После того, как подтвердилась информация об участии срочников в военных действиях на территории Украины, их семьи через Минобороны стали добиваться их возвращения. До дома пока никто не доехал – повоевавшие призывники остаются в частях дослуживать срок до конца. Матери солдат, которые вместо учений оказались на войне в Украине, рассказали корреспонденту проекта русской службы Радио Свобода Север.Реалии, что им пришлось высылать сыновьям деньги на одежду и обувь, а командование заставляло их подписывать контракт.
Матери (почти все согласились говорить с Север.Реалии на условиях анонимности, попросив поменять все имена, все реальные данные есть в распоряжении редакции. – СР) рефреном повторяют одно и то же: "Сыну еще там дослуживать". По их информации, 20-летних мальчишек, переживших войну, никто не планирует отпускать домой раньше официального дембеля. Более того: далеко не факт, что статус ветеранов, обещанный президентом России Владимиром Путиным участникам войны против Украины, распространится на срочников, пригнанных командирами в зону боевых действий. Формально они были "на учениях" в Белгородской или Курской области, отправлять их в Украину нельзя было по закону. Но они там были.
"Сапоги подклею – и нормально"
– Мне надо, чтобы сын пришел домой. Чтобы он просто вернулся домой. Здоровый и с нормальной психикой, – раз за разом повторяет Светлана.
Ее сына призвали в армию в июле прошлого года. В военкомате маленького карельского городка его экипировали сапогами, которые были малы ему на размер.
Как сын оказался в Украине, я вообще не знаю
– Я ему говорю: ну, что поделаешь, давай купим, какие тебе там надо, – рассказывает Светлана. – Да ладно, говорит, обойдусь. Потом уже из части позвонил, хвастается: надыбал какие-то сапоги, говорит, подклею немножко – и нормально будет. А другие ребята – кто на присланные родителями деньги лопаты покупал, кто скребки какие-то, Паша мне рассказывал. То есть их должны всем обеспечивать, но они на всё просят родителей деньги посылать. Я удивлялась, а сын говорит: "Мама, тут такая нищета, мы всё сами покупать должны". Ну и мы, конечно, последнее отдадим, чтобы только ему денег послать. Как сын оказался в Украине, я вообще не знаю. Им всё говорили, что отправляют на учения. Они и правда сначала поехали как будто на учения. Он всегда звонил мне в выходные, а тут в будний день прислал голосовое сообщение: им велели для учений купить теплую одежду – сапоги, носки, все остальное, чтоб одеться теплее. Я еще удивилась: как же так, их отправляют голыми, что ли? Разве в армии не должны обеспечивать всем необходимым? Ну, и на это я деньги ему отправила, он еще фотографии прислал, что купил шапку, носки.
В последний раз Павел позвонил матери 23 февраля, она поздравила с праздником. Тогда срочники еще были на учениях, и речи не шло о том, что они куда-то пойдут через границу. Впрочем, Светлана предполагает, что сын мог и скрыть он нее негативные новости – у него всегда "все хорошо": "Только понаслышке узнавала, мальчики-то, которые с ним вместе, своим мамам совсем другое говорили".
Выяснилось, что там их и уговаривали подписать контракты, и заставляли, и пугали
– После 23 февраля – всё, как пропал, – рассказывать мать срочника. – Позвонил только в начале марта. И я узнала, что он в Украине. Выяснилось, что там их и уговаривали подписать контракты, и заставляли, и пугали. Что только ни обещали. А пугали, что иначе они дезертиры будут. Павлик не подписал, но кто-то из ребят подписывали. Слава богу, как поднялся скандал, начали срочников выводить оттуда. Потом в нашем чате "мамочек" кто-то написал, что часть детей обратно на Сумы поворачивают, а тех, кто идти откажется, будто бы расстреляют. Не знаю, правда ли это, но читать было очень страшно. Успокоюсь я только тогда, когда сына увижу. Сейчас нам, мамам, говорят, что мальчики на какую-то реабилитацию пойдут. Якобы психологи будут с ними теперь работать. Я звонила в Минобороны – мне тоже посоветовали к психологу сходить. Какой же психолог тут поможет? Если они такое пережили, что им психолог нужен, почему их домой-то теперь не отпустить?
"Сразу телефон был заблокирован"
Валентин, призывник из Карелии, не должен был попасть в армию. Он учился в университете, в 2021 году планировал получить перспективную профессию программиста, родители начали подыскивать ему место работы. Но из-за ковида он запустил учебу, пришлось брать академку. И в июле 2021-го вместо диплома получил повестку из военкомата. К началу войны он прослужил семь месяцев.
