«Ну что, сколько тебе добавили к пенсии?» – интересуются мои родители, «оккупировав» Вайбер, у своей подруги юности, которая уже получила на банковскую карточку свою порцию обещанного президентом и правительством России счастья.
«630 рублей к моим десяти тысячам. А вы думали, мне персоналку к праздникам назначили? – с иронией отвечает неунывающая и рассудительная Татьяна Юрьевна. – Мои на дачу уехали, а я тут от нечего делать телевизора насмотрелась, так оказывается, мы своего счастья не осознаем, нас облагодетельствовали по полной программе. Говорят о повышении пенсий так, словно не 630 рублей добавили, а как минимум 6300. Некоторые депутаты с чиновниками чуть ли не плачут от счастья за нас, пенсионеров, и мне начинает казаться, будто отвалили 63 тысячи. Ох, как бы они мне не помешали! Я уже половину пенсии отдала за кредит, что брала на подарки детям и внукам. Теперь у меня осталось на коммуналку и жидкий постный супец с хлебом. А я тут в кои веки перед праздниками попала ко всем врачам сразу, и каждый не поскупился выписать мне лекарств на две-три тысячи. Опять придется или в кредит влезать, или у детей одалживаться. Осточертела такая жизнь, хоть удавись! 39 лет стажа, почетных грамот и благодарностей хватит, чтобы трехкомнатную квартиру обклеить, а масло если купишь – только на шиш и намажешь».
«Когда мы жили в Украине, мне казалось, что в России лучше, – продолжила Татьяна Юрьевна. – А сейчас, прожив в Подмосковье пять лет, понимаю, что хорошо там, где нас нет. Первое, что сразило меня наповал сразу же после переезда, это отношение к крымчанам. Не то, что льется из телевизора, а истинное, непоказное. Сколько раз при прописке довелось услышать, что меня сюда никто не звал, нечего тут свои порядки устанавливать и права качать. Типа, вы тут никто и звать вас никак. Когда я стала ходить по конторам, из Пенсионного фонда в департамент соцзащиты, добиваясь ветеранских 500 рублей, оказалось, что никакой я не ветеран труда для Подмосковья – эти выплаты мне полагаются исключительно в Крыму. «Не нравятся вам наши порядки – пожалуйте к себе обратно в Крым!» И это при том, что с 2014 года нам твердят, Крым – такой же полноправный регион России, как и все другие. А на деле выходит, что мы своими так и не стали. Ладно, я еще соглашусь, что региональные льготы мне будут положены после десяти лет постоянного проживания в Подмосковье. Но ветераном труда я являюсь по праву стажа, а не прописки, но вот видите, ничего не выходит. И еще такой момент. То, что я – заслуженный отраслевой работник автономии, согласно чего мне полагалась 15-процентная надбавка к пенсии, здесь в расчет не берется. Мне так прямо и заявили: будь я заслуженным работником любой отрасли Украины – это признали бы федеральной наградой, прибавка бы шла, а таких местных «заслуженных» в России и без меня выше крыши».
Родители мои над ее пенсионными огорчениями только посмеивались. А как еще реагировать на эти жалобы, когда и в Крыму Россия не учитывает звания заслуженных работников автономии. Два года назад вышел на пенсию приятель отца, имевший подобное звание, уже мысленно подсчитывавший размер пенсии с учетом этой 15-процентной прибавки, но на его «корочку» в Пенсионном фонде посмотрели как на заводской пропуск.
Назначение пенсий в теперешнем Крыму – особая тема. Нередко можно услышать, как двое прежде работавших в одной, к примеру, бригаде мужчин, имевшие одинаковый разряд и стаж, но вышедшие на заслуженный отдых до и после аннексии, получают пенсии, отличающиеся по размеру чуть ли не вдвое. Игорю Петровичу, отработавшему на прессе в деревообрабатывающем цехе завода «Залив», имевшему и хорошую зарплату, и стаж, в прошлом году начислили пенсию 8600 рублей. Это меньше, чем его жене, проработавшей воспитателем детского сада, но ушедшей на пенсию до аннексии, и коллегам, которым ее начислили до декабря 2014 года. С ними у Игоря Петровича разница тысяч в 5-8.
«Вроде и справку о зарплате мне дали по-честному на заводе, и стаж у меня чуть ли не на двоих, и полная трудовая книжка благодарностей и поощрений, а вышло, словно и не работал, как у алкаша какого-то социальная пенсия», – рассказывает он во дворе соседям. А двое знакомых отца жалуются ему, что им еще ни разу не начисляли надбавки к пенсии. В Пенсионном фонде объясняют: та пенсия, что начислена им до 2014 года, пока еще превышает среднюю базовую по России, исходя из которой делают начисления. И сколько раз они ни обращались в Пенсионный фонд, сколько новых справок с места работы ни приносили – ни копейки не прибавили. Причем их пенсия не такая уж и большая даже по крымским меркам, 16-17 тысяч рублей, а вот считают так, что они каждый год все еще богаче всех остальных. «Представь, – говорит один из них, Николай Егорович, – даже почтальонша удивилась, что мне нет добавки, говорит, я первый у нее такой. В прошлом году, когда ходил в очередной раз на прием в Пенсионный фонд, инспекторша мне сказала, что пенсия моя превышает среднюю базовую по России на 250 рублей, вот и нет мне прибавки. А то, что Путин лил в уши, будто всем без исключения прибавят, так это все лапша для легковерных».
Да, российское пенсионное законодательство уступает в щедрости украинскому. В этом убедились и бывшие работники горисполкома, надеявшиеся на пенсии государственных служащих. Ан нет! Это они в Украине были госслужащими, а в России сразу опустились до уровня муниципальных, и вместо пенсий минимум в 25 тысяч рублей ушли на заслуженный отдых на 12-15 тысяч, имея чуть ли не по тридцать лет чиновничьего стажа и высокие должностные оклады руководителей служб и отделов. Так что Россия выбивает свой ядерный выборный электорат, оставляя в единороссовском арсенале лишь тех пенсионеров, которые, как ни странно это звучит, ушли на заслуженный отдых по украинским законам.
Андрей Фурдик, крымский блогер, керчанин
Мнения, высказанные в рубрике «Блоги», передают взгляды самих авторов и не обязательно отражают позицию редакции
В материале используется терминология, принятая на аннексированном Россией полуострове
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: