«Я хочу этого человека проучить». Отец Сергий против Владимира Соловьева

Уже более 175 тысяч человек подписали петицию с требованием не допустить получения российским телеведущим Владимиром Соловьевым гражданства Италии. Две недели назад эту петицию, адресованную мэру итальянской коммуны Кремеа, вблизи озера Комо, а также министру внутренних дел Италии ​Лучане Ламорджезе, создал итальянский священник из России Сергий. Он известен своим ютьюб-каналом "Клирик", на который подписаны больше 50 тысяч пользователей.

Радио Свобода поговорило с отцом Сергием, чтобы понять, что им движет и на что он рассчитывает:

– Основной мой мотив, что побудило меня сделать это: мне прислали ролик (я не слежу, естественно, за его, с позволения сказать, творчеством), где Соловьев в эфире кричит на татарина, который прислал ему нелицеприятное сообщение. Меня это очень возмутило, потому что я слышал о том, что это одиозная фигура, что он много себе позволяет, но чтобы вот так вот – я не думал. Я не знал, что он настолько переходит все допустимые черты. И когда я это увидел, у меня возникла мысль, как осадить этого человека. Мне понятно, что никакое российское законодательство не будет эффективно, потому что сколько уже было жалоб на него, сколько было апелляций к правосудию, к справедливости, к тому, чтобы остановили его агрессивную риторику. Ничего это не сработало и не сработает, я думаю.

Поэтому мы решили, посовещавшись с другими блогерами, поднять шум именно в европейском обществе, так как это ахиллесова пята для многих наших отечественных пропагандистов, которые с экрана телевизора могут петь о прекрасной стране [России], о ее успешности, о ее передовом положении, о том, как все прекрасно, какая медицина замечательная, – но почему-то и лечиться, и отдыхать, и тратить свои деньги, вкладывая в недвижимость и прочие активы, они предпочитают за рубежом. Я не против, на самом деле, факта такого расходования средств. Это личная жизнь, это собственность и право каждого человека. Но здесь есть некоторый идейный, идеологический диссонанс, он очень многих коробит. Поэтому было решено поднять такой вот резонанс именно в европейском обществе непосредственно в стране, где он пытается окопаться.

– А какое дело итальянцам до какого-то ведущего в России, о котором они ничего не знают? Ведь если зайти на сайт петиции, то ее очень много русских подписывает.

– А вы смотрели каждую фамилию?

– Нет, но под самой петицией очень много именно русскоязычных комментариев.

– Итальянцы тоже комментарии оставляли, итальянцы подписывают эту петицию. Но! Если вы смогли перевести текст петиции, там ясно адресное отношение этого текста. То есть мы, русский народ, просим вас, итальянцев, отреагировать на тот факт, что этот человек, который говорит про вас то-то и то-то у нас на родине, у вас пытается получить гражданство. Это бомба замедленного действия, потому что человек с такими взглядами, настолько измаранный, можно сказать, пытается осесть сейчас в демократической стране. Это основной посыл. А петиция сейчас далеко уже распространилась за пределы России. Да, естественно, свой старт она получила именно там, но сейчас подписывают из очень многих стран – и из Украины, и из Грузии. Сознательные люди понимают, насколько деструктивна деятельность этого, не побоюсь сказать, главного пропагандиста России, идейного вдохновителя милитаристской истерии, нагнетания военщины и всего, что с этим связано.

– Но если эту петицию будут подписывать русские, украинцы, грузины, кто угодно, это сможет оказать хоть какое-то действие на итальянское правительство?