Когда их только привели в Украину, сразу сказали: имейте в виду, вас здесь не было
– Когда их только привели в Украину, сразу сказали: имейте в виду, вас здесь не было, – передает его мама Людмила то, что успел рассказать по телефону сын. – От них начали требовать, чтобы подписали контракты. То есть предлагали-то им контракты с самого начала службы, обещали кучу всяких льгот. И квартиру, и зарплату какую-то огромную обещали. Уже потом, когда я звонила в Минобороны, меня там спрашивают: он у вас контрактник? Нет, отвечаю. Точно, спрашивают, не подписывал контракт? Да точно, точно! Я ему запретила это делать, как бы вы ни уговаривали! У нас не та ситуация, чтобы ему в армии оставаться. У него перспективная специальность, вернется – получит диплом. Квартиру мы ему уже купили.
Особенно настойчиво срочников убеждали подписать контракт, когда уже пришли они в Украину, пугали, что все отказники пойдут под трибунал, рассказывает Людмила. Она считает, что командиры должны нести ответственность за такое давление: "Сын мне позвонил: мама, если что – знай, что я сам ничего не подписывал".
Все время, что они были в Украине, они не мылись, не брились, одежду с себя не снимали. Носки на себе сушили
– На учения они поехали где-то 6 февраля, – вспоминает она. – Перед этим дня за два сын мне позвонил и сказал, что ему нужна теплая одежда. Говорит, им сказали, что "сменки" никакой не будет, надо самим купить всё, иначе так и будут ходить, в чем приехали. Мы послали сыну деньги на трусы, на носки, на термобелье, на футболки – на всё-всё. Вплоть до зубной пасты – всё надо было самому покупать. А потом, как я поняла, их с учений этих срочно сорвали, что все вещи у него в палаточном лагере остались. И все время, что они были в Украине, они не мылись, не брились, одежду с себя не снимали. Носки на себе сушили. И спали при этом на земле. Еще когда они ехали на учения, в феврале, сын звонил мне и спрашивал, не начнется ли война. Ну, разговоры-то такие уже тогда ходили. Я до последнего не верила, что это может случиться. Еще и его успокаивала: вы же срочники, вас в любом случае туда не пошлют, не имеют права.
Как и другие матери срочников, Людмила услышала сына последний раз накануне войны. Вечером 22 февраля Валентин позвонил и сказал, что их отправляют в Украину.
Один ролик увидела в интернете – узнала мальчика из нашего города среди пленных. Мне так стало страшно
– Я снова не поверила, – вспоминает мать. – Говорю: наверняка вас в оцепление поставят у границы. А дальше – тишина. Утром 24 числа я увидела выступление Путина по телевизору… Это такой шок был… Сейчас уже вспоминаю каким-то урывками, помню только, в какой была панике. По телевизору-то говорили, как все хорошо, а у меня в голове только одно стучит: почему не звонит сын. Смотреть что-то кроме телевизора я, честно, боялась. Один ролик увидела в интернете – узнала мальчика из нашего города среди пленных. Мне так стало страшно… Бросила работу и со всех ног побежала в военкомат. Спрашиваю: это фейк какой-то? Мне там отвечают: нет, это действительно наш мальчик, у нас в городе призывался. Мне стало совсем худо.
Людмила звонила в часть, где служит сын. Замполит и командир не отвечали.
2 марта сын позвонил, наконец, и сказал, что они где-то под Киевом. И опять телефон замолчал
– Дозвонилась в итоге в дежурную часть, только услышали, что я мама военнослужащего, сразу разговор оборвали, – рассказывает она. – И дальше мой телефон был, видимо, заблокирован, потому что больше я не смогла дозвониться. Никакой информации не было, о сыне я ничего узнать не могла. Потом оказалось, что нас, таких мамочек, много. Мы создали чат, у нас свой язык есть конспиративный: "дрозды" – это часть, где служит мой сын, "орлы" – это часть в том же поселке через дорогу. Оказалось, что из обеих "туда" отправили срочников. 2 марта сын позвонил, наконец, и сказал, что они где-то под Киевом. И опять телефон замолчал. А 10 марта он позвонил таким голосом, что я похолодела сразу. "Мама, – говорит, – нас перебрасывают в Сумы, там нас будут убивать". Я ничего не поняла, но по голосу слышу, как ему страшно. Такой ужас был в голосе, это и мне передалось. Вот тогда я и стала звонить в Минобороны, а они меня про контракт спрашивали. И говорят потом: информация принята, ждите.
