Протесты, которые проходят сейчас в Москве, может быть, и удастся подавить властям, но более широкие выступления недовольных граждан – это только вопрос времени, считает Александр Красовицкий, лидер группы Animal ДжаZ.
В интервью Настоящему Времени он рассказал, что думает о действиях власти, полиции и Росгвардии на митингах в Москве, а также о том, почему не выступил бы с концертом ни на фестивале "Шашлык LIVE", ни на концерте в поддержку Навального.
– Ваше отношение к тому, что происходит сейчас в Москве?
– Отношение неодобрительное с точки зрения того, как ведут себя власти, как разгоняют мирных жителей дубинками.
– Вы сами участвуете в этих протестах?
– Нет, я не участвую, я играю концерты, у меня сейчас фестивальное лето. Непосредственно в дни этих двух московских происшествий у меня был концерт в Питере, а второй – на юге, в Краснодарском крае.
– А предлагали ли вам принимать участие в этих концертах, которые власть параллельно проводила в центре Москвы?
– Нет, по той простой причине, что я неоднократно озвучивал свою позицию несогласия с тем режимом, который установился в Российской Федерации. Поэтому нам, наверное, и не могли предложить.
– А что больше всего вас задевает или впечатляет во всех этих историях?
– Беспредел в головах, прежде всего, у власть предержащих, которые отбросили уже практически все попытки припудрить свою антигражданскую позицию и выдают исключительно свою позицию за позицию, полезную для российского государства. Не принимая никакую другую точку зрения, теперь уже не принимая в агрессивном смысле, используя для этого силовиков и ОМОН. Раньше как-то демонстрировали хотя бы видимую возможность договориться, то теперь они отбросили в сторону все эти "демократические" ухищрения и перешли на абсолютно антидемократические рельсы.
– По вашему мнению, почему это происходит: почему власть именно так реагирует – применяет силу?
Это логичный конец любого автократического режима
– Потому что власть почувствовала себя непогрешимой, как любая власть, которая слишком долго держится на своем посту. Президент почувствовал себя императором, который единственный отвечает за все, единственный прав. Это логичный конец любого автократического режима.
– А конец?
– Конец не за горами. Когда кастрюлю плотно накрывают крышкой и не дают пару выйти никак (раньше как-то еще давали), плотно закрывают крышку, кастрюля продолжает кипеть – они делают вид, что ничего не кипит, а на самом деле кипит – и все, котел просто взорвется к чертям. Так в российской истории уже неоднократно бывало.
– Вы думаете, что такими методами репрессивными не удастся подавить эти протесты?
– Эти конкретные протесты, возможно, и удастся подавить. Для того чтобы протесты стали более широкими, не только московскими, не только для маленькой прослойки продвинутых в политическом смысле граждан, а чтобы эти протесты стали широкоформатными, нужно на самом деле не очень-то и много. Например, падение уровня жизни до критической отметки. Мы к этой отметке приближаемся неуклонно, что бы там с экранов ни говорили.
Когда люди поймут, что завтрашний день для них в черных тонах в плане финансов, простые люди, когда они поймут, что дальше перспектив нет, тогда это все сдетонирует в большой взрыв. Для меня только вопрос времени, когда это произойдет.
– Условно говоря, в борьбе между телевизором и холодильником победит холодильник?
– Да, он всегда побеждает. Это закон мировой, о котором не то чтобы забыли на нашем верху, а они просто клали на него, условно говоря. Они думают, что на их век еще хватит этой кипящей кастрюли, может быть, отчасти подозревают, что и их дети еще продержатся. Но на самом деле нет. Просто они утратили чувство реальности, и совершенно понятно, почему.
Среди них наверняка есть аналитики в Кремле, в раде президента, которые видят всю картину целиком, но у них есть свои интересы. Может быть, им выгодно, чтобы все так кипело, а потом взорвалось, и они на революционных пожарах погреют свои потные ладошки.
– Александр, а внутри культурного сообщества происходят дискуссии, нужно или не нужно выступать на каких-то концертах, которые организовывают власти, или уже все определились со сторонами?
– Да нет. Я сам, например, не считаю, что нахожусь на какой-то из сторон. Если бы, скажем, во время этого "Шашлык феста" пресловутого, на котором мы, естественно, участия бы не приняли, потому что это конкретная демонстрация своей позиции. Как бы там ни старались музыканты, которые в итоге играли на этом фестивале, что им пофиг и они любят музыку, но выступать на мероприятии, которое явно, очевидно делается с политическим уклоном...
Точно так же я поступил бы, если бы мне предложили выступить под флагом того же Навального.
Больно видеть то, как бездумно и слепо наше государство ведут твердой рукой к пропасти
Я наблюдаю все это как стародавний социолог, я с социологическим образованием. Я не боюсь никаких революций, я в свое время их переживал уже. Я продолжаю делать свое дело: я пишу музыку, я пишу и пою о человеческой душе. По разные стороны баррикад эти души находятся, но мне, конечно, больно видеть то, как бездумно и слепо наше государство ведут твердой рукой к пропасти.
– А почему не выступали бы под флагами Навального?
– Потому что я, опять-таки, как старой закалки социолог, в свое время участвовавший непосредственно в организации выборов в Петербурге в конце 90-х годов, еще в то время, когда как бы у нас была демократия, я хлебнул всей этой кашки политической.
Я знаю, что все, кто мало-мальски выдвигается в этих политических кругах наверх, становится заметной персоной – до того момента, как он выдвинется, он проходит путь, на котором с него слетают последние остатки совести, чести, достоинства. Известными политиками становятся только абсолютно бессовестные, беспринципные люди, которые на самом деле привыкли уже мерить мир в системе политической, то есть в системе противовесов, договоренностей, где нет места морали, нравственности – всем этим вещам.
– Но это же не во всем мире так?
– Во всем мире так. Более того, это все более бездушно на Западе, но там система противовесов выстроена таким образом, что ты волей-неволей вынужден считаться с имеющейся противоположной политической силой. Но суть остается та же.
Для того чтобы в твоей структуре власти стать, условно говоря, президентом Обамой – от того Обамы-студента, который был наполнен чистыми мечтаниями президент-Обама отличается так же, как вор в законе от 15-летнего подростка. Он прошел такой путь, чтобы занять этот пост, ему пришлось стольким пожертвовать внутри себя, что сверху остается просто хорошо сделанный имидж специальными людьми, пиарщиками и другими службами, которые создают человеку имидж хорошего человека. Но внутри этот человек не может быть хорошим, если он становится президентом США или президентом России, или президентом Китая, например. Этот путь у всех один, никто его не минует.
Все политики – аморальные люди. Вопрос только в грамотно выстроенной системе противовесов в этой политической системе. У нас она абсолютно отсутствует, поэтому все и выглядит так убого, мерзко и одновременно местами даже страшно.
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: