Жить мыслями о Крыме

(Окончание, предыдущая часть здесь, начало здесь) )

Полвека назад в Херсонской области начала складываться община крымских татар. Случилось это после принятия Указа высшего органа советской власти, который так и не решил главного вопроса крымскотатарской проблемы – возвращения коренного народа на его историческую родину.

Зибиде Конфетчиева родилась в местах депортации в Ташкенте в год смерти Сталина. Спустя три года, в апреле 1956-го, с крымских татар был снят режим спецпоселений. Отец Зибиде Халил Конфетчиев был родом из Балаклавы. Во время Второй мировой войны он воевал в партизанском отряде. Это не только не уберегло его депортации, но даже восстановить свои партизанские документы он смог лишь в 1964 году, когда наконец приехал в Крым. Свою военную пенсию Халил Конфетчиев оформил и получил лишь за два года до смерти…

Зибиде окончила школу, начала работать, а после Указа «О гражданах татарской национальности, проживавших в Крыму» от 5 сентября 1967 года ее родители собрались в Крым. В сентябре 1968 года они приехали в поселок Ленино. Нашли жилье, сделали договор купли, а потом пришел милиционер и договор аннулировал.

Мама Зибиде было родом из Карасубазара, который после депортации переименовали в Белогорск. Сюда она приехала посмотреть на свой дом, откуда маленькой девочкой была насильственно выселена… Как вспоминает Зидибе ханум, новые хозяева встретили их недружелюбно: «Сразу они в лице менялись, когда мы сказали, что это наш дом. Но там же осталось все, вплоть до подушки. То, что люди годами, веками наживали. Маме сразу стало плохо с сердцем».

Так их изгнали из Крыма уже во второй раз, и они приехали в Новоалексеевку Херсонской области. Но и здесь у них ничего не вышло. Наконец, им удалось купить домик на Арабатской Стрелке. «Мама была очень рада», – вспоминает Зибиде ханум. – Она говорила: «Арабатская Стрелка – крымская земля».

Мама Зибиде знала об Арабатской стрелке не понаслышке. Ее брат Эреджеп не раз рассказывал ей страшную историю о том, как в здешних местах в 1945 году затопили баржу с крымскими татарами, которых не успели выселить в 1944 году: «Баржа ходила до тех пор, пока всех не утопили. Это русский человек говорил».

В этих краях Зибиде ханум и ее муж Сервер агъа прожили долгие годы. Здесь она похоронила маму, всех родственников. Здесь в апреле 2014 года она проводила на войну сына Исмаила.

«Я пошел защищать родину», – сказал он однажды утром родителям и ушел – воевать за Украину.

Несколько месяцев была учебка в Днепропетровской области, его зачислили в батальон «Донбасс». Последний разговор с сыном Зибиде ханум запомнила до деталей. Это случилось 17 июля 2014 года – в день, когда был сбит «Боинг». Сын рассказал, что у него все хорошо, что переводят их в другое место и просил пока не звонить – позвонит сам…

Зибиде ханум рассказывает, что на следующий день, 18 июля, они попали в засаду в районе Попасного. Уже когда родители начали поиски, они узнали, что у Исмаила было осколочное ранение живота, ожог ног, сквозное ранение плеча и контузия… Бежать он не мог, его должны были вынести с поля боя те, кто был рядом. Но по каким-то причинам не сделали этого… Больше «Аскера» никто не видел, и никаких известий о его судьбе до сих пор нет…

Зибиде ханум и Сервер агъа показывают мне фотографии сына, угощают. Они стараются держаться, с этим горем неизвестности они живут уже много-много дней и ночей. Но разве могут обмануть эти выцветшие от слез глаза? Они по-прежнему ждут сына Исмаила Эдемова – своего «Аскера», того, кто ушел воевать за родину…

Родители Гульнары Роза и Решат в 1960 году поженились в Узбекистане. Мама была учителем, отец работал геофизиком. Их целью было вернуться на родину – в Крым. Гульнаре было шесть лет, когда буквально на следующий день после Указа 5 сентября 1967 года родители стали собираться на родину.

«Родители жили одной мечтой – вернуться на родину. Приехали – на площади Тренева в Симферополе много-много крымских татар. Родители срывали объявления, пытались устроиться на работу. Ничего не удалось. На папу смотрели – сразу отказывали. Маму брали на работу – учителя в Крыму нужны были везде, но когда открывали паспорт – узнавали, что она крымская татарка – и тут же отказывали. Возвращаться в Узбекистан они не собирались, и так мы остановились в Новоалексеевке».

Восемнадцать лет назад в дом Эдема и Гульнары Бекировой пришла беда. Эдема, еще совсем молодого человека, внезапно парализовало. Страшные боли, больницы, многочисленные операции.

Началась самоотверженная борьба всей семьи за его жизнь – не только жены, но и дочерей… Гульнаре пришлось бросить работу. Сегодня она – заместитель главы Генической райгосадминистрации.

А еще роднит Эдема и Гульнару то, что в Крым они пытались вернуться уже в 1960-х…

10 июля 1968 года Эдем вместе с родителями приехал в Крым – по так называемому организованному набору рабочей силы, как говорили в народе – по вербовке. Их поселили в стандартный переселенческий дом. Семья состояла из пяти человек. Они попали в село Маяк Джанкойского района. Здесь новую жизнь вместе с ними начинали еще шесть крымскотатарских семей.

Эдем агъа вспоминает: «Когда мы там поселились, местные жители смотрели на нас как на обезьян, как на первобытных людей. Настрой был резко против крымских татар. Мы, дети, этого не понимали…Взрослым пришлось сложно. А нам «доставались» пинки, подзатыльники, дрались, конечно».

После окончания восьмилетней школы Эдем поступил в Симферополе в совхозтехникум, получил специальность агронома. По направлению его направили в Херсонскую область – шансов получить направление на работу в Крыму для крымских татар не было. Три года он отработал, а вскоре после этого женился на Гульнаре.

Преодолев множество испытаний, трудностей, победив тяжелую болезнь, они по-прежнему живут мыслями о Крыме.

«Что для нас Крым? – размышляет Эдем агъа. – Крым – это наша родина. Мои родители, наши предки там похоронены. Крым – это все. Лучше Крыма может быть только Крым».