"Это ваш сын в плену?"
Николай Польщиков из Рязани был ранен в Украине и попал в плен. Неделю его мать Елена вообще не знала, где он и не находила себе места. Потом увидела сына в ролике, записанном украинцами.
– Я уже не знаю, кого просить, к кому еще обратиться, – говорит она. – Сын позвонил и сказал, что он в плену. Говорит: мама, заберите нас отсюда, как угодно, потому что мы не знаем, ведутся ли о нас переговоры. Ему дали позвонить украинцы, разрешили нам поговорить три минуты. Ну что он мог сказать? "Не волнуйся, мама, я в плену, здесь кормят, я в порядке". Звони, говорит, в "Красный крест", Путину, куда угодно, собираются ли нас отсюда забирать. А я как раз в этот день, но еще до его звонка, узнала, что он в плену. Потом говорила еще с одним папой, у которого в плену сын – Саша Морозов, и с одной мамой, так они то же самое рассказывают.
Николай учился в колледже на бухгалтера, одно время они с матерью работали вместе в одном магазине. Он был продавцом-кассиром. Потом уволился, чтобы сдать экзамены и получить права, "потому что дальше-то мы знали, что призовут на военную службу", объясняет Елена.
– Он к ней готовился. Кто ж знал, что служба будет такая… – вздыхает мать.
Служит Николай в Таманской дивизии, в Наро-Фоминске под Москвой. 30 января их часть отправили на учения в Курск, оттуда – в Белгород. С учений он звонил матери, рассказывал, что они на БМП рисовали краской какие-то пометки. Это было еще в начале февраля.
Еще никакой войны не было, а они уже рисовали на машинах Z. Им объясняли, что это тоже часть учений
– Еще никакой войны не было, а они уже рисовали на машинах Z. Им объясняли, что это тоже часть учений: если будет бой, это нужно, чтобы не подстрелить своих, – говорит Елена. – А 23 февраля сын со мной поговорил – и пропал. Позвонил только 28-го: мы, сказал, в Украине. Как это, спрашиваю, в Украине, там же война?! Ты же срочник! А их затащили туда обманом. Никто из ребят не знал, куда они едут. Им сказали – на учения. Ну, учения и учения, они и поехали. И через границу они переходили – это тоже были вроде как учения. А потом Владимир Владимирович объявил, что это спецоперация. Они не подписывали никаких контрактов, ничего, это я точно знаю, он бы мне обязательно сказал, а я бы не позволила. А 7 марта мой сын попал в плен. Неделю – неделю! – я ничего об этом не знала, никто мне не сообщил, никто не позвонил из его командиров. И вот на работе выхожу на обед, а меня один мальчик наш спрашивает: "Это правда, что ваш Коля в плену?" И показывает мне видео: там мой Коля говорит словно каким-то чужим языком. Мне стало плохо. Побежала домой, звонить в часть, в Наро-Фоминск, а там ответила только психолог Марина Владимировна. И она подтвердила, что мой сын действительно находится в плену уже неделю, с 7 марта. Почему же мне никто не сказал, где он?! Потом я узнала, что он был еще и ранен в плечо. Я знаю, что его уже подлечили там, но сердце все равно не на месте. Господи, ему же всего 20 лет, а он уже такое пережил! Это же всю жизнь ему перевернет… Я прошу, умоляю, кому только ни звоню… В прокуратуру написала заявление, в Минобороны звоню постоянно. Мне только отвечают: ваше дело рассматривается. А что мне с их "рассматривается"?! Мне сын мой нужен".
"Лучше подпиши"
Кирилла призвали осенью 2021 года – к началу так называемой "спецоперации" он успел прослужить три с половиной месяца.
23 февраля часов в семь вечера сын звонит и говорит: мам, меня загрузили боеприпасами и отправляют в Украину
– Еще в декабре сын позвонил мне и говорит: нас скоро повезут на учения в поля месяца на два-три, – рассказывает его мама Татьяна. – В январе их действительно повезли в Курск, сын звонил оттуда. Он у меня служит водителем в РМО – роте материального обеспечения. Как-то звонит и говорит: мы уже под Белгородом. А 23 февраля часов в семь вечера сын звонит и говорит: мам, меня загрузили боеприпасами и отправляют в Украину. Ночь я не спала, как будто что-то чувствовала. А утром узнала, что там война.
Две недели она ничего не знала о сыне. А в начале марта вдруг позвонил его друг: "Тетя Таня, Кирилл не может вам дозвониться, а дело срочное. Он просит бить тревогу, потому что его заставляют подписать контракт". Потом уже, когда Татьяна связалась с сыном, он пересказал ей, что говорили командиры: вы лучше подпишите контракт, потому что вы с нами здесь все равно останетесь до конца, а по контракту вам хоть заплатят за это какие-то деньги. Кирилл подписывать контракт отказался. Один из офицеров дал ему телефон, чтобы позвонить матери: "Говори, что тебя заставляют подписать контракт, пусть она тебя отсюда вытаскивает".
– Не знаю, что это за офицер, но спасибо ему, – благодарит Татьяна. – Вообще-то предлагали ему контракт с самого начала, еще до Украины. Он мне звонил и спрашивал, стоит ли подписывать: обещают, мол, что он будет только что-то патрулировать, а зато деньги станут платить хорошие и жилье дадут. Я ему сказала: ни в коем случае. У него хорошая профессия, он у нас автомеханик. И работа есть, ждет его, он там уже три года отработал, еще в техникуме начал. Вы не представляете, что он умеет из машины делать. Дом они построили с папой вдвоем. Он у меня умничка. Так что я точно знаю, что ничего он не подписывал, нечего ему делать в этой армии. В общем, я дозвонилась до Министерства обороны, нашла какую-то "горячую линию". Сказала им все, что думаю.
После того, как в Минобороны стали звонить родители срочников, из Украины вывели 412 человек, в том числе, Кирилла. Он вернулся с температурой и бессонницей, другие его сослуживцы – кто с обмороженными ногами пришел, кто с пневмонией. Жили они в Белгородской области в палатках.
– Он мне только сказал: "Мама, там было очень страшно". Он там тело без головы видел, кого-то без ног… – рассказывает Татьяна. – Бегали они там лесами, а сверху их бомбили с самолетов. Продуктов у них толком не было, сухпайки – и те просроченные. Есть, говорит, невозможно, но приходилось. Я же говорю: сын в роте матобеспечения служил, он эти пайки сам раздавал, так что своими глазами все видел. И в этом пайке рис, чай, а что с ними делать? Воды у них не было, они снег топили, чтобы попить. Они даже зубы не могли почистить, потому что, когда их в Украину отправляли, так даже личные вещи не дали взять из лагеря. Сын как уехал из лагеря загружаться – так больше туда и не вернулся. Теплой одежды у них тоже не было. Вот в чем мой уехал на учения, то и носил в Украине. А спали они там на земле.
Кириллу еще повезло, считает его мать. Вокруг него оказались военнослужащие гораздо старше по возрасту – кто-то долго прослужил на контракте, кто-то был в Чечне, и люди оберегали мальчишку: "И не пришлось бегать с другими бестолковыми мальчишками. Наверное, это его и спасло".
– Я все-таки достучалась до их командира, – говорит Татьяна. – Он и со мной, как с другими мамочками, говорить отказывался, но я стала писать ему СМС. Задаю вопрос: "Где мой сын?". Он отвечает: "Я в другой области". Я: "Но он же там не один, какой-то командир с ним должен быть?". В ответ – тишина.
Потери российской армии во время войны в Украине Минобороны РФ в последний раз публиковало 25 марта, на тот день, по данным ведомства, они составляли 1351 человек. Генштаб ВСУ 3 апреля называл другие цифры – примерно 18300 убитых российских военнослужащих. По информации Госдепартамента США, это значение ближе к 10 тысячам. В плену по состоянию на конец марта, по данным вице-премьера Украины Ирины Верещук, находилось 562 военнослужащих ВС РФ. Российская сторона данные о том, сколько военнослужащих попали в плен, не раскрывает.
Доступ к сайту Крым.Реалии заблокирован Роскомнадзором. Беспрепятственно читать Крым.Реалии можно с помощью https://dxy92vmtet6ey.cloudfront.net/зеркального сайта: https://d1rc7xsdszmtem.cloudfront.net/https://dxy92vmtet6ey.cloudfront.net/. Также следите за основными событиями в Telegram, Instagram и Viber Крым.Реалии. Рекомендуем вам установить VPN.
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: