по общей смертности и по избыточной смертности среди крупных развитых стран. В этом году эпидемия продолжается, а вакцинация идет неспешно. Почему в России умирает так много людей, как считается статистика смертности и как повлияют на нее длинные майские выходные, рассказал корреспонденту Север.Реалии независимый демограф Алексей Ракша. Часть показателей рассчитана экспертом на основе данных Росстата специально для этого интервью и публикуется впервые.

– Как длинные майские выходные повлияют на рост заболеваемости коронавирусом?

– На самом деле длинные выходные и праздники по опыту пандемии ковида всегда способствуют снижению скорости распространения заболевания, и я надеюсь, что майские каникулы остановят или развернут вниз идущий рост заболеваемости в Москве. Другой вопрос, не разнесут ли москвичи все эти новые штаммы – бразильский, британский, южноафриканский, индийский – по регионам? Ведь количество бронирований билетов и гостиниц резко возросло после объявления о нерабочих днях между двумя майскими праздниками. Кстати, эти новые штаммы реже вызывают потерю обоняния (например, у британского штамма – на 40%), поэтому люди станут реже искать в интернете "потерю обоняния" – и мы, похоже, лишаемся одного из надежных инструментов контроля за ростом заболеваемости. Надо искать новые запросы или способы.

БОЛЬШЕ ПО ТЕМЕ:

Эх, отдохнем! Коронавирус и праздники в Крыму

– Весной газета "Нью-Йорк таймс" поставила Россию на первое место по избыточной смертности – это соответствует действительности?

– Это крайне спорно. Во-первых, они взяли только некоторые страны Евросоюза и США. Если сравнить с любой страной Евросоюза и США, то прирост смертности в России за 2020 год оказался, к сожалению, больше. Но все эти страны богаче России, кроме Болгарии и Румынии. Наверное, корректнее было бы сравнивать Россию с какими-то крупными странами типа БРИКС, с Мексикой и так далее, где Россия будет, конечно же, не на первом месте. А если взять все страны мира, то Россия находится в начале второго десятка, а впереди нас такие страны, как Перу, Боливия, Эквадор, Мексика, Никарагуа, Северная Македония, Косово, Албания, Турция, Армения, Азербайджан, Таджикистан, теперь уже Бразилия. Но если мы посмотрим ожидаемую продолжительность жизни, это еще более точный индикатор, то Россия пострадала примерно как США и опять же сильнее любой страны Евросоюза.

– Почему ожидаемая продолжительность жизни – более точный показатель, чем избыточная смертность?

– Средняя ожидаемая продолжительность жизни, "life expectancy", это такой синтетический интегральный показатель для условного поколения. Туда закладываются коэффициенты смертности в каждой однолетней возрастной группе и дальше по формуле рассчитывается: вот при таком конкретном уровне смертности в конкретном году до какого возраста в среднем доживет среднестатистический человек, мужчина или женщина. Он лучше всего характеризует уровень смертности в конкретной стране, даже лучше, чем прирост в процентах от тренда, потому что в нем зашито, в каких возрастах смертность выросла сильнее, в каких слабее. Если, допустим, мы сравниваем Испанию и США, то в процентном отношении в Испании прирост больше. Но дело в том, что в США смертность в возрасте 35–50 лет у мужчин выросла в процентном отношении сильнее (возможно, не только от ковида, а отчасти за счёт "смертей отчаяния"), чем даже в возрасте 65+, а этим людям до смерти оставалось больше. И поэтому продолжительность жизни в США у мужчин снизились сильнее (на целых 2,2 года), чем в любой развитой стране, для которой успели подсчитать изменение этого показателя в 2020 году, больше, чем в самой пострадавшей в Евросоюзе Испании, где снижение для всего населения около 1,6 года. Кстати, в России снижение на 1,8 года для обоих полов, причём у женщин чуть сильнее, чем у мужчин.

– То есть в Испании больше умирали пожилые люди, а в США – более молодые?

– В основном, да. Чуть ли не половина всех избыточных смертей в Испании случилась в домах престарелых. А в США сильнее, чем где бы то ни было, выросла смертность среди мужчин среднего возраста. Понятно, что смертность в возрасте 65+ на порядок выше, чем в возрасте 40, но описанный выше прирост по возрастам в США (причём у меньшинств более сильный) обусловил тот факт, что США имеют такое плохое, очень большое снижение продолжительности жизни. По мужчинам вообще на 2,1 года – больше, чем у нас.

БОЛЬШЕ ПО ТЕМЕ:

«Вирус протестировал цивилизацию»: как пандемия изменила человечество

– До ковида в России росла средняя продолжительность жизни?

– За 2006–2019 гг. рост, по официальным данным, составил 8,5 лет: с 64,8 до 73,3 года, а в реальности с учётом завышения численности стариков, может, 8,3 года или 8,2, или даже 8,1 года. Это совершенно не умаляет успехи России в плане снижения смертности за последние 15 лет, но это был догоняющий рост с самого дна (2002–2005).

– Ковид все эти наши достижения обнулил?

– Нет. Поскольку продолжительность жизни росла быстро по меркам развитых стран и выросла сильно, то снижение в ковидный год на 1,8 года нас отбросило назад примерно на уровень 2014–2015 годов. Я считал, что сокращение составит больше двух лет, но, как выяснилось, все-таки стариков у нас умерло больше, а в среднем возрасте поменьше, чем я предполагал. У нас ситуация по приросту смертности по возрастам поближе к Испании, чем к США. Печально то, что у нас в среднем возрасте женщины пострадали сильнее, чем мужчины: у женщин средняя продолжительность жизни снизилась на 1,9, а у мужчин – на 1,7–1,8 года. Но это неточно, так как Росстат пока не опубликовал данные о продолжительности жизни за 2020 год с точностью до сотых долей года.

– А как это можно объяснить – ведь мы привыкли, что женщины в России как раз живут дольше?

– Я думаю, это потому, что в возрасте 40+ у нас в составе педагогических и медицинских работников, работников торговли преобладают женщины. У них была больше вероятность заразиться и, соответственно, умереть.

– Как соотносятся те цифры смертности от ковида, которые озвучивают "Стопкоронавирус.рф" и Роспотребнадзор, и те цифры избыточной смертности, о которых мы с вами говорим?

– Никак. Я категорически не рекомендую неспециалистам пользоваться данными "Стопкоронавируса" и Роспотребнадзора. Надо вообще забыть, что они существуют, потому что это вредно, это просто дезинформация.

– То есть они вообще-вообще врут?

– Нет, ну, если вы в прищуре с трех метров на их графики поглядите, то, возможно, отметите, что они как-то похожи на реальную ситуацию. Но только если увеличить их по вертикали от 2 до 10 раз (и в разные периоды на разный множитель), сдвинуть на три-пять недель назад, подправить, нанизать на этот график более сильные ежедневные колебания – тогда он будет гораздо больше похож на правду. И только в целом по стране. Когда вы залезаете внутрь, на уровень регионов, то видите там тихий ужас. Понимаете, по статистическим законам, если вы складываете 85 разных компонентов, каждый из которых сильно врет, то по закону больших чисел вся сумма получается менее лживой. Потому что сильное вранье в одном месте компенсируется сильным враньем в другом месте, и общая сумма не настолько лживая, не катастрофически, а просто ужасная, грубо говоря. Но отдельные регионы… Ежедневное почти одинаковое число заразившихся – это яркий признак того, что эта так называемая "статистика" просто нарисована из головы, от балды, от руки по линеечке чиновниками, которые позвонили в центр или в соседние регионы, что-то там согласовали, обменялись, подправили... Потом в Роспотребнадзоре эти данные получили, их еще пригладили, причесали, выровняли, занизили, завысили, что-то перекинули, придержали, выпустили... Это абсолютно творческие данные, скажем так. Причем таланты этих художников не очень велики и вызывают скандалы.

БОЛЬШЕ ПО ТЕМЕ:

Коронавирус в Крыму: «Патриотизм защищает от COVID-19»

– А на какие цифры можно ориентироваться?

– Кто-то ориентируется на число госпитализаций в Москве. Хотя госпитализации подвержены административному воздействию в том смысле, что критерии госпитализации могут поменять. Допустим, когда ситуация полегче, могут брать более легких, а когда потяжелее – легким будут отказывать и брать более тяжелых. Во-вторых, в больницах могут заполняться места, или скорая помощь не справляться, или еще что-то. То есть госпитализации – это, конечно, гораздо лучший показатель, чем данные "Стопкоронавируса", хуже которых вообще быть не может ничего, но я не думаю, что это полностью объективные данные.

Я пользуюсь статистикой поисковых запросов в Яндексе, смотрю долю коронавирусных запросов "пропало обоняние" по времени в разных регионах. К сожалению, по этому показателю нельзя сравнивать Чечню с какой-нибудь условной Тамбовской областью, потому что этнический состав населения другой, другое владением языками, проникновение интернета, пользовательские привычки поиска и так далее. Но один и тот же регион можно отслеживать за разные периоды времени, то есть можно оценить динамику. Если мы эту статистику по запросам сдвигаем на месяц вперёд, грубо говоря, то мы получаем с хорошим совпадением избыточную смертность по каждому конкретному региону.

И я увидел, что в конце осени в некоторых наиболее пострадавших бедных регионах смерти либо придерживают в ЗАГСах, либо ЗАГСы не справляются с вводом статистики. Самый яркий случай – в Мордовии. В Мордовии была катастрофическая статистика по запросам (это чемпион по их накопленной доле), а потом за ноябрь ЗАГС отчитался, что у них число умерших всего плюс 26% по сравнению с ноябрём 2019 года. В мирное время это был бы скандал – плюс 26%, а в ковидный год, да ещё и в самый разгар адской пандемии, я удивился, почему так мало. Явно у них ЗАГС просто захлебнулся, работники, видимо, физически не смогли эти все справки о смерти вбить в систему ЕГР ЗАГС. Так оно и получилось: в декабре у них +130%, то есть рост в 2,3 раза по отношению к декабрю-2019. Значит, ЗАГСы просто не справились с потоком справок о смерти в ноябре, и многое перешло на декабрь. Возможно, поэтому у нас декабрь в целом по стране получился смертельнее, чем ноябрь, по официальной оперативной статистике. Часть ноябрьских смертей перекочевала в декабрь, а возможно, и в январь, то есть на следующий год.

БОЛЬШЕ ПО ТЕМЕ:

Коронавирус в России: «За пять дней маму превратили в овощ»

– Получается, чем больший отрезок времени мы берем, допустим, не недели, месяцы, а год, тем точнее у нас данные?

– Да. Мы теряем динамику внутри этого периода, но чем больше проходит времени от конца периода, тем полнее статистика. И это не только у нас, это во всем мире бывает. Просто чем более продвинутая, развитая и маленькая страна, тем быстрее собираются данные. В Скандинавии с их регистрами населения вообще этих проблем практически нет. А США – это большая страна, разнородная, там кто во что горазд, типа нас, и данные о смерти могут поступать через три месяца, через шесть. Поэтому их статистическая служба подводит окончательные итоги года по смертности только через год или больше. А у нас Росстат заставляют это сделать в течение нескольких месяцев. Очень сильно навредили статистике "майские указы" 12-го года, потому что все руководители нервничают, суетятся и звонят в Росстат: мол, что, почему, давайте еще быстрее, нам нужны эти данные, срочно. Росстат как-то выкручивается, пытается что-то объяснить, но очень часто им, наверху, вообще ничего объяснить нельзя.

– Про 2020 год сейчас уже можно говорить более-менее уверенно?

– Смотрите, есть статистика оперативная, есть статистика окончательная. В России оперативная статистика идет по дате регистрации. То есть когда родственники или законные представители покойного пришли с медицинской справкой в ЗАГС, а это может произойти через месяц, два или три после смерти. А мы будем думать, что он умер именно в этом месяце. Оперативная статистика очень сильно подвержена фактору рабочего календаря. Вот в этом марте, допустим, 22 рабочих дня, а в прошлом году в марте было 19. Плюс три рабочих дня – это сразу плюс 15%. Вот у нас на 15% и выросла рождаемость в марте (хотя сейчас я думаю, что производственный календарь работы ЗАГСов влияет не на 100%, а наполовину – то есть увеличение числа рабочих дней в месяце на 15% влечёт рост числа регистраций смерти где-то на 8%). Голикова рада, но во многом это календарный фактор. Ведь за предыдущие два месяца было –8%. Почти все ЗАГСы по выходным не работают или регистрируют только браки по субботам. Рождение, разводы, да и большинство смертей регистрируются почти во всех ЗАГСах только по будням – это оперативная статистика.

А потом, спустя несколько месяцев после окончания каждого календарного года, Росстат еще раз все это выгружает из системы ЕГР ЗАГС, перепроверяет и рассредоточивает уже по настоящей дате смерти. И перераспределяет данные между месяцами уже именно по этим датам, и это называется окончательной годовой статистикой, и она в разбивке по месяцам нигде не публикуется. Она доступна начиная примерно с 1 или с 15 июня следующего за отчётным года только по официальному запросу, бесплатно, в Росстате.

– А что мы знаем о том, когда был пик смертности в ковидный год?

– Оперативные данные по дате регистрации говорят, что декабрь был самым плохим месяцем. Прирост числа смертей к такому же месяцу годом ранее достиг +63%, то есть плюс 94 тысячи смертей. Уже ноябрь поставил абсолютный рекорд по числу умерших за всю историю страны (220 тысяч умерших), если не считать ВОВ. Но декабрь его превзошёл: умерли 243 тысячи человек. У нас никогда раньше в мирное время столько людей не умирало.

Даже в благополучной стране, у которой потихонечку растет продолжительность жизни и население раньше быстро росло, а сейчас стареет, каждый год будут биться рекорды по абсолютному числу умерших. Это понятно, и в этом нет никакой катастрофы. Но у нас в пандемию случился резкий всплеск смертности, он и на графике замечательно виден. Сейчас избыточная смертность в 4–5 раз меньше, чем была в декабре и ноябре. Я думаю, что на самом деле в ноябре умерло примерно столько же, сколько в декабре, или даже немного больше, но данных для поверки этого у нас пока нет. Но уже в январе началось быстрое снижение избыточной смертности – плюс 56 тысяч, или плюс 34%. Позитивная тенденция продолжилась в феврале – плюс 29 тысяч, то есть плюс 21%. За два месяца избыточная смертность снизилась втрое. И по идее, в марте должно было быть еще меньше, где-то плюс 15%, то есть примерно плюс 24 тысячи, но из-за производственного календаря ЗАГСов, когда рабочих дней было больше, чем в прошлом году (22 против 19), получилось увеличение числа умерших по сравнению с прошлым мартом на 38,5 тысяч человек, или на 26%. Но нельзя судить по этим данным о якобы начале нового ухудшения ситуации: мол, в марте смертность снова выше, чем в феврале, пошел рост. Нет, это отчасти фактор производственного календаря, ведь число родившихся вообще выросло на неслыханные 15%. И в апреле я тоже не вижу никаких предпосылок, чтобы смертность выросла по отношению к марту: например, в Бурятии число умерших увеличилось по сравнению с прошлым апрелем всего на 14%, а в прошлом апреле избыточной смертности в Бурятии ещё не было.

– Как демографы считают избыточную смертность?

– Проще всего сравнивать с доковидным годом. Это совсем не сложно, и для обывателя достаточно точно. Получается 324 тысячи смертей за прошлый год сверх того, что было год назад, то есть +18%. Для сравнения стран друг с другом важнее проценты прироста к базовому уровню смертности, а не прирост смертности на душу населения или тем более абсолютные цифры. Но существуют тренды. В западных странах – в США, в Западной и Северной Европе – после войны был беби-бум, рождаемость после войны была выше, чем до войны, в Великую депрессию 1930-х годов. Сейчас в этих странах в возраст смерти, за 70, начинают входить многочисленные поколения. И число умерших растет даже при росте ожидаемой продолжительности жизни (ОПЖ; e0 – ожидаемая продолжительность жизни при рождении). А рост ОПЖ в этих странах в последнее десятилетие замедлился, возможно, потому что она уже очень высокая, и дальше, в районе 80 лет, тяжело расти. В США продолжительность жизни в последние годы, до ковида, практически не росла (там тяжелая ситуация с опиоидной эпидемией и "смертями отчаяния", особенно среди белых "синих воротничков"), то есть пять-шесть лет почти не было роста e0. При этом число пожилых увеличивается быстрее, чем у нас, в результате еще до пандемии COVID-19 в США число умерших каждый год росло на 30–50 тысяч. И если бы ковида не случилось, то в прошлом году число умерших должно было достичь около 2,9 миллиона человек (в 2019-м было 2,85 млн), то есть больше, чем когда бы то ни было, но не 3,4 миллиона, как случилось по факту. И если мы сравниваем избыточную смертность в США с прошлым годом, то это плюс 18,5%. Но если мы возьмем тренд – будет меньше, +16,5–17%.

А в России тренд противоположный. У нас почти каждый год до ковида снижалось число умерших, что прекрасно видно по статистике, но пандемия этот тренд резко сломала. Соответственно, если мы просто сравниваем число умерших в 2020 году с 2019 годом (+18%), мы недооцениваем избыточную смертность. Но есть еще хуже способ – сравнивать в среднем за пять лет, это вообще выключает последние годы прогресса по продолжительности жизни до пандемии в России, и таким образом избыточная смертность еще больше занижается. Поэтому важно использовать или демографический прогноз, что совсем круто и для обывателя недоступно, или хотя бы линейный тренд. И вот если мы берем этот тренд, то для оценки избыточной смертности на каждый месяц в России в целом нужно еще примерно по 2 тысячи смертей накидывать. То есть, допустим, декабрь, самый печальный – плюс 94 тысячи, а если с трендом, то плюс 96 тысяч. Февраль – плюс 29,5 тысяч, а если с трендом, то плюс 31,5 тысяча примерно. Для обывателя это точность вполне достаточная. Вот возьмем прошлый год – 323 тысячи. В первом квартале 2020 года смертность была ниже, чем 2019-го, на 13 тысяч. Значит, за оставшиеся 9 месяцев, начиная с апреля, умерло больше не на 324 тысячи, а на 337 тысяч. Если мы хотим сравнить это с трендом, значит, прибавляем еще 18 тысяч (2 умножаем на 9). Получается 355 тысяч – это и есть избыточная смертность в России за прошлый год, почти 20%. А к настоящему моменту это уже около 500 тысяч избыточных смертей.

БОЛЬШЕ ПО ТЕМЕ:

В России – 360 тысяч смертей от коронавируса. Что происходит?

– Это все ковид?

– В широком смысле, конечно, все это ковид. Потому что даже отказ системы здравоохранения случился из-за пандемии. Но и если сузить определение, то я считаю, что в подавляющем большинстве случаев это смерти тех, кто заразился SARS-Cov-2, заболел COVID-19 и умер, и при этом не умер бы, если бы не заразился. Он бы мог умереть через несколько месяцев, несколько лет, насколько десятилетий, в среднем это примерно 10–15 лет. Грубо говоря, ковид отобрал около десяти лет у среднего умершего.

Татьяна Голикова на совещании 28 декабря признала, что более чем 81% всей избыточной смертности связан либо с ковидом, либо с осложнениями после него. Если это признается даже в Минздраве, то я считаю, что вся избыточная смертность может быть записана непосредственно на ковид. Потому что от тех классов причин смерти, которые с COVID-19 связаны меньше всего, смертность снизилась, по словам той же Голиковой. Число смертей от рака снизилась на 1% в прошлом году, а ведь смертность от онкологии очень стабильно себя вела в последнее десятилетие. Смертность от внешних причин – несчастных случаев, отравлений, травм, убийств, ДТП – тоже снизилась. Смертность от СПИДа, туберкулеза и прочих инфекций снизилась на 9 с лишним процентов. Заметно снизилась и младенческая смертность. И это как раз те причины смерти, на которые ковид почти никак не влияет. Но по медицинским рассказам мы знаем, что он очень сильно влияет на болезни системы кровообращения, на болезни органов дыхания, может повлиять и на смертность от болезней системы пищеварения. О динамике смертности от этих классов причин смерти Голикова нам не сказала, значит, они выросли. Поэтому я думаю, что Минздрав достаточно большую часть умерших из-за ковида доблестно записал вот в эти причины смерти.

– Может, мы преувеличиваем износ нашей системы здравоохранения?

– Я считаю, что она справилась как могла, и спасибо ей огромное. Проблема России не в том, что у нас столько людей умерло, а в том, что столько людей заразилось. А столько людей заразилось, потому что у нас была такая пропаганда, так людей оболванили и так нужно было царю обнулиться. Вот это наша главная проблема.

– То есть избыточное количество смертей связано в первую очередь с излишним количеством заражений?

– Безусловно, напрямую. Понимаете, до сих пор нет гарантированных протоколов лечения. Конечно, кого-то спасают, спасают больше, чем в первые месяцы, но это не так сильно влияет на показатель летальности, "infection fatality ratio", IFR. Допустим, она была у нас, к примеру, 1%, а стала 0,8%, и то только в Москве и только в лучших клиниках. Главное – сколько людей заразилось. Никакая, даже идеальная, система здравоохранения не выдержит, если заразится слишком много людей.

Ковид поломал очень многие шаблоны. Начиная с 1970 года существовала концепция второго эпидемиологического перехода. Дескать, основные инфекции мы победили, поэтому система здравоохранения должна перестраиваться: меньше коек, меньше больниц, больше высокотехнологичной помощи, больше заботы граждан о собственном здоровье, консультаций, амбулаторного лечения, телемедицины, профилактики, самостоятельной заботы о собственном здоровье, отказ от вредных привычек и так далее. В этом направлении начали трансформироваться западные системы здравоохранения, и это способствовало тому, что по продолжительности жизни западные страны с 1960-х годов стали обгонять Советский Союз и оставили его далеко позади. А Советский Союз, наоборот, погружался в трясину, смертность росла, при этом сохранялся мобилизационный тип системы здравоохранения с огромным количеством низкокачественных коек на случай войны и эпидемий инфекций. Считалось, что это устаревший подход, а ковид спутал все карты. И вроде бы такая замечательная западная медицина с небольшим количеством коек, но заточенная под профилактику хронических заболеваний, под малоинвазивные операции на сердце, эндоксопию, колоноскопию, исследования на рак, где не нужно долго лежать на койке, оказалась как раз хуже подготовлена к ковиду, чем те страны, где было много коек. У нас коек, конечно, побольше до сих пор, но они очень плохого качества. Плюс их число за последние годы из-за реформы системы здравоохранения сильно сократилось.

– Снижение доступности медицинской помощи – а в регионах оптимизация здравоохранения этим и закончилась – увеличивает смертность?

– Увеличивает, но это далеко не самый главный фактор. Главное – сколько заразилось людей. На самом деле мы не знаем, сколько у нас зараженных. Вот в чем дело. Как определяется, сколько на самом деле людей переболело? Двумя способами. Первый – это серологические эпидемиологические обследования, когда десятки тысяч человек сдают тесты на антитела. Но антитела, во-первых, уменьшаются, во-вторых, тесты могут не все показать, плюс самая большая проблема – выборка. Для того чтобы грамотно рассчитать, сколько процентов людей в каком возрасте, в каком регионе заражалось, нужно иметь огромную выборку, очень грамотно сконструированную профессионалами. Это очень сложно сделать. Есть второй способ – избыточная смертность, но это тоже очень лукавая цифра, потому что нужно учесть возрастную структуру населения. Чем у вас старше население, тем больше будет избыточная смертность, при прочих равных. Ни тот, ни другой способ не идеален, мы не можем точно сказать, сколько у нас людей переболело, это все оценки. Я считаю, что в России имели вирус в своём организме не меньше трети населения. То есть встречались с вирусом, получили его в свой организм, и вирус там размножался. В Москве и Петербурге – около 40%. Это моя оценка.

– Это много?

– Это больше, чем в любой стране Евросоюза, например.

– Какая была смертность в регионах Северо-Запада?

– Северо-Запад пострадал примерно так же, как и вся Россия в целом. Начнём с того, что первая вспышка случилась в позднем апреле и в мае в Петербурге, в Североморске и Мурманске в июне, а потом в Архангельске и Северодвинске в июле. По накопленным итогам избыточная смертность, с учетом Питера, примерно такая же, как в среднем по стране. Судите сами: если сравнивать с 2019 годом и началом 2020-го, за период с апреля по март, то есть за 12 месяцев, приросты числа умерших следующие: Россия – 25,8%, Москва – плюс 33,4%, Питер – плюс 33,0%, а СЗФО – плюс 25,7%. Но если бы не Питер, то было бы получше. На втором месте в СЗФО Ленинградская область – 27,8%. Во всех остальных регионах СЗФО – прирост меньше 25% за 11 месяцев. Калининградская область – плюс 24,2%, Мурманская область – плюс 24,0%, Карелия – плюс 23,8%... Но смертность затухала в СЗФО позже. В январе СЗФО по избыточной смертности был чуть ли не чемпионом, вместе Северным Кавказом, плюс 45,7% за январь, в то время как в целом по стране было 33,9%. А Питер вообще вышел в январе на второе место – плюс 55,1%. Хуже было только в Ингушетии – плюс 83,7%. Это январь. Теперь февраль: Россия – плюс 20,6% всего, а СЗФО – плюс 27,3%, и это опять хуже среднего по стране. В марте прирост числа умерших в СЗФО составил плюс 27%, а в России в целом – плюс 25,3%. Но даже несмотря на то, что затухала смертность в СЗФО позже, чем в стране, по накопленным итогам ситуация получается такой же. После декабря нам уже нечему ужасаться. Во-первых, такого всплеска уже не будет, во-вторых, народ уже привык, многим уже все равно, сколько людей умирает.

БОЛЬШЕ ПО ТЕМЕ:

«Не пугать народ». О смертности и вакцинации от COVID-19 в России

– Кстати, да, с удивительным хладнокровием у нас люди восприняли информацию о высоченной смертности от ковида.

– Потому что были 1990-е годы, когда была избыточная смертность от водки и прочих проблем. Тогда каждый год в период с 1993 по 2005 год преждевременно умирали многие сотни тысяч человек. Люди это пережили, привыкли. Ужасающая статистика смертности или неизвестна большинству, или не трогает их так, как, допустим, смерть близкого человека. И это нормально. Россияне, особенно мужчины, любят и умеют умирать, не боятся, "могут повторить", что могу еще сказать… "Ничего страшного, подумаешь – умрем". Отчасти виновно и тяжёлое советское наследие, в том числе в виде лозунга "в жизни всегда есть место подвигу". В нормальной жизни героическим поступкам осталось так мало места, что многие мужчины со времён позднего СССР совершали только алкогольные подвиги с известными последствиями.

– Титул "столица российской депопуляции" долгие годы принадлежит Псковской области. Заслуженно?

– Тут начинается хитрая демография. Почему вы якобы чемпионы по смертности? А потому что молодежь у вас вся уехала. У вас остались старики, вернее старушки, и они у вас умирают ненамного чаще, чем в соседних областях. Но поскольку их доля почти самая высокая в стране, то получается, что на душу населения у вас общая смертность почти самая большая. Да ещё и из-за того, что молодежи остается мало, то и общая рождаемость, поделенная на всё население, очень низкая, а на самом деле – примерно средняя по стране. То есть во многом виновата столетняя эмиграция из области. В Тульской области ситуация даже еще чуть хуже, есть еще Тверская область, Смоленская, Владимирская, Новгородская… Да, Псков – один из лидеров по депопуляции, но это было еще до ковида, и это не сюрприз.

Поэтому при попытках оценить, насколько тяжело COVID-19 прокатился по каждой отдельной территории, нужно смотреть прирост в процентах от тренда. А поскольку в Псковской области население сокращалось, то и число умерших достаточно быстро сокращалось все последние годы. Мало того что продолжительность жизни росла, так еще и население убывало. Например, в Москве число смертей почти не сокращалось, потому что население Москвы растет почти без перерывов много десятилетий, и даже при росте продолжительности жизни постоянное увеличение числа пожилых приводило к тому, что число смертей в Москве было примерно на одном уровне в последние годы. А вот в Псковской области население так быстро убывало, что, образно говоря, уже умирать стало некому. И с почти 19 тысяч в 2003 году число умерших в Псковской области к началу 2020 года сократилось до 10,5 тысяч. Поэтому к приросту числа умерших в процентах к предыдущему году, наверное, нужно будет прибавить еще пару процентных пунктов. Псковская область по накопленным итогам за 12 месяцев, с апреля по март, по данным Росстата, имеет прирост числа смертей намного ниже среднего по стране: +16,9%. По этому показателю Псковская область оказывается на десятом месте среди субъектов Российской Федерации с наименьшими приростами чисел умерших. А в своём СЗФО Псковская область стала лучшей. Но нам к этим +16,9% нужно прибавить 2,5%. Значит, с учётом тренда прирост смертности в Пскове будет плюс 19–19,5%, и все равно это намного лучше среднего по стране. К России же тоже нужно будет прибавить 1,6% для учёта тренда, значит, прирост смертности окажется уже не 25,8%, а 27,4%. Да, Псковская область по факту по избыточной смертности пострадала заметно меньше, чем Россия и чем СЗФО в целом. И при этом по доле запросов "пропало обоняние" Псковская область была чемпионом весь ноябрь.

– Это может объясняться тем, что у нас в больницы не попасть, люди болеют дома и не получают заражения внутрибольничными инфекциями?

– А, то есть люди не попадали в больницы и поэтому реже заражались там внутрибольничными бактериальными инфекциями? Да, это интересная мысль, я об этом даже не подумал. Значит, заразилось у вас огромное число людей, возможно, даже больше, чем вообще где бы то ни было в СЗФО, особенно в ноябре-декабре, но при этом, поскольку в больницах побывала меньшая доля, избыточная смертность, возможно, из-за этого была и ниже. Но это только одна из гипотез.

– А что про Петербург можно сказать? В прошлом году была паника, что какое-то чрезмерное число заражений и смертей от ковида.

– Петербург по смертям от ковида отчитывался честнее всех в стране – в их число попал самый большой процент избыточной смертности. Ситуация в Питере очень похожа на Москву: по накопленным итогам, в Москве за 12 месяцев число умерших увеличилось на 33,4%, а в Питере – 33,0%. И видимо, в Питере переболело людей почти столько же, сколько в Москве, но если в Москве первый пик был в конце апреля – начале мая 2020-го, то в Питере на несколько недель позже.

– Хочу спросить про "русский крест" (термин в демографии, обозначающий перекресток на графике: резко идущую вниз кривую рождаемости и резко вверх – кривую смертности. – СР). Он с нами навсегда?

– В какое-то короткое время число родивших превышало число умерших. И если бы не маткапитал, этого бы не случилось. По моим расчетам, не менее 2,5 миллионов вторых и последующих детей родилось именно из-за него, и без него не родилось бы никогда. То есть это не просто более ранние рождения, чем планировалось, а именно дополнительные рождения. Причем по цепочке после вторых еще пошли третьи и даже четвертые.

– Для России что важнее – стимулировать рождаемость или снижать смертность?

– Это зависит от идеологических предпочтений интервьюируемого и интервьюера. Философский вопрос. Снижать смертность – это безусловный гуманитарный приоритет, этически безупречное стремление. Во всем мире смертность снижается, идет прогресс медицины, технологий, уровня образования. Люди все лучше осознают, как сделать так, чтобы прожить дольше, здоровее, чтобы поменьше ходить к врачу, чтобы не умереть рано. Во всем мире постепенно отказываются от курения, меньше пьют. Идет прогресс не только в технологиях, медицине, но и в головах. И Россия здесь тоже часть мира, и здесь тоже идет прогресс. Поэтому смертность снижается и сама собой, но тем не менее, нужно увеличить ассигнования на систему здравоохранения с 4 до 8%. Но с точки зрения будущего экономики рождаемость важнее, потому что чем ниже рождаемость, тем выше потом придется делать пенсионный возраст в рамках распределительной системы. У нас, к сожалению, распределительная пенсионная система, которая очень сильно зависит от демографии. Я специально посчитал и прикинул, что было бы, если бы у всех было бы по три ребенка. Даже при растущей продолжительности жизни для сохранения пропорции "1 пенсионер на 4 работающих" пенсионный возраст можно было бы оставить в районе 55 лет. Если бы у всех было по два ребенка, то 65 лет. А если бы у всех было по одному ребенку, то его пришлось бы задрать до 80 лет, даже при том, что продолжительность жизни – 73. Это так работает.

– Часто говорят, что нашему правительству люди особо не нужны в силу того, что у нас "нефтегазовая" экономика, да еще и молодежь – это ресурс потенциальных протестов…

– До ковида я много таких комментариев читал под своими роликами в ютьюбе, в фейсбуке, везде... Я не хотел им верить. Но после ковида я с вами согласен. Наше правительство ради каких-то своих целей потратило жизни около 300 тысяч человек. Конечно же, преимущественно пожилых, но потратило. Если бы все было сделано грамотно, у нас бы избыточно умерло максимум 150–200 тысяч человек, а не полмиллиона.

– Нарочитое пренебрежение жизнями?

– Плохо скрываемое, я бы так сказал. Нам врут, как будто мы дебилы и лохи. И к нам так относятся. Ну, умер и умер холоп. У меня такое ощущение. Нам скармливают такую тупую чушь, что в нее может поверить только реально глупый человек. А глупого не жалко, наверное.