Кремль загнал себя в тупик в деле о сбитом «Боинге» рейса MH17 ‒ Мельник

Объявлены новые результаты сразу двух расследований по делу о сбивании российскими гибридными силами на Донбассе в 2014 году авиалайнера «Малайзийских авиалиний» рейса MH17, летевшего из Амстердама в Куала-Лумпур, в результате чего погибли все 298 человек, находившихся в нем. Речь идет об официальном расследовании международной Совместной следственной группы, которая готовит доказательства для будущих уголовных дел за сбивание самолета, и неофициальном ‒ международной группы общественных расследователей Bellingcat. Совместная следственная группа впервые официально назвала первые имена конкретных лиц, которым уже готовят уголовные обвинения. А группа Bellingcat, которая ряд подозреваемых уже называла, теперь обнародовала имена новых лиц.

Гость программы «Ваша Свобода»: военный эксперт содиректор внешней политики и международной безопасности Центра имени Разумкова Алексей Мельник.

Виталий Портников: Господин Мельник, вы услышали что-то такое, что позволит нам сказать, что ситуация меняется, приближается к какому-то логическому завершению?

‒ Мы находимся где-то на середине долгого пути, который предстоит пройти еще не только международной группе расследований, но и всему международному сообществу, пока будет поставлена, если когда-то будет поставлена, окончательная точка. Я имею в виду не только выяснение всех причин, обстоятельств и причастных, но также будут ли наказаны и преступники, что в данной ситуации наиболее проблематично, исходя из того, как Россия себя вела до этого момента, какие традиции СССР, в том числе Российской Федерации в таких случаях.

БОЛЬШЕ ПО ТЕМЕ:

Трое россиян и украинец: названы первые подозреваемые по делу о сбивании малазийского «Боинга»

‒ Назвала фамилии людей, причастных к катастрофе, международная следственная группа. Это Игорь Гиркин, так называемый «министр обороны» так называемой «ДНР», Сергей Дубинский («Хмурый»), «глава ГРУ» так называемой «ДНР», Олег Пулатов, тоже работал в «ГРУ» «ДНР», Леонид Харченко («ГРУ» «ДНР»), Эдуард Гилазов, командир разведроты батальона «Крот», Олег Шарпов, командир взвода разведроты в так называемой «ДНР», Игорь Безлер, тогда от «ДНР» контролировавший Горловку, Сергей Поваляев, так называемый «Боцман», который был заместителем командира группы Безлера, считается, что он может быть офицером ГРУ России, спецназа, но нет точных данных, Валерий Стельмах, Комендант Дзержинска (сейчас Торец называется), тоже из группы Безлера...

Я не буду продолжать. Фактически среди этих людей нет кадровых российских военных. Откуда у них эта установка тогда? И почему к этому не причастна пятьдесят третья зенитная российская бригада, тогда там находившаяся?

‒ По так называемому «Хмурому» есть еще одно расследование, где будто бы он своей рукой написал, что он до конца 2014 года был в составе Вооруженных сил Российской Федерации. Но даже не это важно. Сильно сейчас Россия делает ставки на так называемые «частные военные компании».

Когда кто-то говорит о бывших офицерах ГРУ, то есть такое расхожее выражение (в том числе Путин не раз повторял) ‒ «бывших чекистов не бывает». Они все в резерве. И не важно, сейчас он имеет удостоверение действующее, все равно он работает на ГРУ. Печально известные ПГК находятся под абсолютным контролем либо ГРУ, либо Минобороны, либо ФСБ. Это все люди, которые работают на российское государство.

Подобные решения никогда не принимаются даже на уровне той бригады. Далее (я так ожидаю) следственная группа будет идти по пути поиска тех, кто отдавал приказы. Я абсолютно уверен, что, по меньшей мере, в принятии этого решения были задействованы командующий рода войск, министр обороны. Если не давалась прямая команда на сбивание этого самолета, то перегнать «Бук» с 53-й бригады на территорию Украины ‒ это не может сделать командир бригады. Относительно экипажа ‒ как минимум, это должен быть человек, который прошел предварительную подготовку. Теоретически могли взять «шахтеров и трактористов», в свое время служивших, дать подготовку. Но это просто смешно!

Скорее всего, это был штатный экипаж. Роль «шахтеров и трактористов» ограничивалась тем, что просто сопровождали его к месту, а затем обеспечили выход за пределы территории Украины. Нескольких из тех непосредственных участников уже нет в живых по определенным причинам. Также некоторые из тех, кто не должен предстать перед судом, обязательно, не доживут до этого суда.

Те, кто названы, это исполнители. Настоящие заказчики могут предстать перед судом лишь после смены власти в России. Такие приказы обычно не оформляются, то есть он не был оформлен, как «приехать на территорию Украины». Но письменный приказ был. Возможно, такой приказ когда-то найдется. Там будет все завуалировано, как «выход на полигон».

‒ Когда начнется международный суд, то объяснения могут так выглядеть «нас там не было», «у нас украли эту ракетную установку», «вы называете этих людей ‒ они не являются российскими военнослужащими»...

‒ Перспективу международного суда нельзя исключать. Но руководство России сейчас загнало себя в тупик. Был определенный момент, когда можно было пойти на мировую. Трагедий со сбиванием гражданских самолетов даже за последние 30 лет было несколько десятков. Например, когда корабль военный США по ошибке сбил гражданский иранский самолет. В течение шести лет были суды. Но США признали тот факт, принесли соболезнования и заплатили компенсацию. Традиции России другие. Два случая с корейскими самолетами. В 1986 году Россия вообще отказалась признавать. В 1978 году мало того, что Россия не признала, но и заставила корейскую сторону заплатить 100 тысяч, потому что тогда почти все пассажиры выжили. Для Путина это (политические согласования, чтобы признать причастность России к уничтожению МН17 ‒ ред.) просто самоубийство.

БОЛЬШЕ ПО ТЕМЕ:

Новый свидетель в деле о сбитом «Боинге»

Сразу после трагедии мы встречались с зарубежными экспертами. Я задавал тогда вопрос: насколько голландское правосудие, западное готово идти на политические компромиссы? Ответ был: это невозможно. Но то, что мы сейчас наблюдаем ‒ очевидно, причина затягивания этого расследования не только в том, что следственная группа пытается собрать полностью доказательные факты, есть еще определенные политические моменты.

Была надежда (я допускаю), что Россия попытается кулуарно, какими-то закрытыми каналами решить это дело. На определенном этапе было достаточно, чтобы семьям заплатили компенсацию и на каком-то уровне не самом высоком, россияне признали, что это было ошибочно, что это те же боевики, которых уже нет в живых, сделали. Вопрос был бы в известной степени снят. Сейчас это уже невозможно. После того, как объявлены виновные, по крайней мере, там три человека ‒ граждане Российской Федерации, нужно найти людей, которые принимали это решение, тогда перед Россией будет поставлен очень трудный вопрос: можем ли дальше говорить о снятии санкций или возобновлении сотрудничества с руководством страны, убившей наших граждан и не желающей брать на себя ответственность?

‒ А как вы считаете, хватит ли политической воли? Или сейчас то, что происходит, говорит о том, что с политической волей есть определенные проблемы?

‒ Даже если есть проблемы с политической волей, то гражданское общество (есть сообщество жертв этой катастрофы) не позволит политикам пойти на такой гешефт с российскими властями ради торговли или сотрудничества.

Боюсь, что если бы это касалось только Малайзии, то вопрос уже был бы закрыт. Россия сделала Малайзии достаточно хорошее предложение относительно продажи оружия. Думаю, что там были еще какие-то предложения. Я думаю, что это (Запад ‒ ред.) является сдерживающим фактором. И не только система правосудия, которая действительно независима или в значительной степени независима. Но это та же самая политическая воля.

‒ Это был такой «фестиваль непрофессионализма» со стороны армии, щеголять своим профессионализмом?

‒ Скорее всего, это была ошибка. Не был целью малазийский самолет. И любой пассажирский самолет. Они абсолютно были уверены, что сбили или украинский Су-25, или АН-26, когда увидели первые жертвы. Очевидно, что это была бы одноразовая акция. Поскольку подобный комплекс должен работать в группе. Именно потому, что он был автономно, он не смог распознать цель. Отличить гражданский самолет от военного для специалистов очень просто. Российская армия при том, что у них есть определенная часть элитных подразделений, действительно профессиональных, демонстрирует непрофессионализм слишком часто. Это не повод для оптимизма. Непрофессионализм демонстрируют их спецслужбы.