20 лет назад, в ночь на 9 сентября 1999 года, в жилом доме в Москве на улице Гурьянова произошел сильнейший взрыв, полностью уничтоживший два подъезда дома №19. 13 сентября, в день траура по погибшим на улице Гурьянова был взорван еще один московский жилой дом – на Каширском шоссе, в доме на улице Борисовские Пруды обнаружили готовую к подрыву взрывчатку, а 16 сентября был уничтожен дом в Волгодонске. Погибли почти 250 человек, пострадали около полутора тысяч. 22 сентября чудом предотвращен взрыв жилого дома в Рязани. Еще до московских взрывов, 4 сентября, подобный теракт был совершен в дагестанском Буйнакске. Осознай тогда российское общество, кто и зачем это сделал, история страны в последующие 20 лет, возможно, была бы другой.

1

По официальной версии, в июле 1999 года глава некоего Исламского института "Кавказ" Аль-Хаттаб поручил группе "установленных и неустановленных следствием лиц" взорвать в России несколько жилых домов. В группу входили уроженцы Карачаево-Черкесии Ачимез Гочияев, Юсуф Крымшамхалов, Адам Деккушев, братья Заур и Тимур Батчаевы, татарин Денис Сайтаков и некоторые другие. Бросается в глаза, что единственный официальный документ, в котором эта версия изложена относительно подробно, – приговор Московского городского суда, вынесенный 12 января 2004 Крымшамхалову и Деккушеву. Ни ФСБ, ни Генеральная прокуратура, ни президент не сочли нужным более или менее детально и доказательно информировать общество о том, как, по их мнению, произошло убийство 250 граждан России. Есть и другая версия: взрывы организовало руководство ФСБ, но о ней чуть позже.

Первый вопрос при расследовании взрывов в домах: какая взрывчатка была использована? Если она была приготовлена кустарным способом, нужно искать химиков, знающих, как это можно сделать и где достать необходимые ингредиенты. Если же взрывчатка промышленного производства, следует проверить предприятия, где она изготовляется, места хранения, объекты, где ее используют, например, начиняют ею боеприпасы, чтобы, если повезет, выявить каналы утечки к террористам. Работа трудоемкая, но необходимая.

В сентябре 1999 года, когда в расследование были вовлечены сотни людей и фальсифицировать информацию было трудно, стало известно, что дома взрывали гексогеном в смеси с тротилом или иными взрывчатыми материалами. Об этом в те дни много писали СМИ со ссылкой на сотрудников ФСБ. Изготовить гексоген в домашних условиях невозможно. Однако сведений о проверке предприятий, его производящих, складов, арсеналов и прочего, так и не появилось. Между тем речь шла не о килограммах, а о нескольких тоннах этого вещества.

В 2000 году руководители ФСБ перестали упоминать о гексогене вовсе. Похоже, властям очень не хотелось отвечать на неудобный вопрос, откуда и как террористы его получили. И тогда, если верить Мосгорсуду, было заявлено, что дома взрывали смесью аммонала и сахара, изготовленной Крымшамхаловым и Деккушевым. Они арендовали дом в Ставропольском крае, раздобыли "при не выясненных следствием обстоятельствах" 13 электродетонаторов, детонирующие кабели и шнуры, а также 13 тонн (!) самодельной взрывчатки, состоявшей из аммиачной селитры, тротила и сахара. Затем умельцы смешали ее в бетономешалке с алюминиевой пудрой, изготовив таким образом около 14 тонн аммонала, к которому непонятно зачем был добавлен сахарный компонент.

Другой ключевой вопрос: кто поместил взрывчатку туда, где она взорвалась? Владельца подвала, где произошел взрыв, оперативники нашли уже на следующий день после взрыва на улице Гурьянова. Им оказался Марио Блюменфельд, предъявивший договор, по которому за несколько дней до взрыва помещение было сдано фирме "Бранд-2". Документ был подписан неким Мухитом Лайпановым. Очень быстро выяснилось, что Лайпанов погиб в феврале 1999 года в автокатастрофе в Ставропольском крае, а его паспортом пользуется иной человек. Был, естественно, составлен фоторобот лже-Лайпанова и начата массированная проверка гостиниц, отделений милиции, где должны регистрироваться приезжие, и прочих заведений.

Узнали, что лже-Лайпанов летом 1999 года несколько раз останавливается в московских гостиницах одновременно с Денисом Сайтаковым. Как минимум один раз они жили в одном номере. Он же арендовал помещения, куда закладывалась взрывчатка. Одновременно, обнаружили, что документы для регистрации "Бранд-2" готовила некая Татьяна Королева, сотрудница фирмы "Деловая компания". Ее задержали, она заявила, что документы на "Бранд-2" оформляла своему любовнику Ачимезу Гочияеву. На следующий день Королеву освободили, даже не взяв с нее подписку о невыезде. До января 2000 года она успела зарегистрировать 28 фирм, затем исчезла.

Соответственно, по версии следствия, организатором взрывов был Гочияев. Он арендовал склад, где хранилась взрывчатка, и помещения в домах на Каширском шоссе, улицах Гурьянова и Борисовские пруды. Совместно с Сайтаковым и Зауром Батчаевым заложил в каждое из них по 2–3 тонны взрывчатки и устройства для ее подрыва. После взрывов эта троица спешно покинула Москву и скрылась в Чечне, вступив там в террористические группировки.

Все эти действия вызывают недоумение. Летом 1999 года в Москве мало кто оформлял аренду помещений на несколько дней или недель. Из-за кризиса августа 1998 года у многих арендаторов остановился бизнес, заметил глава одной из районных управ в Москве. Они охотно уступали помещения, "не тратясь на официальное оформление сделки". Точно так же можно было без проблем снять квартиру, заплатив хозяину пару сотен долларов наличными, а не останавливаться в гостинице, где требовалось предъявлять документы. К тому же у Гочияева была своя квартира в Москве, или он мог жить у Королевой, если только она не придумала историю об их связи. Именно такое поведение было бы логичным для человека, готовящего серию террористических актов. Но Гочияев, если верить властям, чуть ли не сознательно наводил следствие на следы – свои и Сайтакова.

И самое интересное: был подменен фоторобот человека, снявшего у Блюменфельда помещение на улице Гурьянова. Блюменфельд рассказал под запись: "В Лефортове мне показали фотографию какого-то человека, сказали, что это Гочияев и что это якобы я ему сдал в аренду подвал. Я ответил, что этого человека никогда не видел. Но мне настоятельно рекомендовали признать Гочияева. Я все понял и больше не спорил, подписал показания. На самом же деле человек, чью фотографию мне показали и которого называли Гочияевым, был не тем человеком, который ко мне приходил" и чей фоторобот был распространен в первые дни после взрыва на Гурьянова. Блюменфельд продолжал: "Кроме меня, лже-Лайпанова видели еще несколько человек. Все они утверждали, что фоторобот очень похож на реального человека".

В официальной версии есть и другие прорехи. Непонятно откуда Крымшамхалов и Деккушев раздобыли 13 тонн самодельной взрывчатки и взрыватели, и каким образом Гочияев получил паспорт погибшего Лайпанова. Обвинение Крымшамхалова и Деккушева опиралось в основном на их признания и показания свидетелей. Единственно, что более или менее достоверно – Крымшамхалов и Деккушев действительно готовили аммонал и смешивали его с сахаром, передали часть этой смеси кому-то, кто переправил ее в Москву, а остальное отвезли в Волгодонск.

Экспертиза подтвердила, что следы их работы сохранились в доме, который они указали. Но ни их признания, что они действовали по указанию Хаттаба и что они передавали аммонал именно Гочияеву, ни показания свидетелей, узнававших в лже-Лайпанове Гочияева, доверия не вызывают. Одни обвинялись ФСБ в терроризме и готовы были признать всё что угодно, дабы смягчить свою участь. Другие предпочитали не ссориться с могущественной тайной полицией.

2

Итак, официальная версия сентябрьских взрывов не выдерживает критики – это главный вывод, который можно сделать из анализа описанных ранее событий. При этом есть немало серьезных аргументов в пользу того, что дома взрывала сама ФСБ.

Как ФСБ, МВД и ГРУ умудрились проморгать подготовку к террористическим актам общенационального масштаба, хотя весь Северный Кавказ был нашпигован их агентурой? Как получилось, что 13 сентября тогдашний спикер Госдумы Геннадий Селезнев сообщил парламентариям о взрыве дома в Волгодонске, хотя до того оставалось еще три дня? Мелькнули сведения о некоем институте "Росконверсвзрывцентр", через который, похоже, крупные партии гексогена передавались из армейских складов каким-то гражданским организациям (Александр Литвиненко, Юрий Фельштинский. ФСБ взрывает Россию. Издание второе. Нью-Йорк, 2004. Стр. 385–422). Однако ни о результатах расследования этих данных, ни о том, было ли оно вообще, ничего не известно. Зато Александр Литвиненко и Юрий Фельштинский обнаружили свидетельства, что Королева была в контакте с Максом Лазовским, главарем связанной с ФСБ организованной преступной группировки, действовавшей в Москве, и, скорее всего, агентом этой службы.

Но это еще не всё. В 2002 году скрывавшийся то ли в Грузии, то ли на Ближнем Востоке Ачимез Гочияев связался с Александром Литвиненко и его друзьями и несколькими порциями передал им видеозаписи и письменные показания, в которых излагал свою версию событий лета и осени 1999 года. История этих контактов подробно описана Литвиненко и Фельштинским в их книге. Скажем лишь, что она непроста. Но главное – была подтверждена личность Гочияева.

В окончательном виде его история выглядит так. С 1996 года Гочияев жил в Москве, вместе с неким Александром Кармишиным владел строительной фирмой "Капстрой-2000". В начале лета 1999 года к нему пришел его школьный товарищ, Рамазан Дышеков, предложил вместе заняться продажей минеральной воды. Гочияев поручил это дело своему земляку, работавшему в "Капстрое-2000" Раулю Чинчикову. Затем Дышеков попросил помочь арендовать помещения под склады. Чинчиков нашел подходящие помещения, которые Дышеков лично арендовал под свою фирму. 13 сентября, после взрыва на Каширском шоссе, по телевидению показали фото Гочияева, он понял, что его хотят подставить, связался с Чинчиковым, узнал у него о других арендованных помещениях, позвонил в милицию и сообщил про склады на Борисовских прудах и в Капотне.

После этого он покинул Москву, вернулся в Карачаево-Черкесию, вынужден был скрываться. Вскоре Чинчиков был убит. Впоследствии Гочияев узнал, что летом 1999 года Дышеков был секретным агентом ФСБ, а затем открыто работал в этом ведомстве. Истории Гочияева можно верить или нет, но многие ее моменты, например, его место жительства в Москве, судьба Чинчикова, личность Дышекова, можно легко проверить. Так, фирма "Капстрой-2000" действительно, была зарегистрирована в августе 1996 года, известны ее реквизиты, в том числе ИНН, ее учредителями были Гочияев и Кармишин, ликвидирована она в 2010 году. Однако, похоже, полученные от Гочияева сведения на официальном уровне никем и никогда не проверялись.

Другое свидетельство причастности ФСБ к сентябрьским взрывам связано с так называемыми "учениями" в Рязани. История эта неоднократно излагалась, поэтому приведем только основные ее моменты. Вечером 22 сентября 1999 года житель одного из домов в этом городе увидел, что трое неизвестных заносят из автомашины в подвал какие-то мешки. Была вызвана милиция, обнаружили, что из одного из мешков торчат провода, приехали взрывотехники и оперативники областного ФСБ. Из мешка извлекли детонатор с часами, установленными на 5.30 утра. Газоанализатор показал, что в мешках находится гексоген. На следующий день российские СМИ со ссылками на Рязанское управление ФСБ сообщили, что предотвращен теракт.

Вечером 23 сентября это подтвердил и сам премьер-министр Путин. "Если эти мешки, в которых оказалась взрывчатка, были замечены – это значит, ... что население реагирует правильно на события", происходящие в стране, заметил он. Население, действительно, реагировало правильно, чего нельзя сказать о директоре ФСБ Николае Патрушеве. Дело в том, что вечером 23 сентября в Рязани были задержаны три человека, подозреваемых в подготовке теракта, оказавшиеся сотрудниками центрального аппарата ФСБ. Назревал чудовищный политический скандал. Эти люди, взрывчатка и детонатор были срочно отправлены в Москву. А Патрушев поведал изумленной публике, что в Рязани проводились учения, в мешках находился сахар, а детонатор был некой имитацией.

3

И наконец, стандартный вопрос: cui prodest – кому выгодно? Кому понадобилось взрывать дома в российских городах? Летом 1999 года, утверждают российские власти, лидеры боевиков готовили вторжение в Дагестан и, чтобы отвлечь внимание Москвы, организовали серию террористических актов в России. Однако руководители этих группировок, как бы к ним ни относиться, идиотами не были. Они не могли не понимать, что "чеченский след" моментально будет обнаружен и приведет к новой войне в Чечне, которая рано или поздно кончится их поражением. Не исключено также, что они знали или, по крайней мере, подозревали о подготовке Москвы к такой войне с марта того года. Разведка у них была неплохая. Иными словами, рационального мотива у Хаттаба, Басаева и им подобных на тот момент не было.

Но такой мотив вполне мог быть у части российской верхушки. Сразу после взрывов аналитики правоохранительных органов рассчитали время, необходимое для "расчета по плану домов, выезда на место, корректировки расчетов, определения оптимального состава взрывчатки, заказа на ее изготовление, ... аренду помещений, завоз туда бомб и т. д." Для всего этого требовалось 4–4,5 месяца. Это значит, что решение о подготовке терактов было принято в апреле-начале мая 1999 года. Собирались ли в это время чеченцы вторгаться в Дагестан, неясно. Ясно, однако, что ситуация в Москве становилась все более напряженной.

12 мая в отставку был отправлен тогдашний премьер Евгений Примаков. Борис Ельцин лихорадочно искал преемника, который мог бы победить на предстоящих в 2000 году президентских выборах. Но шансов на это было немного. Уйдя в отставку, Примаков при поддержке мэра Москвы Юрия Лужкова и ряда других влиятельных региональных лидеров начал борьбу за президентский пост. Летом 1999-го его рейтинг заметно превышал рейтинг Сергея Степашина, назначенного в мае премьером и рассматривавшегося в качестве возможного преемника Ельцина. Можно предположить, что именно тогда в чьих-то головах созрел план, предусматривавший начало новой войны в Чечне и серию терактов – события, которые позволили бы ввести чрезвычайное положение и отменить выборы. Не случайно 24 сентября Патрушев сообщил: "учения" готовились не только в Рязани, но и в нескольких других городах. После отставки президента премьер-министр автоматически становится его временным преемником. Но хорошо известно, что нет ничего более постоянного, чем временное. Такой план мог сохраниться и после назначения Путина премьером в августе 1999 года. Тогда еще трудно было предположить, что сакраментальное "мочить в сортире" столь быстро и прочно привлечет к нему симпатии российского населения.

Похоже, что взрывы в Москве и Волгодонске были началом реализации этого плана, но после скандала с "учениями" в Рязани его пришлось отменить. Бывший тогда красноярским губернатором и ничего не боявшийся генерал Лебедь заявил, что за терактами стоит договоренность между российской властью и Шамилем Басаевым. Обе стороны, по его словам, были заинтересованы в создании атмосферы массового террора и дестабилизации, чтобы в нужный момент можно было сказать: “Ты не должен идти на выборы, иначе взлетишь на воздух вместе с урнами для голосования”. Генерал Лебедь был неплохо информированным человеком. Только вот непонятно, при чем тут Басаев.

И последнее: времена меняются, но методы борьбы за власть в России могут остаться неизменными.