Крымские «дела Хизб ут-Тахрир»: суды и протесты

Фигуранты второго бахчисарайского «дела Хизб ут-Тахрир» 8 июня устроили акцию протеста прямо во время заседания суда. Во время сеанса видеоконференцсвязи подсудимые надели маски и перестали отвечать на вопросы судьи, протестуя против условий, в которые их поместили. Как заявил один из фигурантов Сервер Мустафаев, их «полностью дискриминируют и убивают вообще элементарную надежду на какое-то правосудие».

В итоге это не помешало Апелляционному военному суду в городе Власиха Московской области России отклонить апелляцию на продление меры пресечения фигурантам второго бахчисарайского «дела Хизб ут-Тахрир». Уже 22 июня в том же суде пройдет рассмотрение апелляционной жалобы на приговор фигурантам ялтинского «дела Хизб ут-Тахрир». Между тем 10 июня исполняется год с момента задержания крымских мусульман в Алуште и Белогорске по тем же обвинениям в участии в террористической организации. Российское правозащитное общество «Мемориал» признало всех фигурантов крымских «дел Хизб ут-Тахрир» политзаключенными. О том, как крымчане пытаются протестовать в российских судах и в каких условиях их содержат, шла речь в эфире Радио Крым.Реалии.

Крымский адвокат Лиля Гемеджи рассказала Крым.Реалии, как московский суд во время заседания 5 июня создал для ее подзащитных невыносимые условия, против которых они впоследствии протестовали.

– Первое судебное заседание по рассмотрению апелляционных жалоб состоялось в пятницу. Этот день в СИЗО объявлен санитарным в связи с эпидемией коронавируса, то есть задержанных не вывозят ни в суд, ни на следственные действия. Заседание проходило по видеоконференцсвязи из изолятора. Помещение для этих целей очень маленькое, площадью в три квадратных метра, без окон, без вентиляции, а всего по второму бахчисарайскому делу проходят восемь человек. Сначала в помещении находились трое, но затем, чтобы принять участие в суде, ребятам приходилось меняться местами: кто-то заходил из коридора, кто-то выходил. Таким образом не был соблюден принцип непрерывного участия в судебном процессе. Мы заявили ходатайство о переносе, но вместо этого работники суда настояли на том, чтобы все восемь человек зашли в это помещение.

По словам Лили Гемеджи, в итоге заседание длилось с десяти утра почти до десяти вечера, и это сказалось на состоянии ее подзащитных.

– Отсутствие кислорода в этой комнатке привело к тому, что у Сервера Мустафаева и Марлена Асанова поднялось давление, и они не могли полноценно участвовать в судебном заседании. Дважды приходил фельдшер, но оба раза не находил причин, чтобы сделать вывод о невозможности их дальнейшего участия. В итоге заседание так и не было завершено, потому что суд не успел выслушать сторону защиты. В понедельник рассмотрение продолжилось в тех же условиях, хотя у суда уже была возможность вывезти фигурантов дела в Южный окружной военный суд, где есть нормальное помещение для видеоконференцсвязи. Именно это послужило основанием, для того чтобы все они отказались участвовать в продолжении пыток над ними: перестали отвечать на вопросы суда, не участвовали в прениях. В итоге срок содержания под стражей им все равно продлили.

БОЛЬШЕ ПО ТЕМЕ:

«Не дать повесить на крымских татар ярлык террористов»

Лиля Гемеджи отмечает, что подобные протесты подсудимых находят отражение в протоколах судебного заседания, однако последующие инстанции обычно отказываются принимать их во внимание.

Между тем дочь фигуранта белогорского «дела Хизб ут-Тахрир» Энвера Омерова Фатма Исмаилова сетует на то, что российские силовики создают для ее отца фактически пыточные условия, несмотря на его состояние здоровья.

– В конце апреля его вывезли из СИЗО Симферополя и доставили в Ростов-на-Дону. Ни для кого не секрет, что такие дальние поездки оказываются очень тяжелыми для заключенных. Условия перевозки очень жесткие: они всю дорогу находятся в полусогнутом положении, сидя на своих вещах, и на весь путь предусмотрена только одна остановка. Моему отцу 59 лет, у него ряд заболеваний, и он нуждается в медицинской помощи, которой мы никак не можем добиться со стороны руководства изоляторов. В ростовском СИЗО мой отец несколько дней провел в камере в спецблоке, а потом его отправили в карцер – он находился там с 12 по 28 мая. В карцере сырые стены и пол, нельзя брать туда свою еду и одежду. Как сказал отец адвокату, он ложился на холодный пол на коврик для намаза. После карцера у него очень сильно заболели суставы, то есть болезнь обострилась.

Фатма Исмаилова вспоминает, что российские силовики проявили равнодушие к здоровью Энвера Омерова еще при его задержании.

– Когда мы с отцом ехали в Ростов-на-Дону, чтобы побывать на суде моего мужа, нашу машину на Керченском мосту остановила ДПС. Целый час они проверяли наши документы, потом выдумали, что надо проверить наши телефоны – вдруг мы их украли? Через три с лишним часа подъехали люди в гражданском на иномарке – без документов, даже не представились. Один из них сказал: «Допустим, я Сергей Сергеевич» – и заявил, что ему нужно срочно забрать моего отца для выяснения каких-то обстоятельств. Были угрозы, состояние моего отца резко ухудшилось, но его хотели забрать без оказания медицинской помощи. К счастью, «скорая» приехала быстро, и медработник хотел отвезти моего отца в больницу, но ему помешали. В итоге неизвестные люди увезли моего отца на огромной скорости в неизвестном направлении, нарушая все правила. Было понятно, что это, скорее всего, ФСБ.

БОЛЬШЕ ПО ТЕМЕ:

«Ждем, когда вернется муж и отец»

В тот же день российские силовики после обыска задержали в Белогорске и брата Фатмы Исмаиловой Ризу Омерова. Ее муж Рустем Исмаилов до сих пор отбывает наказание по другому «делу Хизб ут-Тахрир» в российской колонии.

Член совета правозащитного центра «Мемориал» Сергей Давидис напоминает, на каких основаниях российские силовики преследуют крымских мусульман по террористическим статьям.

– Как известно, «Хизб ут-Тахрир» – это международная религиозно-политическая организация, которая называет сама себя политической партией. Она видит своей конечной целью создание всемирного халифата, но привержена мирным средствам ее достижения – с помощью убеждения. Принципиально важно то, что если люди не принуждают других к реализации своих целей с помощью насилия, то имеют право заниматься тем, чем они хотят. Фигурантов «дел Хизб ут-Тахрир» обвиняют исключительно в мирной деятельности. И в Российской Федерации, и в Крыму мы исследовали десятки дел, и ни в одном из них нет ни оружия, ни взрывчатых веществ, ни планов террористической деятельности, ни обсуждения насильственных действий. Чаще всего это религиозная деятельность – обсуждение вопросов вероучения за чаепитиями, игры в футбол, распространение информации.

Таким образом, Сергей Давидис считает, что Верховный суд России признал организацию «Хизб ут-Тахрир» террористической без каких-либо оснований.

– В решении суда от 2003 года нет ни одного слова, которое подтверждало бы террористический характер деятельности этой организации. Понятно, что люди не хотят, чтобы их посадили в тюрьму, и пытаются не попадать в поле зрения правоохранительных органов. Но поскольку они привлекают новых участников, проповедуют в мечетях, то силовикам очень легко внедрить в их среду своих сотрудников и сделать аудио- или видеозаписи. С ними следствие радостно идет в суд и рапортует, что раскрыло очередную «террористическую ячейку». У всех государств есть задача борьбы с исламским терроризмом, но крайняя неэффективность и бюрократический характер российской системы приводят к тому, что зачастую вместо борьбы с реальными угрозами терактов преследуют тех, кого проще найти. В общем, преследование членов «Хизб ут-Тахрир» позволяет силовикам легко демонстрировать эффективную борьбу с террором.

По данным Сергея Давидиса, тюремные сроки по обвинениям в организации ячеек «Хизб ут-Тахрир» в российской судебной практике могут достигать 24 лет лишения свободы. В случае с преследованиями крымчан правозащитник видит дополнительные нарушения прав человека.

– В Украине деятельность «Хизб ут-Тахрир» легальна. Таким образом, на нарушение права на свободу вероисповедания и участие в религиозных объединениях, которое мы наблюдаем в преследованиях российских мусульман, накладывается еще и нарушение норм международного права. Совершенно очевидно, что в Крыму также имеет место преследование по этническому принципу и подавление проявлений гражданской солидарности крымскотатарского народа.

В связи с этим Сергей Давидис заключает, что у фигурантов многочисленных крымских «дел Хизб ут-Тахрир» есть шансы на успешное удовлетворение жалоб в Европейском суде по правам человека.

(Текст подготовил Владислав Ленцев)