Официальное количество безработных в Крыму за последний месяц увеличилось на полторы тысячи человек и составило восемь с половиной тысяч к концу апреля. Об этом во время онлайн-пресс-конференции заявил заместитель российского министра труда и социальной защиты Крыма Леонид Михалевский.
Еще в начале апреля глава ведомства Елена Романовская сообщала о более чем шести тысячах безработных, но предупреждала, что всплеск обращений в центры занятости стоит ожидать в мае. По официальным данным российских властей Крыма, ежедневно на работу таким образом устраиваются в среднем 30 человек. Наиболее востребованными при этом остаются рабочие профессии – строители, каменщики, плотники и другие схожие специальности. В Крыму со второй половины марта действует «режим повышенной готовности», когда для противодействия эпидемии коронавируса приостановило работу большинство предприятий. О том, как это повлияет на безработицу, шла речь в эфире Радио Крым.Реалии.
Экономический обозреватель, бывший президент Торгово-промышленной палаты Крыма Александр Басов рассказал Крым.Реалии, что, судя по официальным данным, на полуострове и без карантина закрылось множество предприятий.
Проблема безработицы в Крыму была во все времена, но в последние шесть лет она приобретает черты социальной напряженностиАлександр Басов
– Проблема безработицы в Крыму была во все времена, но в последние шесть лет она приобретает черты социальной напряженности. Это связано прежде всего со стремительным сокращением количества предприятий, которые могли бы предоставлять работу населению. Я уже озвучивал данные, что на начало 2014 года в Крыму было порядка 120 тысяч малых предприятий и 50 тысяч предпринимателей, а сегодня у нас около 30 тысяч малых предприятий и 50 тысяч индивидуальных предпринимателей, то есть динамика негативная. Количество трудоспособного населения составляло 900 тысяч человек, при этом в сфере бизнеса работало до 400 тысяч. Таким образом, мы можем заключить, что в тяжелый переходный период работу потеряли десятки, если не сотни тысяч человек. А сейчас, на карантине, люди вынужденно находятся в неоплачиваемых отпусках и просто остаются без средств к существованию.
При этом Александр Басов настаивает на том, что в действительности безработных в Крыму больше, чем сообщают чиновники.
– Есть официальная безработица – те шесть тысяч человек, о которых говорила Романовская – а есть скрытая и структурная. Структурная безработица подразумевает, что предлагаемые на рынке вакансии не соответствуют квалификации соискателей. У нас есть инженеры, другие специалисты высшего класса, которые хотели бы работать по специальности, но им предлагают вакансии разнорабочих, каменщиков и так далее. То есть человек отучился много лет, он со стажем, но вынужден отказываться от профессии, как правило, с очень существенными потерями в зарплате. Что касается скрытой безработицы, она относится к теневой экономике, доля которой в российских реалиях составляет до 40%. Здесь люди работали без оформления, либо с частичным оформлением, и сейчас потеряли свои доходы. Они не спешат регистрироваться, так как пособия ничтожные – всего 1700 рублей.
У рынка труда в России есть особенности, которые делают безработицу малосущественным фактором в экономике, – утверждает главный научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений Российской академии наук Ростислав Капелюшников.
– Безработица даже в 1990-е годы, если говорить в относительных величинах, не была для России критически важной проблемой. Рынок труда в стране устроен так, что даже тогда ее уровень был относительно невысоким, а начиная с 2000 года, она стремительно пошла вниз и до начала сегодняшнего кризиса находилась на отметке 4,5%. По всем международным стандартам это исключительно низкий уровень. Сейчас за счет постепенного введения карантинных мер власти смогли немного отсрочить рост безработицы, но какая разница для рынка труда – произошло это месяцем раньше или месяцем позже? Понятно, что раз ситуация в экономике тяжелая, то и с работой тяжело. Но у российского рынка труда есть особенность: он предпочитает справляться с шоком не путем увольнения работников и роста безработицы, а путем снижения заработной платы и сокращения рабочего времени.
Ростислав Капелюшников отмечает, что и во время прошлых кризисов, и во время нынешнего работодатели сохраняют рабочие места с уменьшением зарплат в надежде на быстрое восстановление – и это держит фактический уровень безработицы на минимальном уровне.
– Мне кажется, если российские власти не будут ставить предприятиям палки в колеса, никакой катастрофической ситуации на рынке труда после окончания карантина мы не увидим. Пока нынешний кризис больше ударил по столицам и крупным городам – значит, ситуация будет более трудной в населенных пунктах с большей плотностью населения и менее трудной там, где эта плотность меньше.
Между тем мировые цены на нефть, от которых в значительной степени зависят поступления в российский бюджет, остаются на относительно низком уровне – по крайней мере, ниже заложенных в него показателей. Впрочем, российский экономист Дмитрий Некрасов считает, что это не подстегнет безработицу, в отличие от карантинных мер.
– Падение цен на нефть мало влияет на безработицу. Российское правительство в течение многих лет готовило подушку резервов, которая позволяет решать многие вопросы. А вот с карантинными мерами другая история, хотя, на мой взгляд, российская экономика оказалась готовой к переходу на дистанционную работу не хуже, чем многие страны Европы. Понятно, что полностью не был готов никто, но в целом я не вижу большой разницы между европейским опытом и тем, что происходит в больших российских городах – хотя, разумеется, в маленьких удаленной работы особо нет. Понятно, что есть риски для многих логистических цепочек, но оценить мы их пока не можем – история с карантином еще не закончилась. По крайней мере, сейчас кажется, что меры против коронавируса будут постепенно сворачиваться в июне-июле, но могут быть и другие сценарии.
Тем временем на материковой части Украины, начиная с введения карантинных мер 12 марта, количество безработных увеличилось на 89 тысяч человек при общей численности в 401 тысячу человек – такие данные приводит пресс-служба Государственного центра занятости. Украинский экономист, директор Института социально-экономической трансформации Илья Несходовский полагает, что истинная картина рынка труда может быть как более, так и менее радужной.
– Сокращения произошли прежде всего в туристической отрасли, в перевозках, в сфере общественного питания и сфере услуг. Однако эта цифра в 89 тысяч не дает объективной картины: многие не были оформлены официально, поэтому и не обращались в службу занятости. Более расторопные люди, которых отправляли в отпуск за свой счет, предпочли уволиться на месяц-полтора, чтобы получать пособие по безработице, а потом вернуться. Так что официальные данные, я бы сказал, искажены. Реальную картину того, насколько губительны были для экономики принятые государством меры, мы увидим где-то через две недели после окончания карантина. Каждому предприятию сейчас приходится самостоятельно решать, как именно поступать с сотрудниками. Конечно, после карантина возможен всплеск заявок в центры занятости.
Организация Объединенных Наций в своем новом докладе спрогнозировала, что во втором квартале 2020 года почти 200 миллионов человек по всему миру потеряют работу из-за пандемии коронавируса. В частности, в документе утверждается, что сильнее всего от кризисной ситуации пострадают малые и средние предприятия, фермеры, самозанятые граждане, беженцы и мигранты.
(Текст подготовил Владислав Ленцев)
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: