«Хотели вырезать почку»: нестыковки и противоречия в показаниях потерпевшего по «делу Веджие Кашка»

Специально для Крым.Реалии

С третьей попытки в подконтрольном России Киевском районном суде Симферополя смогли найти и допросить потерпевшего по делу о вымогательстве, которое в народе получило название «дело Веджие Кашка». Гражданин Турции Юсуф Айтан был доставлен в другой суд Симферополя и оттуда допрошен по видеоконференцсвязи. Что в показаниях «жертвы вымогательства» пошло вразрез с его же показаниями в материалах уголовного дела, какие высказывания противоречат общей логике обвинения и какие вопросы после этого заседания так и остались без ответа?

Версия потерпевшего

Во время допроса Юсуф Айтан сообщил, что познакомился с Алие Кашка через интернет и спустя пару месяцев переехал к ней жить. Семья счастливой избранницы организовала никях – аналог православного венчания. По словам потерпевшего, Веджие Кашка (бабушка Алие, которая погибла во время задержания по этому уголовному делу – авт.) в то время передала внучке около двух-трех тысяч долларов на покупку необходимой молодоженам бытовой техники и другого имущества.

• Крым. Реалии

Юсуф Айтан рассказал, что спустя некоторое время решил «тихо уйти, без скандала», но семья его супруги вдруг стала требовать с него моральный ущерб. При этом к «разборке», как назвал происходящее потерпевший, подключились Бекир Дегерменджи и Асан Чапух, а позже – Кязим Аметов и Руслан Трубач. Во время первой встречи у него якобы забрали одну из двух его машин и «под страхом депортации» вынудили написать расписку, что он через два месяца отдаст семье семь тысяч долларов, заявил Айтан.

В ходе следующих двух встреч фигуранты «дела Веджие Кашка», по словам Айтана, угрожали ему физической расправой, перспективой оказаться в рабстве и предложениями вырезать его почку для продажи. Также в этот период, по словам мужчины, Чапух забрал у него паспорт и еще какие-то материальные ценности. Тогда Айтан понял, что его жизни угрожает реальная опасность, испугался и обратился в МВД России.

«Фиктивное» венчание

После того как Юсуф Айтан изложил свое видение событий и ответил на несколько вопросов обвинения, адвокатам и потерпевшим удалось раскрыть ряд моментов, которые позволили взглянуть на ситуацию несколько в другом, не столь однозначном ракурсе. Так, в ходе допроса выяснилось, что на момент, когда молодые готовились к венчанию, у Айтана имелась связь на стороне. «Но я с ней не жил. У меня были к Алие серьезные намерения», – пояснил в суде мужчина.

Более того, в дальнейшем любовная связь переросла в очередной (как минимум третий по счету) брак. На вопрос, как он, будучи мусульманином, пошел на нарушение обряда никях и взял себе другую жену, бросив Алие Кашка, Айтан заявил, что, по его мнению, обряд венчания был фиктивным. К такому выводу он пришел по той причине, что обрядовое действие отличалась от тех, которые делают в Турции.

БОЛЬШЕ ПО ТЕМЕ:

Как затягивают «дело Веджие Кашка» в Крыму

В свою очередь, подсудимые в ходе допроса высказали убеждение, что Алие Кашка изначально стала жертвой брачного афериста, который был нацелен только на получение денег от нее и ее родственников.

Денег не занимал?

Во время допроса Юсуф Айтан отрицал, что лично брал в долг у Веджие Кашка какие бы то ни было деньги. Также он заявил, что вообще никогда ни у кого не брал в долг никакие суммы. Помимо этого, Айтан опроверг утверждение свидетельницы Алие Кашка о том, что он украл из их дома крупную сумму денег перед тем, как ушел «тихо, без скандала».

Как выяснилось в ходе заседания, у защиты имеются сведения о том, что ранее потерпевший занимал у Веджие Кашка три тысячи долларов для погашения накопившихся «кредитов» и обещал расплатиться после того, как продаст один из двух своих автомобилей. Тот самый, который у него потом якобы отобрали, вымогая «несуществующий» долг.

Примечательно, что в ходе допроса Айтан подтвердил: «отжатый» за долги автомобиль он без всяких проблем смог забрать со двора семьи Кашка через месяц после его «изъятия». Такое поведение «вымогателей» как-то не очень вписывается в общую логику обвинения, согласно которому «злоумышленники» постоянно требовали вернуть долг и всячески ограничивали его материальные права.

​Диск не давал?

Помимо чисто логических нестыковок, которых набралось за время допроса немало, выяснились и некоторые любопытные противоречия в материалах уголовного дела. Так, например, в ходе допроса Юсуф Айтан заявил, что обратился с заявлением о вымогательстве в МВД России, хотя в материалах дела имеются документы о том, что потерпевший обратился в Федеральную службу безопасности России, сотрудники которой передали материалы по подследственности в российский Следственный комитет.

Также во время допроса в суде Юсуф сообщил, что угрозы «вымогателей» он записывал на диктофон, который затем передал сотрудникам правоохранительных органов. Однако в материалах дела никакое устройство не упоминается – в одном из протоколов допроса отмечено, что потерпевший передал диск с аудиозаписями. Сам потерпевший этот факт отрицает, утверждая, что отдал именно диктофон, «который ему пока не вернули».

Еще одна любопытная деталь касалась упоминания в протоколе допроса сына подсудимого Чапуха по имени Арсен. Во время допроса потерпевший заявил, что не знает такого человека и что не называл его имени при общении со следователем. Как появились эти данные в материалах дела, Айтан не знает, но твердо уверен, что не называл этого имени.

«Наверное, не отдавал бы!»

Интерес защиты также вызвали обстоятельства написания расписки, в которой Юсуф обещал вернуть долг в течение двух месяцев. По словам потерпевшего, он не был согласен с такой суммой, но написал, потому что «как-то надо было уйти без вреда для себя». «Говорил, что отдам. В такой спокойной ситуации, наверное, не отдавал бы!» – заявил Айтан.

Однако в истории с распиской всплыл куда более примечательный нюанс – она составлена на турецком языке, поскольку, со слов потерпевшего, он не умеет писать на русском. На вопрос защиты, почему тогда протоколы его допроса подписаны им на русском языке, он ответил, что пару слов написать может.

– А четыре слова можете написать? – спросил адвокат Эдем Семедляев.

– Могу.

– А пять?

– Суд снимает этот вопрос, – перебил диалог судья Михаил Белоусов.

Между тем, как пояснила защита, в расписке всего девять слов. Так что выходит, судя по его записям в уголовном деле, потерпевший вполне мог составить долговое обязательство на другом языке, но сознательно этот факт от суда пытался утаить.

На этом основании и в связи с другими противоречиями защита настаивала на оглашении отдельных материалов уголовного дела, однако судья неожиданно прекратил допрос потерпевшего и объявил в заседании перерыв до следующей даты. Удастся ли повторно найти и доставить в суд потерпевшего, а также внятно разобраться с накопившимися несоответствиями, станет известно уже 28 марта.

Игорь Воротников, крымский блогер

Взгляды, высказанные в рубрике «Мнение», передают точку зрения самих авторов и не всегда отражают позицию редакции