Отбивная из Золотова: художник Еременко ставит на Навального

Новосибирский авангардный художник Константин Еременко опубликовал на своей странице в Facebook фото неоконченной картины "Поединок Золотова с Навальным". В комментариях одни работу хвалят, другие считают, что автор хочет привлечь к себе внимание, используя скандальную тему. Корреспондент издания "Сибирь.Реалии" поговорил с художником о том, как акутальные политические события влияют на его творчество и насколько рискованно затрагивать подобные темы в сегодняшней России.

​– Многие говорят, что ваш "Навальный против Золотова" – это попытка словить хайп на скандале. Почему вы написали эту картину?

– Сама идея лежит на поверхности, нужно быть очень ленивым, чтобы ее не подобрать. Но точно это не хайп, я не ожидал такого резонанса, не думал, что кто-то, кроме моих знакомых, обратит внимание на это. Я сначала выложил эскиз картины, в тот же день, когда этот видеоблогер опубликовал обращение к Навальному, а потом все руки не доходили. Наконец, решил перевести все это в материал, и вот получилось, что получилось.

– У вас там Навальный разбивает Золотову лицо в кровь. Это значит, что в этом поединке вы ставите на Навального? Или просто желаете ему победы? Или считаете, что за ним правда, поэтому он победитель?

– Я Навального видел в реальности – это довольно здоровый мужик, и я бы действительно на него поставил. Я думаю, он сможет сделать из этого пенсионера сочную отбивную.

– Вы написали в Facebook, что после этой работы придется браться за следующую: "благо Родина, последнее время, просто фонтанирует темами для творчества". О чем кокретно речь?

– Да вот самые последние новости смешные. Например, Гватемала и Россия подписали договор о неразмещении первыми оружия в космосе. Или Лавров изгоняет Порошенко из сортира. Просто берешь, открываешь новостную ленту российских СМИ и вот, пожалуйста, повод. Я какое время не рисовал, а теперь нагрунтовал кучу холстов и буду работать. Может быть, не все замечают курьезность нашей жизни, но я ее постараюсь подчеркнуть.

– Вы не первый раз обращаетесь к социально-политической тематике. Вот, например, картина "Бюджет и капитал", написанная несколько лет назад. С одной стороны – счастливые капиталисты, с другой – бюджетники, явно не вызывающие симпатии, которые, цитирую одно из ваших интервью, "едят халявную баланду на митингах и голосуют за Путина". Кстати, почему, на ваш взгляд, они так голосуют?

– Для меня это очень тяжелый вопрос, почему так происходит. У нас в Новосибирске есть политический аналитик Алексей Мазур, он в свое время сказал, что миром правит не коллективный разум, а коллективное безумие. Может быть, не миром, но к России это точно относится. Понять это очень сложно, над этим можно только иронизировать..

– В 2010 году у вас была выставка "Истерия Сибири", в ее описании говорилось, что в результате "истерического исследования" установлен факт, что Сибирь является неотъемлемой частью Украины. Откуда у вас в то время возникли такие мысли? И решились бы вы на подобные утверждения сейчас?

– Для меня нет темы, над которой бы я не постебался. А почему речь шла о том, что Сибирь – часть Украины, там исторический экскурс: в сталинские годы украинцев переселяли сюда, поэтому сибирская земля, в том числе, и украинцам принадлежит. Опять же, по моей фамилии можно судить.

​– У вас есть портреты знаковых персонажей советской эпохи, выполненные в стилистике Уорхола. Вот, к примеру, репродукция вашей "Сталин и Рерих в Новосибирском НИИ метафизики". Что вас побудило объединить двух этих персонажей, да еще в таком "НИИ"?

– Эта картина была частью проекта "Соединенные штаты Сибири", который потом в галерее Марата Гельмана выставлялся. И изначально идея была в том, что Новосибирск – третий город в стране, со столичными амбициями, а понаехавшим сюда показать нечего, город молодой. Поэтом я начал выдумывать альтернативную историю. И в ней Рерих и Сталин обязательно должны быть на открытии этого института. И не спрашивайте, почему. Это пусть люди сами додумывают.

– Пять лет назад вокруг выставки "Соединенные штаты Сибири" было немало криков о сепаратизме, обвинений в призывах к расколу страны. Как вы думаете, почему это было воспринято так болезненно? Неужели власти действительно могут опасаться сибирского сепаратизма?

– Это было в 2013 году, но надо вернуться на три года назад, когда появился мой персонаж, сибирский партизан-сепаратист Лыков. Тогда эта шутка воспринималась на уровне "арктическое земледелие" или "еврей-дворник". Но некоторые личности, называющие себя патриотами, философ Александр Дугин или писатель Николай Стариков, они это восприняли всерьез. И чем мы больше мы шутили, тем больше они вскипали. И в итоге из шутки это превратилось в политическое явление. Чтобы довести ситуацию до абсурда, я предложил Старикову – я буду делать акции за отделение Сибири, а ты будешь бороться с этим на деньги из бюджета, ну и мне немного отчислять от прайса. Но он так и не ответил. В итоге мы решили провести "Марш за отделение Сибири", но нам не дали, блокировали все, что движется и не движется. Хотя акция планировалась очень веселая, троллинг государственных пропагандистских телеканалов.

​– Возвращаясь к фигуре сибирского партизана-сепаратиста Лыкова. Расскажите немного о его судьбе – откуда он взялся и куда канул?

– Он не исчез, я периодически публикую с ним картинки, но делаю это очень редко, потому что занят созданием полнометражного мультфильма, где он главный персонаж. Название "Сибирский былинный партизан-сепаратист и русское тотемное животное Чебурашка помогают Сатане вернуть душу, которую тот продал Путину". А история Лыкова такова: в начале нулевых было модно заводить себе "Живой журнал". И я завел, ну и нарисовал туда картинку, где он наказывает косматого геолога за исполнение песни "Милая моя, солнышко лесное". И народ стал комментировать, автор, пиши еще. И вот ему уже столько лет, и интерес к нему не угасает, только от бытовых штампов он перешел в политику.

– У вас есть портрет барона Унгерна, яркой, парадоксальной фигуры, белого офицера, которого кто-то до сих пор боготворит, а кто-то называет одним из самых жестоких и кровавых персонажей той эпохи. Чем вам он был интересен сегодня?

– Я его изображал не как положительного или отрицательного героя, а как явление масс-медиа. Например, многие знают, что Че Гевара был еще та сволочь, но все равно он стал иконой стиля и моды. Собственно, как и Путин. Для меня он не политический деятель, а медийный персонаж, в первую очередь. Это не человек, а образ. Его можно поставить на рекламу духов или водки.

​– Ваши работы весьма провокативны по нынешнем временам. Нет опасений, что завтра за вами придут и обвинят в оскорблении чьих-нибудь чувств? Есть темы, за которые вы не стали бы браться из соображений собственной безопасности?

– Конечно, опасения есть. С другой стороны, я в ближайшее время собираюсь приступить к работе над серий портретов Путина. Надеюсь на медийную поддержку всех наших православных активистов, казаков, которые придут на выставку, все разгромят. И все будет весело и красиво. А из того, что бы я бы не хотел рисовать – это пейзажи, натюрморты и тому подобное. Это скучно, а я не конъюнктурщик, рисую то, что мне нравится.

​– В чем вы видите в сегодняшней России свою функцию, роль, задачу как художника?

– Первое – десакрализация власти. Чем больше смеешься, тем больше люди воспринимают ее не как данность от бога, а как фигур, которых, возможно, мы выбрали по глупости и которых надо поменять, допустим. Смех против официозного пафоса, ура-патриотизма мне кажется единственным эффективным оружием. Потому что сейчас бесполезно идти с вилами против цепей ОМОНа. Но это только один из способов, с помощью которого можно хоть что-то поменять. Я и сам все равно хожу на митинги, участвую в других политических акциях. Должны быть разные формы протеста, а в итоге, как известно, вода камень точит.