«Он надеется, что Украина о нем не забудет»: обвинения крымчанина Олега Приходько и его этапирование в Россию

На этой неделе российский суд продлил арест проукраинскому активисту из Крыма Олегу Приходько до 15 сентября. В Симферопольском СИЗО он провел почти полгода, и теперь крымчанина этапировали в российский Ростов-на-Дону. Там, в Южном окружном военном суде его дело собираются рассматривать по существу. Обвиняемому 61 год, он пенсионер.

В октябре 2019 года ФСБ России по итогам обыска обвинила Олега Приходько в подготовке к террористическому акту и незаконном изготовлении взрывчатых веществ: по версии силовиков, активист якобы собирался взорвать администрацию Сак. До этого Приходько привлекали к ответственности по административному делу за то, что он якобы «пропагандирует и публично демонстрирует нацистскую атрибутику и символику». В феврале 2019 года у активиста провели дома обыск, изъяв украинскую символику и портрет Степана Бандеры. Об этом уголовном деле шла речь в эфире Радио Крым.Реалии.

Адвокат Олега Приходько Назим Шейхмамбетов рассказал Крым.Реалии, что российские силовики вменяют его подзащитному уже четыре обвинения.

– Изначально его обвиняли в том, что он самостоятельно изготовил взрывчатое вещество и потом хранил его в своем гараже. Впоследствии, в конце 2019 года следствие выдвинуло еще одно обвинение, по сути, формальное – это приобретение и хранение взрывчатых веществ. Оно исходило из той логики, что раз он изготовил взрывчатку, значит купил и хранил где-то ее элементы, однако факт сделки так и не был не установлен. Далее Олегу Приходько вменили приготовление к совершению террористического акта, только здесь речь уже идет о Генеральном консульстве России во Львове: якобы он планировал совершить поджог, опять же с тем же намерением. В дальнейшем обвинение дополнили еще и покушением на незаконное изготовление взрывчатых веществ. Потом дело было передано в прокуратуру и в суд.

По словам Назима Шейхмамбетова, российские силовики могли подбросить улики его подзащитному.

– Взрывчатка была изъята в одном из гаражей в Саках, который Олег Приходько периодически использовал. Он занимался кузнечным ремеслом, изготавливал из металла различные изделия и хранил там решетки, электроды и так далее. Однако этот гараж не принадлежит Олегу Приходько, и к нему имел доступ любой человек для серьезных манипуляций. Двери часто были открыты, потому что этот гараж стоял в ряду других, и не было рисков, чтобы его закрывать. Таким образом, Олег Приходько полагает, что взрывчатку ему подбросили сотрудники российских спецслужб. За несколько недель до задержания его вызвали в ФСБ и со второй половины дня до позднего вечера беседовали на пространные темы. При входе в здание у него отобрали связку ключей – он считает, что именно тогда был сделан их дубликат. После этого у ФСБ была бы возможность проникнуть в тот гараж беспрепятственно.

Кроме того, Назим Шейхмамбетов утверждает, что у Олега Приходько незаконно взяли образцы слюны, чтобы впоследствии нанести их на взрывчатку и сделать вывод о присутствии на ней ДНК обвиняемого.

– Что касается планов взорвать администрацию Сак, это якобы исходит из СМС-переписки. Олег Приходько всегда пользовался телефоном одной марки – это подтвердили его близкие – а тут вдруг у него появился второй, изъятый в доме на следующей день после ареста, где якобы он по обычному GSM-каналу пишет на украинский номер, что планирует взорвать администрацию города Саки. Мы критически относимся к этой улике и уже подали жалобы на этот счет. Будем изыскивать доказательства того, что этот телефон никогда не принадлежал Олегу Приходько. Он неоднократно утверждал, что не умеет пользоваться переписками в принципе, а телефон нужен ему, только для того чтобы звонить. Что касается Львова, следствие установило это уже позже, якобы из записей телефонных разговоров Олега Приходько. Вот на таких основаниях следствие выстроило всю базу доказательств.

БОЛЬШЕ ПО ТЕМЕ:

«Впал в маразм и решил взорвать администрацию?» Главное о суде над Олегом Приходько

Жена Олега Приходько Любовь Приходько пообщалась с мужем накануне и отмечает, что он настроен оптимистично, хоть и страдает от проблем со здоровьем.

– Вчера он позвонил из Краснодара, куда его перевели, и сказал, что тяжело перенес переезд, что у него очень болит спина. Спрашивал об обстановке: как в Украине, как дела, как политическая ситуация. Я объясняла ему по мере возможностей про коронавирус и так далее. Олегу хочется слышать какие-то новости. За все время, что он находился в СИЗО Симферополя, нам дали свидание только уже напоследок, перед его этапированием. Олег запрашивал также встречу с архиепископом Климентом, но и это не разрешили.

БОЛЬШЕ ПО ТЕМЕ:

Крым: как живет семья Приходько после его ареста

Он очень любит рисовать – у него все это отбирали. Посадили в спецблок, в ограниченное пространство, без какого-либо общения. Это выводило его из себя, потому что он человек общительный, хочет слышать информацию о том, что происходит. Но настрой у Олега не падает – он надеется, что Украина все-таки о нем не забудет. Очень переживает за коронавирус, за людей.

Координатор Крымской правозащитной группы Ольга Скрипник объясняет, почему российские силовики вывозят крымчан с полуострова при рассмотрении дел в судах и после приговоров.

– Еще на этапе следствия, до приговора людей этапируют для рассмотрения дел по существу в Южном окружном военном суде. В российском законодательстве закреплено, что так называемые террористические статьи рассматриваются только там, а в Крыму такого суда нет. Часто крымчан уже не возвращают, и они находятся там до вынесения приговора. Вторая причина – даже если дело рассматривалось в Крыму, то после вступления приговоров в силу, особенно если речь идет о политических делах, людей этапируют для отбывания наказания в российские колонии. Причем стараются везти как можно дальше: вспомните Олега Сенцова, которого увезли в Лабытнанги. Я думаю, это делается осознанно, чтобы разорвать связи активистов с их семьями. Такое обращение с гражданами Украины – их незаконное перемещение из Крыма – является военным преступлением, согласно нормам международного права.

По оценке Ольги Скрипник, политическим мотивом в деле Олега Приходько служит то, что он не скрывал свою проукраинскую позицию в аннексированном Крыму и публично высказывался против действий оккупационных властей – и до уголовного дела это уже было поводом для преследований с их стороны.

Между тем журналист, главный редактор издания «Ґрати» Антон Наумлюк рассуждает о сходстве дела Олега Приходько с другими политическими преследованиями в Крыму.

– И в деле Олега Сенцова и его группы, и в деле Владимира Балуха, и в деле Приходько есть обнаруженные при обыске взрывчатые вещества. У Сенцова это были части пистолета и гранаты, у Балуха и Приходько – взрывчатка. Все трое отрицали, что это принадлежит им, и утверждали, что сотрудники ФСБ подбросили улики во время обысков. В общем-то прямых доказательств – отпечатков пальцев, следов ДНК – которые бы напрямую связали обвиняемых с этими предметами, в суде так и не представили. Это технические сходства, приоткрывающие завесу над методиками спецслужб. С идеологической точки зрения, все уголовные дела такого характера преследуют цель не только устранить конкретных людей с активной проукраинской позицией, но и создать соответствующий информационный контекст. Так, Олег Сенцов олицетворял «националистов», которыми Россия пугала крымчан в 2014 году.

Антон Наумлюк считает, что Владимир Балух и Олег Приходько в глазах российских властей олицетворяли собой демонстративное несогласие с их присутствием на полуострове.

– Они говорят на украинском, они не принимают российское гражданство, которое им пытаются навязать. Это мирное сопротивление, но информационно силовики оформляют все как борьбу с экстремистами, террористами, которые зачем-то хранили дома взрывчатые вещества. Так появляются эти обвинения в намерениях взорвать администрацию Сак, поджечь консульство во Львове и так далее.

(Текст подготовил Владислав Ленцев)