«Это называется игра на грани». О тактике России в Сирии

33 турецких солдата погибли и 36 были ранены после налета предположительно российских бомбардировщиков вблизи города Идлиб 27 февраля. В первые часы после налета на турецких военнослужащих советник Эрдогана пообещал «ужасно» отомстить и расчленить Россию изнутри.

Почему Турция воздержалась от объявления войны России? Кто нарушил «сочинские договоренности», из-за чего и погибли солдаты? И насколько далеко вместе с Асадом против Турции готов зайти Путин?

Об этом в эфире Радио Донбасс.Реалии говорили с директором Института востоковедения академии наук Украины имени А. Крымского Александром Богомоловым.

– Почему Турция не объявила войну России? В первые часы после налета была очень напряженная ситуация, потом в некотором роде Турция пошла на попятную, но сейчас объявила военную операцию. Таких жестких заявлений относительно Российской Федерации Эрдоган себе уже не позволяет. Почему?

Александр Богомолов: Мы живем в эпоху гибридных отношений и конфликтов соответствующей природы. Всегда было понятно, что логика и интересы сирийского режима, России, в первую очередь, и других союзников сирийского режима, была такая: они стремились вытеснить всех своих оппонентов, всю вооруженную оппозицию, объявляя их террористами, куда-то за пределы Сирии. Превратить их, грубо говоря, в беженцев или уничтожить. Можно было ожидать, что рано или поздно достигнутое в Сочи соглашение будет нарушено. Понятно, что все военные операции планируются в российском Генштабе и решения принимаются, в лучшем случае, в двустороннем формате. На земле действуют различные силы, которые держат сирийский флаг – это совершенно не обязательно сирийцы, часто совсем даже не сирийцы, а сверху российская авиация, а также сирийская. Несколько зон эскалации уже было уничтожено, люди, которые там находились, в значительной степени превратились или в беженцев, или в перемещенных лиц, и Идлиб остался последней точкой, где они все накапливались в течении долгого времени. На данный момент до 3 млн населения этой территории состоит где-то примерно на половину из людей, которые стали внутренне перемещенными лицами.

– Почему, с вашей точки зрения, Эрдоган не решился на военные действия?

Александр Богомолов: Он и не собирался, и сейчас не собирается вести военные действия против сирийского режима. Пока что никто, кроме Украины, не ведет физическую войну с Россией: перестрелка, бой прямыми военными методами и т.д. Мы живем в таких обстоятельствах, в которых люди уже давно перестали объявлять войны, тем не менее ведут их ничуть не хуже, а даже более иногда интенсивно, чем классические объявленные войны.

Турцию продолжает устраивать этот статус-кво. Ясно, что он не устраивает полностью всех сирийцев и вообще не является нормальным. Нормальной ситуацией было бы восстановление мира в стране, восстановление страны в ее границах, но это за пределами возможного и на долгое время – исключенная возможность.

– Вы сказали, что, скорее всего, эта операция в Идлибе была спланирована в российском Генштабе. Зачем России контроль над северо-западом Сирии, если до этого договорились, что это зона влияния Турции?

Александр Богомолов: Есть тактические и стратегические соображения. Весь план действий и смысл присутствия России на этой территории с 2015 года, состоит в том, чтобы территорию Сирии, которая давным-давно распалась на кусочки, собрать под контролем официального режима правительства Башара Асада. Эту цель Россия выполняет разными методами: сначала дипломатическими, затем в 2015 году были подключены военные. В России было понятно, что это будет столкновение с Турцией, но Россия рассчитывала на то, что Турция пропустит этот удар. Она имела основания подозревать, что так может случиться, потому что Россия действует через посредников в данном случае – by proxy, как говорят англичане. То есть это вроде бы не Россия, это вроде бы сирийский режим нападает: мы тут бы ни при чем – примерно так, как происходит на Донбассе.

Россия не собиралась изначально бомбить своими силами какое-то подразделение турецкое. Это был такой уже явный со стороны России предупредительный сигнал – красная лампочка.

– Как может Турция ответить на эту ситуацию?

Александр Богомолов: Трудно сказать. Эрдоган пытается делать то же, что делают на данный момент все натовские страны – избежать прямого столкновения, понимая, что оно может вызвать гораздо большую проблему. Мало просто прямого давления, он привлекает силы союзников. Сейчас Турция находится в том положении, когда у нее вроде бы сначала испортились отношения с НАТО, а сейчас НАТО становится очень важным. И фактор членства в НАТО играет определенную роль, усиливается коммуникация и с Европейским Союзом, со структурами США. Поддержка у Турции пока что дипломатическая, но турки хотят и военную. Эрдогану было важно показать с самого начала, что он серьёзен в своих намерениях вплоть до того, что может и на крайние меры пойти. Это игра на нервах. Пока что в зоне непосредственной опасности с обеих сторон находятся преимущественно прокси-силы. Эти силы не собственно турецкие, а повстанцы, поддержанные, подготовленные, прошедшие подготовку в том числе в турецких лагерях – так называемая Сирийская национальная армия, которую турки создали.

Слушатель: Меня зовут Олег. Вы знаете, Россия поступает так же, как Турция с Сирией: создает вокруг себя буферные зоны на Донбассе, та же самая политика «их там нет», и там, и там все затягивают.

Александр Богомолов: Именно это мы называем сейчас гибридными войнами, в которых одновременно происходят события, которые раньше не могли происходить одновременно. Это не просто сравнение, тут есть и прямая связь. Люди, которые планируют эти операции и там, и там – это часто одни и те же люди.

– Почему Владимир Путин помогает Башару Асаду, есть ли какая-то грань в этой помощи? Важны ли ему хорошие взаимоотношения с Эрдоганом или он пойдёт до конца с режимом Асада, чтобы показать другим союзникам Российской Федерации, что мы своих не бросаем?

Александр Богомолов: Асад, я уверен, абсолютно не ценен Путину ничем. Он просто очень удобная марионетка и пешка в этой игре. Режим Асада законный, но легитимность он утратил с того момента, когда стал массово расстреливать свой народ. Не каких-то, как он говорит, террористов, то есть по его версии, террористы – это фактически больше половины населения Сирии. Они сунниты, принадлежат к суннитскому большинству. А сам он представляет 11 процентов алавитского меньшинства. Но в силу исторических обстоятельств это меньшинство доминирует уже в течении длительного времени, и породило семейство Асадов, которое правит страной уже несколько десятков лет.

Слушатель: Меня зовут Саша, я из Одессы. Почему Россия оказалась в Сирии? Чтобы ввязываться в религиозную войну, должна быть серьезная причина. И что Израиль ждет от Москвы в Сирии?

Александр Богомолов: Надо рассматривать эту ситуацию на фоне событий в Украине в 2015 году, прежде всего. Если бы не эти события, не оказалась бы Россия в Сирии – я абсолютно в этом уверен. Россия, я думаю, вступила на тонкий лед в 2014 году в Крыму. Планы с «Новороссией», которые не удались, привели Россию к ситуации международной изоляции – растущие санкции, выкинули из «Большой восьмёрки». Процесс шёл в политическом плане не очень успешно для России, ей нужно было отыграться на каком-то другом плацдарме. Оказалась под рукой Сирия, она очень удобно в этот момент разваливалась. Есть такая версия, в которую я верю, что убедил окончательно Россию туда вмешаться Касем Сулеймани. Получается, что Россия отчасти училась у иранцев тактике гибридной войны и постепенно логика процесса втягивала ее туда. Россия смогла сыграть достаточно удачно тактически, она стала той единственной стороной в этом очень многоуровневом и сложном конфликте, которая имеет коммуникацию со всеми прочими участниками. Россия оказалась там как крупье в этом казино, в который превратился сирийский конфликт. Таким образом всем приходиться иметь дело с Россией. И у Израиля, и у турков с Россией абсолютно разные стратегические интересы, но Россия настолько прописала себя в этот конфликт, что без какой-то схемы отношений с ней очень трудно реализовывать свои собственный национальные интересы в сфере национальной безопасности в этом театре военных действий. Россия пользуется ситуацией, это придает ей такого международного веса, могущества определённого.

– Вы говорите, что атака на российские вооруженные силы – большая проблема для всех участников сирийского конфликта. Потому что это – ядерная держава?

Александр Богомолов: Конечно, это сразу поднимает градус, ранг этой войны, как минимум, на следующий уровень. Это называется игра на грани. Россия этой гранью пользуется. Никакая другая страна не дошла бы до таких пределов. Россия доходит и ей это сходит с рук именно потому, что существует укоренившееся ощущение угрозы, связанное с прямым столкновением.