– Сама петиция, какой бы она многочисленной ни была, конечно же, не может побудить итальянское правительство взять и запретить что-то. Мы сейчас в Италии тем и занимаемся, что доносим информацию, кто такой Соловьев, до итальянцев. А нужно понимать, что это не особо быстрый процесс, потому что в Италии жизнь и восприятие информации не такие, как в России, – здесь люди живут немножко в других ритмах, в других темпах, здесь не надо никуда спешить. Но когда ты задеваешь их за живое, когда ты задеваешь их за те моменты, которые их волнуют, которых они боятся, что это может опять рецидивировать, то тогда это имеет успех. Поэтому многочисленность подписантов петиции лишь даст возможность итальянцам понять и задуматься над тем, что это стоящая вещь, на которую нужно обратить внимание и, по крайней мере, покопошиться в истории. В этом состоит основная цель. И она уже, в принципе, достигнута, просто надо сейчас придать этому крейсерскую скорость именно в итальянском обществе, чем мы сейчас и занимаемся.

– Вы можете чуть поподробнее рассказать, как именно вы это доносите? Вы добиваетесь публикаций в итальянских СМИ или еще как-то?

– Мой блог в основном направлен на русскоязычную аудиторию, но его смотрят и мои соотечественники мигранты и в Германии, и в прочих странах Евросоюза, в частности в Италии. И они уже, будучи способными говорить на одном с итальянцами языке, распространяют. Они отправляют эту петицию с аннотацией в разные итальянские СМИ. Тихонечко-тихонечко она здесь сейчас наберет популярность, я в этом даже не сомневаюсь. На этой неделе у меня должна быть встреча с одним из итальянских журналистов. Я же пообещал человеку в ролике его прославить не только в России, где его знают, но еще и в Европе. Человек хочет славы – он ее получает. Вот и все.

– Что для вас станет успехом этой кампании?

– Успехом этой кампании станет то, что эти люди не будут так нагло и по-хамски относиться к своему народу. Может быть, это слегка наивно, но после они будут с опаской говорить какие-то слова дальше, потому что они понимают, что внутри страны [России] они безнаказанны. Но когда люди объединяются в сети интернет, они могут добиться своей цели. У людей [в России] нет возможности выйти на улицу. Но мы будем не на улицах объединяться, а мы будем объединяться на таких площадках [как Change.org] и добиваться своей цели. Да, это сложно, это муторно, это многопланово, это какая-то многоходовка, не дающая быстрого результата, но, тем не менее, это хоть какое-то действие, а точнее – противодействие.

– В Италии все-таки хорошо относятся и к русским, и к российским властям, и к Владимиру Путину. Насколько удачно то, что вы начали именно с Италии, а не с какой-то другой европейской страны, где более критичное отношение к российскому государству?

– Как бы отдельные итальянские чиновники (которые, на самом деле, очень разношерстные) ни относились к России и Владимиру Путину, нельзя сказать, что все правительство импонирует России, нет. Да, есть пропутинские партии, есть пропутинские лоббисты, но я не могу так сказать, что пропутинские настроения в Италии сильнее, чем где-либо в Европе. Наверное, во Франции посильнее даже будут.

В Италии как раз есть та самая русская пропаганда, которая действует на внешнего зрителя. Она очень сильная, она очень коварная. Будучи человеком, который может читать итальянские источники, переводы всяких русских информационных ресурсов, в частности Соловьева, я понимаю, на что это нацелено. Естественно, люди начинают как-то симпатизировать тому, чего они никогда в жизни не видели, с чем не соприкасались. Это следствие пропаганды. И наша задача – как раз обратить внимание итальянского общества на эту пропаганду, насколько она коварна, насколько она лжива.

Конечно, нет надежды на святость итальянского правительства. Я реалист. Нет святых политиков или дипломатов, но есть модель взаимоотношения власти и общества в Италии и есть понятие репутации. Вот итальянское правительство никогда не попрет против народа, который начинает требовать ответа, требовать проверок, требовать обратной связи, задавать вопросы. Это не Россия. Я еще раз говорю: цель, если хотите, спровоцировать определенной группой итальянского общества людей, которые уже в свою очередь поднимут вопрос о рассмотрении этой петиции.

– Ваши друзья, соседи, с кем вы делились выдержками из Соловьева, как они реагировали на то, что он говорит? Они поддерживают вас, они возмущаются, они считают, что у этой кампании нет какого-то будущего?

– Реакция у того круга итальянцев, с которым я общаюсь, ужасающая, они в шоке. Они не знают, что происходит в России, им до этого дела нет, и это абсолютно нормально. Но когда они узнают о каких-то процессах (о летних посадках, о сфабрикованных делах) и главное – о мотивах этих процессов, то итальянцы испытывают когнитивный диссонанс от этого, мягко говоря. И когда переводишь им отдельные фразы, которые говорит этот человек [Соловьев] (а я показывал ролики), то они просто шокированы тем, что человек говорит! Они не понимают, как можно такое говорить.

– Отец Сергий, а признайтесь, нет ли в этой кампании против Владимира Соловьева самопиара? Потому что непонятно – добьетесь вы своей цели, не добьетесь, но на громкое имя Соловьева и пользователи, и журналисты, и блогеры кликают.

– Нет. Я вам честно скажу, у меня (если брать мой ютьюб-канал) не было никогда цели набрать огромное количество подписчиков. Я хочу вокруг себя создать определенное сообщество, с которым мне будет комфортно общаться, а не кучу непонятных людей. Поэтому здесь я не могу сказать, что я преследовал пиар. Нет, я искренне хочу этого человека проучить, потому что он безнаказан. Он потерял реальность, как и многие другие люди в России, которые наделены властью, которые пользуются определенными льготами, преференциями. Он перестал чувствовать меру допустимого. Мне абсолютно все равно, что про меня будут говорить в медийном пространстве! Я к российской пропаганде, ее расследованиям, ее аргументам отношусь, мягко говоря, равнодушно.

– Отец Сергий, про вас очень мало известно. Никто не знает, почему вы уехали из России в Италию, где вы в Италии служите. Это какая-то принципиальная позиция?

– А зачем это нужно?!

– Это же помогает создать доверие к вам. Получается, что вы как будто не доверяете и своим зрителям, и, соответственно, людям, которым направлена эта петиция против Соловьева.

– Зрителям своим я доверяю, но опять же не всем, потому что я их лично не знаю. А доверять "коллегам по цеху" из Русской церкви я, вообще, не собираюсь. Это абсолютно неблагодарное дело. Мне кажется, это логично, при моем отношении к церковному институту в России, чтобы я кому-то доверял. Я в свое время порвал абсолютно все связи, которые только у меня были с этой структурой – не только с духовенством, но еще и с людьми светскими, которые были очень лояльными или практикующими. У меня с ними нет общих точек соприкосновения. У нас абсолютно разные плоскости понимания религиозных вопросов, они даже диаметрально противоположны. Поэтому слушать, что сейчас идет с той стороны на меня, мне абсолютно безразлично.

Я уже очень давно не связан ни с РПЦ, ни с какими русскими храмами. Я нахожусь в юрисдикции другой православной канонической церкви. Я не сектант, я не раскольник. В принципе, даже если это было бы и так, к делу это не имеет никакого отношения, тему это никак не искажает. Я в своем блоге говорю не как священник, не как духовник, а как человек. Я никогда не просил, не прошу моих подписчиков обращаться ко мне "отец". Особенно после этой петиции такое ощущение, что ко мне привалило несколько приходов российских с наименованиями "батюшка". Мне это неинтересно, не нравится, меня от этого тошнит! У нас [в Италии] так не принято, у нас не приняты такие отношения. Этика есть этика. Естественно, меня итальянцы называют падре Серджио, греки называют патерас и т.д., но это этика. Но для своей публики я не собираюсь становиться духовным авторитетом. Авторитетом мнений именно по злободневным вещам, может быть, да. Почему нет, если я вношу какой-то конструктив в жизнь людей и помогаю им в чем-то разобраться?