Специально для Крым.Реалии
Уходящий год закрепил за Крымом статус региона, входящего в мировой топ территорий, наиболее жестких по уровню ограничения свободы слова. Какие события на полуострове прямо или косвенно влияли на одно из фундаментальных прав человека – свободно выражать свое мнение, читайте в этом материале.
Удар по гражданской журналистике
Практически с первых дней российского вооруженного вторжения в Крым, на полуострове началось выдавливание профессиональных журналистов за пределы оккупированной территории. Им на смену пришли гражданские журналисты – люди, не имеющие образования и опыта работы в средствах массовой информации. Наиболее популярными стали стримеры общественной инициативы «Крымская солидарность», благодаря работе которых мир узнал о том, как проходят обыски, задержания и суды в отношении крымских мусульман.
Первую атаку на костяк «Крымской солидарности» российские спецслужбы осуществили в 2018 году, в том числе в отношении Наримана Мемедеминова, который отчасти координировал работу стримеров.
Уходящий год закрепил этот тренд: 27 марта на полуострове прошла наиболее масштабная спецоперация силовиков за все время оккупации, по итогам которой были арестованы 24 крымских татарина.
В числе тех, кого ФСБ обвинила в участии в деятельности организации «Хизб ут-Тахрир», которую в России считают террористической, по меньшей мере – два гражданских журналиста: Ремзи Бекиров и Осман Арифмеметов. Они системно освещали события, связанные с преследованиями крымских мусульман, снимали видео, записывали звук, вели текстовые трансляции – одним словом, в полной мере являлись гражданскими журналистами.
Массовые аресты не только исключили из процесса информирования наиболее активных и опытных гражданских журналистов, но и сильно ударили в целом по потенциалу инициативы «Крымская солидарность». Часть стримеров была вынуждена покинуть полуостров, опасаясь ареста. Все это повлияло на качество контента о ситуации в Крыму, и, как следствие, на информированность мирового сообщества о происходящем на полуострове.
Расправа с «прозревшими»
Еще одним трендом в борьбе со свободой слова в Крыму стало преследование тех журналистов, которые первоначально являлись активными сторонниками «крымской весны» и оправдывали военную агрессию. Впоследствии некоторые из них полностью или частично поменяли свои взгляды и начали публиковать критические тексты о действиях российской власти в Крыму. За это они и попали под пресс репрессий.
Тут уместно вспомнить неоправданно затянувшееся рассмотрение апелляционной жалобы по уголовному делу в отношении редактора алуштинского издания «Твоя газета» Алексея Назимова, который в итоге оказался осужденным за вымогательство и вышел на свободу осенью этого года.
Еще более показательной стала история Евгения Гайворонского, бывшего журналиста севастопольского издания «Примечания», который активно изобличал южнобережные аферы крымской власти в сфере застройки и земельных вопросов. После первого и достаточно жесткого обыска, который российские силовики провели в доме Гайворонского в марте этого года, журналист сменил политическую тональность своих высказываний в социальных сетях – стал настаивать на украинском статусе полуострова и различными способами демонстрировать разочарование в российской действительности.
Последствия не заставили себя ждать: уже в конце марта Евгений Гайворонский получил 12 суток административного ареста «за употребление наркотиков», от него также потребовали «в обязательном порядке пройти курс лечения от наркозависимости». Кроме того, издание «Примечания» прекратило сотрудничать с журналистом.
Это не повлияло ни на позицию, ни на активность Гайворонского в социальных сетях. В мае 2019 года он получил еще 10 суток ареста за отказ от медосвидетельствования, а в октябре – еще 15 суток «за уклонение от лечения наркозависимости». Пока Гайворонский отбывал это наказание, его обвинили в оскорблении президента России, он также получил вполне реальную угрозу открытия уголовного дела, связанного с «незаконным получением российского гражданства». Наконец, под конец года ялтинский суд принял решение депортировать Гайворонского из Крыма, как нелегального мигранта.
«Улов» из соцсетей
Резонансным событием уходящего года стали административные дела в отношении Мумине Салиевой и Лутфие Зудиевой, крымских мусульманок, которых обвинили в демонстрации запрещенной символики на своих страницах в социальных сетях.
Назвать эту технологию преследования новой в крымских реалиях нельзя – и в 2018-ом, и в 2017 году российские силовики подобным образом неоднократно «осчастливливали» опытом административного преследования пользователей социальных сетей из «Крымской солидарности», а также одного из наиболее активных крымских адвокатов – Эмиля Крубединова. Однако прицельная работа в этом секторе по женщинам-мусульманкам стала новым «дном».
Приставы-журналистоловы
Среди других замеченных в этом году «инноваций» – борьба с журналистами, которые ходят на политические судебные процессы. На протяжении 2019 года в Крыму наблюдалась повышенная ориентированность судебных приставов на выявление людей, которые ведут фото и видеосъемку в здании суда накануне или во время судебных процессов. Наиболее ярким примером стало административное дело в отношении гражданского журналиста Нури Абдурешитова, который был обвинен в неподчинении требованиям приставов о прекращении съемки в суде.
В ходе судебного разбирательства было установлено, что пристав никаких требований Абдурешитову не предъявлял, а просто отобрал у стримера телефон и составил протокол. Несмотря на это, виновным признали стримера. В дальнейшем в некоторых судебных инстанциях приставы буквально нависали над каждым слушателем, запрещая пользоваться мобильными телефонами и угрожая составлением подобных протоколов.
При этом в ситуациях, когда требования судебного регламента нарушаются представителями российских и провластных СМИ, силовики высокой принципиальности не демонстрируют. Например, во время избрания меры пресечения для украинского активиста Олега Приходько, журналист российского информационного агентства ТАСС Сергей Павлив сфотографировал судью Антона Цыкуренко вопреки прямому запрету судьи на такие действия. Однако это не повлекло за собой никаких правовых последствий.
Старые недобрые методы
Российские спецслужбы в 2019 году также применяли в Крыму внушительный арсенал других методов, ранее обкатанных на территории полуострова. Тут стоит выделить и блокировки украинских сайтов, и угрозы фрилансерам, сотрудничающим со СМИ, и допросы во время пересечения российских погранпунктов на административной границе с Херсонской областью, и судебные иски к пророссийским блогерам полуострова, критикующим местную власть.
В борьбу со свободой слова активно включилась даже российская Федеральная миграционная служба. Например, летом этого года был задержан украинский журналист Тарас Ибрагимов, в отношении которого составили административный протокол «за неверные сведения, предоставленные при въезде на территорию полуострова» – якобы он не заявил, что едет в Крым работать, как журналист. Осенью 2018 года по такой же схеме была задержана и привлечена к админответственности съемочная группа одного из украинских телеканалов, которая после оплаты штрафа покинула полуостров.
Одним словом, в ход идут любые средства и методы ради единственной цели: украинское и мировое сообщество должно знать как можно меньше альтернативной информации о том, что на самом деле происходит в Крыму. Потому что эта информация уж слишком расходится с радужными картинками, которые рисуют российская дипломатия и пропаганда. Но главная проблема как раз заключается не в арестах, штрафах и блокировках, а в том, что ни украинское, ни мировое сообщество особого интереса к жизни в Крыму не проявляет. Иначе никакими репрессиями свободу слова на полуострове «взять под стражу» бы не удалось.
Крымские «дела Хизб ут-Тахрир»
Представители международной исламской политической организации «Хизб ут-Тахрир» называют своей миссией объединение всех мусульманских стран в исламском халифате, но они отвергают террористические методы достижения этого и говорят, что подвергаются несправедливому преследованию в России и в оккупированном ею в 2014 году Крыму. Верховный суд России запретил «Хизб ут-Тахрир» в 2003 году, включив в список объединений, названных «террористическими».
Защитники арестованных и осужденных по «делу Хизб ут-Тахрир» крымчан считают их преследование мотивированным по религиозному признаку. Адвокаты отмечают, что преследуемые по этому делу российскими правоохранительными органами – преимущественно крымские татары, а также украинцы, русские, таджики, азербайджанцы и крымчане другого этнического происхождения, исповедующие ислам. Международное право запрещает вводить на оккупированной территории законодательство оккупирующего государства.
Игорь Воротников, крымский блогер
Взгляды, высказанные в рубрике «Мнение», передают точку зрения самих авторов и не всегда отражают позицию редакции
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: