Британская газета The Guardian сообщает о кампании по дезинформации, которую Россия начала за год до событий в Керченском проливе, чтобы оправдать свою агрессию перед европейцами. Онлайн-издание EUobserver также пишет о том, как Россия применила пропаганду, чтобы дестабилизировать украинский восток и спровоцировать протесты во Франции и Черногории ‒ и как ЕС будет реагировать на пропаганду. А в журнале New Eastern Europe пишут о противоречивой трактовке Голодомора в Украине и на Западе, и объясняют, почему об этом событии до сих пор знают очень мало в мире.
Российские фейки «проложили путь» к керченскому кризису, пишет британская газета The Guardian. Обозреватель анализирует, какую информацию распространяли прокремлевские СМИ еще за год до событий 25 ноября, когда россияне захватили украинские корабли в Черном море.
«Оперативная рабочая группа по стратегическим коммуникациям Европейской комиссии, отвечающая за обнаружение дезинформации, открыла сложную сеть ложных новостей из российских источников», ‒ говорится в статье.
Обозреватель цитирует Джулиана Кинга, комиссара ЕС по вопросам безопасности, который говорит, что инцидент в Керченском проливе имеет долгую предысторию, и Россия тщательно готовилась к нему, используя лояльные СМИ.
«Кампания по дезинформации началась гораздо раньше, за год до [керченского кризиса], когда российские медиа начали распространять заявления, что якобы власть в Киеве искусственно углубляла дно в Азовском море, чтобы принять флот НАТО», ‒ говорит он.
Летом этого года СМИ России распространили фейки, что Украина инфицировала Азовское море холерой, а осенью в российских медиа появились прогнозы о «спровоцированных Западом беспорядках в регионе». Также были заявления о том, что США планировали противостояние между Россией и Украиной в Черном море еще с 90-х годов. Другой фейк ‒ британские и украинские спецслужбы пытались транспортировать ядерную бомбу, чтобы подорвать новый Керченский мост, но их остановили российские спецслужбы.
Хотя все эти заявления ‒ ложь, они имели серьезное влияние на общественное мнение в ЕС, часто благодаря тому, что прокремлевские ресурсы ‒ первые в поисках в Google. Поэтому ЕС создаст систему быстрого реагирования против дезинформации с бюджетом в пять миллионов евро.
Обозреватель заключает: речь идет не о цензуре интернета, а о повышенном мониторинге и ответственности за распространение фейков.
Российская пропаганда вышла за рамки Азовского моря, пишут в брюссельской газете EUobserver. «Больше месяца МИД России распространяло идею о том, что Украина планирует использовать химическое оружие против боевиков на оккупированном Россией востоке Украины», ‒ объясняет обозреватель.
Согласно источнику издания, Москва может инсценировать химическую атаку на востоке Украины, чтобы оправдать вторжение для «защиты» русскоязычного населения. Такой подход уже использовали в Сирии ‒ тогда химической атаке предшествовали различные заявления из российских СМИ.
Россию также подозревают во вмешательстве во французские протесты и подстрекательстве «желтых жилетов». Министр иностранных дел Франции Жан-Ив Ле Дриан сказал, что в стране происходит расследование связей между протестами и российскими государственными СМИ.
Хотя Кремль отрицает свою причастность, Россию также обвиняют в кампании против НАТО и ЕС на Западных Балканах. Например, посол Черногории в ЕС Боян Саркич заявил о кибератаке на правительственные мейлы, а также о сотнях протестующих в столице страны, требующих освобождения двух пророссийских депутатов. Одного из них обвиняют в планировании пророссийского переворота в Черногории, другого ‒ в коррупции.
Журнал New Eastern Europe сосредотачивается на теме Голодомора и длительных дискуссий относительно его признания. По словам автора, в Украине и за ее пределами не хватает согласованной стратегии информирования об этом событии ‒ разные исследователи называют разное количество погибших, а также нет единодушия относительно роли других национальностей.
Обозреватель анализирует нынешнее восприятие Голодомора ‒ по его словам, очень мало стран признали это событие как геноцид против украинского народа, а также там, где его признали, мало информации о трагедии.
Другая проблема ‒ внутри Украины идут дебаты о том, сколько погибло людей, стоит ли говорить о других национальностях, погибших в тот период, и как представить событие за рубежом. Например, украинские исследователи часто сравнивают Голодомор с Холокостом, хотя такое сравнение воспринимают как неуместное, потому что события очень отличаются.
Роль диаспоры в распространении информации о Голодоморе чрезвычайно важна, однако она должна возрасти еще больше, убежден обозреватель.
«Если не будет консенсуса по этой украинской трагедии, то она обречена остаться на периферии международной памяти и признания. Так же Украина как нация, которая в своей современной форме построена на этой трагедии, не получит внимания, которое она заслуживает», ‒ читаем в издании New Eastern Europe.
Автор заключает: украинцам стоит отойти от горячих дискуссий о цифрах жертв Голодомора и позволить академикам прийти к согласию относительно потерь и других деталей вокруг события. Отбросив политику на задний план, Украине требуется единодушная стратегия, чтобы информировать о Голодоморе и добиваться его международного признания.
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: