Новая жертва карательной психиатрии в Крыму

Специально для Крым.Реалии

Крымчанин Юнус Машарипов, обвиняемый в изготовлении самодельных взрывных устройств, перед вынесением приговора попросил прекратить его уголовное преследование, лишить российского гражданства и депортировать в Украину. Вместо этого судья российского Ялтинского городского суда Сергей Смирнов отправил его в психиатрическую больницу на неопределенный срок, но с интенсивным наблюдением.

Избирательная амнезия свидетелей

Значительную часть своего выступления в прениях подсудимый посвятил тем действиям, которые, по его мнению, не осуществил судья Сергей Смирнов для установления реальных обстоятельств дела. По его мнению, суд игнорировал заявления о пытках, которым подвергся Юнус Машарипов в день своего задержания. Никакой проверки этого заявления судом не проводилось. Даже в ходатайстве о проведении графологической экспертизы подписи подсудимого под признательными показаниями судья отказал. Хотя, по мнению Машарипова, экспертиза могла бы показать, что он ставил эту подпись находясь под психологическим давлением.

Не захотел судья Смирнов допрашивать и «взрывотехника», присутствовавшего при обыске в схроне и гараже, где ялтинец якобы прятал самодельные бомбы. Подсудимый утверждает, что сделано это было не из экономии процессуального времени, а потому, что «взрывотехник» на самом деле к взрывным устройствам даже не подходил. Он занимался исключительно оперативной видеосъемкой и на допросе в суде мог бы показать свою некомпетентность в вопросах, связанных с взрывными устройствами.

БОЛЬШЕ ПО ТЕМЕ:

«Психиатрическая тюрьма» для крымского правозащитника

А между тем, по мнению защиты, это один из ключевых свидетелей. Ведь силовики получили оперативные сведения о хранении самодельных боеприпасов и бросились их искать, но не оцепили местность, не эвакуировали людей из ближайших домов, не подтянули пожарных и медиков. И даже взрывотехником оформили в документах специалиста из другой сферы. Отсюда вытекает предположение, что никакой реальной опасности обнаруженные предметы не представляли. А значит и признаков вменяемого ялтинцу преступления нет.

Также Машарипов напомнил, что во время допроса оперативников российских спецслужб (тех, у которых была избирательная амнезия), судья немотивированно снимал вопросы, которые по мнению подсудимого, имели важное значение для доказывания его невиновности и вины силовиков. А также упорно отказывался запрашивать такие «токсичные» для обвинения документы, как журнал посетителей Ялтинского подразделения ФСБ в тот день, когда был похищен и подвергнут пыткам Машарипов.

БОЛЬШЕ ПО ТЕМЕ:

В Крыму возрождают карательную психиатрию?

Ни адвокатов, ни понятых

Адвокат крымскотатарского активиста Алексей Ладин начал свое выступление в прениях с заявления о том, что никакого преступления не было. На это, по его мнению, указывает протокол осмотра местности, согласно которому силовики не принимали никаких мер безопасности при обнаружении взрывных устройств. При этом у сотрудников ФСБ были все возможности эти предметы положить туда и тут же с успехом их найти.

Обследование местности возле храма Святого Архистратига Михаила в Ореанде проходило, судя по отсутствию подписи, без участия Машарипова. В документе проставлено время, в которое, со слов подсудимого, его держали в ялтинском управлении ФСБ и склоняли к чистосердечному признанию в поджогах местного леса. Сам подсудимый также добавил, что и в гараже, где было найдено второе самодельное взрывное устройство, не было ни адвокатов, ни понятых, ни реальных владельцев гаража.

А потом, по мнению адвоката, сработала уже стандартная в соседней России практика. После взятия биологических образцов «для сравнения» следователь назначает биологическую экспертизу найденных при обыске боеприпасов. И там гарантированно будут найдены ДНК подсудимого. В деле Машарипова в схеме случилась заминка – он отказался добровольно давать образцы, и следователь попросил сотрудников ФСБ взять их принудительно в рамках оперативных мероприятий. Именно на это указал адвокат в прениях, подчеркивая, что в суде так и не прояснилось, как можно было заменить следственные действия на оперативные мероприятия, а потом их результаты включить в выводы следствия.

«В здравом уме»

Поднимались в ходе прений и вопросы медицинского характера, на основании которых судья проводил все судебное слушание в закрытом режиме. Сам Машарипов заявил, что он находится в здравом уме и доказательством тому являются многочисленные процессуальные документы и жалобы, которые он составляет самостоятельно.

«Суд не вправе оценивать правильным экспертное заключение (психолого-психиатрической экспертизы – ред.) о моей невменяемости. И вообще в медицинской энциклопедии отсутствует такая психическая болезнь (как та, которая указана в экспертизе – ред.)», – заявил Юнус Машарипов.

Адвокат подсудимого в очередной раз обратил внимание суда на противоречия в двух разных психолого-психиатрических экспертизах, а также на грубое нарушение, допущенное судьей, когда тот отказал в допросе экспертов, составлявших эти экспертизы. Алексей Ладин выразил недоумение, каким образом судья, не обладая специальными познаниями в области психиатрии и не имеющий исчерпывающих данных по этому вопросу в материалах уголовного дела, сможет оценить уровень вменяемости и адекватности подсудимого.

При этом защитник явно подозревал, что и без обладания специальными знаниями и даже вовсе без всяких сведений в материалах дела, судья, не моргнув глазом, оценит уровень вменяемости Машарипова ровно так, как от него потребуют силовики. Может быть, поэтому адвокат попросил суд, при невозможности вынесения оправдательного приговора, подумать о назначении принудительного лечения подсудимому в амбулаторном режиме: в поликлинике по месту жительства.

И слушать не стал

В конце судебного процесса подсудимому полагается давать возможность сказать последнее слово. Придумано это было для того, чтобы у человека перед приговором была дополнительная попытка в чем-то убедить судью перед тем, как он отправится в совещательную комнату для принятия решения.

Но в деле Машарипова, исходя из поведения судьи, решение было вынесено задолго до выступления подсудимого с последним словом. К тому времени за окном уже заметно вечерело, и когда ялтинец перешел к выступлению с последним словом, судья Смирнов заерзал, понимая, что это может затянуться до поздней ночи. Поэтому уже через несколько минут он стал торопить подсудимого выступать только по теме уголовного дела. Однако, в ситуации с Машариповым, это не помогло – он продолжал свое выступление до тех пор, пока судья не оборвал его на полуслове, заявив, что удаляется в совещательную комнату.

Судя по тексту, который Машарипов подготовил для выступления с последним словом в суде, закончить он должен был словами: «на основании того, что мои права на свободу и частную жизнь, мои требования законные не соблюдались Россией, требую от суда закрыть уголовное дело, как незаконное, лишить гражданства России и депортировать в Украину». Но судья этого не услышал и прислушиваться к требованиям крымчанина не собирался. Как и просил государственный обвинитель, Машарипов приговорен к принудительным медицинским мерам – стационарному лечению в психиатрическом учреждении. Надежней способа закрыть тему пыток и фабрикации этого уголовного дела не придумать.

Игорь Воротников, крымский блогер

Взгляды, высказанные в рубрике «Мнение», передают точку зрения самих авторов и не всегда отражают позицию редакции