Отложенный обмен: что ждет Сенцова, Сущенко и украинских моряков

Прошедший год не только не улучшил взаимоотношений России и Украины, но и заставил говорить о новом витке конфликта и даже о возможной не гибридной войне. Между тем несколько десятков украинских граждан встретили 2019 год в российских тюрьмах, а россияне – в украинских.

Правозащитники возлагали большие надежды на 2018 год: предполагалось, что в преддверии Чемпионата мира по футболу российское руководство проявит добрую волю и выпустив из тюрем украинских политзаключенных. Но этого не случилось ни до, ни во время, ни после чемпионата. В новогоднем поздравлении президент Украины Петр Порошенко вспомнил об украинских моряках, задержанных в Керченском проливе и даже назвал имена некоторых из них. А первый вице-спикер Верховной Рады Ирина Геращенко на пресс-конференции в конце минувшего года сказала, что моряков должны вернуть на родину без каких-либо условий.

Адвокат Николай Полозов, который защищает командира дивизиона ВМФ Украины капитана второго ранга Дениса Гриценко, считает, что и его подзащитный, и другие моряки являются военнопленными.

– На текущий момент все адвокаты нашей команды увидели моряков, кто-то увидел в рамках следственных действий, кто-то непосредственно посетил в следственном изоляторе. То есть до Нового года все адвокаты нашей команды зашли в дело. К сожалению, моряки остаются под арестом и никакие доводы, что они военнопленные, судами не воспринимаются. На следственных действиях все моряки заявляют о том, что они военнопленные и отказываются от других показаний. У меня складывается впечатление, что, скорее всего, в январе нас ожидает новое продление ареста, потому что назначенные экспертизы просто физически следствие не успеет провести и получить по ним какой-то результат. Все моряки, которых видели наши адвокаты, находятся в нормальном моральном состоянии. До этого с ними встретились консулы, то есть моряки знают, что они не брошены, что ведется большая работа по их освобождению. Конечно, они там находятся в изоляции, то есть никто из них друг с другом не общается, поэтому фактически адвокаты в настоящее время единственные, с кем они могут побеседовать, от кого могут получить какие-то весточки из дома. Некоторым из них приходят письма, которые проходят через цензуру. Все моряки обеспечены всеми необходимыми вещами, продуктами. Адвокаты передают всю необходимую информацию о нуждах моряков волонтерам.

​– Спецпредставитель США на Украине Курт Волкер назвал одним из условий своего приезда в Москву освобождение украинских моряков. Можно ли надеяться, что эти слова американского представителя как-то подействуют на российское руководство?

– Мне бы хотелось, конечно, чтобы эти слова действовали на российское руководство. Я недавно был в США, встречался с помощником госсекретаря Помпео, где тоже обсуждал дело моряков. Позиция США остается неизменной, то есть все моряки должны быть возвращены на родину. Также должны быть переданы обратно в Украину корабли, которые были захвачены Россией. Но всё зависит от того решения, которое принимает Кремль. Пока те сигналы, которые мы слышим, в том числе публично озвученные мнения президента Путина и министра иностранных дел Лаврова, сводятся к тому, что будет идти следствие, возможно, будет суд, и только потом будут приниматься какие-то политические решения. Мне бы хотелось, конечно, чтобы эти политические решения принимались как можно скорее, но что там происходит за зубчатой стеной, какие соображения у них есть, честно говоря, мне сложно сказать.

Фотограф, журналист и волонтер Виктория Ивлева одна из тех, кто не оставляет украинских моряков, находящихся в российских тюрьмах, без помощи. В конце года Виктория вместе с другими волонтерами передали третью по счету передачу украинским морякам в СИЗО "Лефортово".

– Вы активно помогаете и другим украинским политзаключенным. Все надеялись, что в преддверии чемпионата мира произойдет обмен украинцев на россиян, находящихся в тюрьмах по политическим мотивам. Говорили про "всех на всех", про то, что есть "обменный фонд". Тем не менее, этого не произошло. Почему?

– Видимо, потому что Россия не считает их достойным предметом торговли. К сожалению, граждане Российской Федерации, которые воевали в Украине наемниками, осуждены по украинским законам или сидят в СИЗО в ожидании судов, не представляют, по всей видимости, никакой ценности для России. Наверное, Россия не считает их достойным "товаром", чтобы менять на украинцев.

– Все ли делают украинские политики, чтобы вернуть своих граждан на родину? Все ли свои возможности они используют, на ваш взгляд?

– Я не могу обсуждать действия политиков другой страны. У меня вызывает крайнее неодобрение то, что делают политики моей страны. Мне бы со своей страной разобраться, а с украинскими политиками, я думаю, украинское гражданское общество в состоянии разобраться без меня.

– А российское гражданское общество?

– В российском обществе сила давления минимальна. Один одиночный пикет в Москве, люди, стоящие в этом одиночном пикете, как и я, – вот и все давление российского общества, ну или почти все. В мире давление немного больше, но оно тоже явно недостаточно. Значит, мир устраивает эта ситуация. Хотя огромное количество людей знает, кто такой Олег Сенцов, знают, что он сидит ни за что, но, видимо, не считают нужным вмешиваться.

– Адвокаты и правозащитники называют 2018-й годом несбывшихся ожиданий: ожидали обменов, но ни одного не случилось. Чего ждать от года наступившего?

– Ждать, что всё большее количество людей захочет жить честно, что всё большее количество людей не будет хотеть войны с соседней страной, а будет хотеть, чтобы Россия как-то вышла из этой войны. Это наш позор и наша боль. Если бы так произошло, для меня уже это было бы замечательно. Это означало бы, что общество начало чуть-чуть меняться, трезветь и переходить на более нормальные рельсы. Но судя по оголтелости пропаганды по основным каналам телевидения, ток-шоу идут с утра до вечера с переключением на рассказы о здоровье, я думаю, больших изменений, наверное, нам не стоит ожидать.

В сентябре 2018 года Верховный суд России оставил в силе приговор украинскому журналисту Роману Сущенко. После этого Сущенко был этапирован в колонию. О том где и в каих условиях он сейчас находится Радио Свобода рассказал его общественный защитник Марк Фейгин:

– Роман находится в ИК-11, это деревня Утробино на окраине Кирово-Чепецка. Это в 50 километров от Кирова, приблизительно 900 километров от Москвы. Украинским правозащитникам эта колония знакома, потому что там по-прежнему находится Валентин Выговский, еще один осужденный за шпионаж гражданин Украины, арестованный в свое время в Крыму и получивший 11 лет лишения свободы в колонии строгого режима. Да, это строгая колония, Роман находится в помещении камерного типа (ПКТ), но туда его помещают по решению администрации, дабы обеспечить его безопасность в колонии от других заключенных.

– Для него там есть какая-то опасность?

– Это гипотетическая опасность. На самом деле, нигде, где отбывали или отбывают наказание украинцы, привлеченные к уголовной ответственности по политическим мотивам, фактов их преследования или какого-то давления со стороны других осужденных не было. Я думаю, администрация сама принимает такое решение, а руководствуется ли она реальными соображениями безопасности осужденного или же делает это по каким-то другим причинам, тут сложно судить. Гипотетическая опасность может существовать, но она одинакова для всех, вне зависимости от статьи и гражданства.

– В прошлом году вас лишили адвокатского статуса, но вы все же продолжаете де факто оставаться защитником Романа Сущенко?

– Замечу, что адвокатского статуса меня лишили в апреле по политическим мотивам.Теперь, в соответствии с 49-ой статьей Уголовно-Процессуального кодекса я выступаю в качестве его защитника в касационно-надзорных инстанциях внутри национальной юрисдикции. В данной ситуации это мало чем отличается от работы адвоката. Это мое последнее дело, я не могу его бросить, несмотря на то, что меня лишили статуса адвоката. Для меня сейчас все сложно – и добираться до колонии, где находится Роман Сущенко, и заниматься этим. Право посещения и обеспечения юридической помощи у меня есть. Всё это я делаю, конечно, вместе с адвокатом, который есть у Романа. Просто всё сложно. Кроме того, у этого дела остается секретность, 276-я статья, "Шпионаж".

​– Когда был арестован Кирилл Вышинскоий, появилась надежда на то, что его обменяют на Романа Сущенко, но этого не случилось…

– Я вообще хочу сказать, что в отношении украинских политзаключенных, минувший год был во всех отношениях неудачный. Причин много, есть сугубо формальные. Я слышал версию, что якобы об обмене – и это касается не только Сущенко – уже практически договорился Медведчук, но убийство Захарченко остановило переговорный процесс и возможности обмена, в том числе и Сенцова, и Сущенко, и других украинских заключенных. Я думаю, что причины здесь, скорее, сугубо политического характера. Где-то в начале 2018 года момент был упущен, мне кажется, потому что со второй половины года, особенно после Чемпионата мира, уже стало понятно, что Москва, Кремль захочет играть с темой предстоящих в марте выборов президента Украины. В этих условиях Сущенко, Сенцов, теперь еще и задержанные в Керченском проливе моряки – заложники, элементы игры со стороны Кремля. Были надежды, что это произойдет в канун Чемпионата мира по футболу, который был важен не столько как спортивное, сколько как международное событие для Кремля с точки зрения репутации, и поэтому мог сыграть свою роль в обменном процессе, но не сыграл. Путин достаточно ровно прошел весь 2018 год, и какого-то серьезного, существенного внешнего давления, которое заставляло бы его заниматься темой политзаключенных не было.

– Можно ли рассчитывать на то, что 2019 год будет в этом отношении более удачным?

– Рассчитывать можно, конечно, другой вопрос, что мы не очень понимаем политическую конфигурацию, которая сложится в Украине после выборов 31 марта или второго тура в апреле. А Москва ориентирована на это. Принципиальная позиция Кремля заключается в том, что людей на людей менять неинтересно, потому что это очень логическая схема, при которой вы получаете своих, а мы получаем своих, но она же не работает. Поэтому в зависимости от исхода этих выборов Кремль будет маневрировать. Не важно, кого это касается – Сущенко, моряков или потенциальных будущих заложников, а я не исключаю, что появятся и таковые, уже сейчас цифры – под 100 человек, и уже говорить о единичных обменах не приходится, тут, скорее, надо говорить о списочных обменах. Потому что так много политзаключенных, которых надо обменивать, что представить себе, что Москва вот так легко пойдет на обмен в любой пропорции на граждан России, которые попали в плен в Донбассе, мне кажется, это очень маловероятно. Во всяком случае, до марта этого не следует ожидать. И никаких оптимистических прогнозов здесь я не строю, – говорит Марк Фейгин.

Голодовка Олега Сенцова, которая продолжалась 145 дней не привела к желаемому результату – он требовал освобождения украинских заключенных, ставших заложниками конфликта между двумя странами. Тем не менее этот акт протеста привлек внимание всего мира к теме украинских заключенных, находящихся в российских тюрьмах.

Журналист Зоя Светова – одна из немногих, кому удалось увидеться с Олегом Сенцовым в колонии. Она отмечает, что голодовку украинского режиссера нельзя назвать безрезультатной, несмотря на то, что долгожданных обменов в 2018 году не случилось.

– Мне кажется, что за прошедший год отношения между нашими странами очень сильно ухудшились. Кроме того, в Украине сейчас начинается предвыборная кампания, и в России ждут, кого выберут украинцы, кто станет новым президентом. И проблема обмена очень связана с этим политическим решением. Я не могу найти иного объяснения тому, что ни одного обмена в 2018 году не было, поскольку мы несколько раз слышали с разных сторон обещания о том, что сейчас будут обмены.О проблеме существования украинских политзаключенных узнали во всем мире благодаря голодовке Олега Сенцова, казалось, Кремль должен был бы принять какое-то решение, но у меня создается впечатление, что проблему обмена сейчас заморозили именно в связи с выборами на Украине.

​ – Действительно, весь мир с содроганием следил за голодовкой Олега Сенцова. Но его требование не было выполнено. Можно ли сказать, что Олег ничего не добился?

– Да, требования, которые выдвигал Олег Сенцов, не выполнены, но это не значит, что он ничего не добился. Само по себе признание существования украинских политзаключенных, сидящих в России, это, мне кажется, очень большой успех, поскольку уже не только на уровне российских правозащитников, но и на уровне международных общественных организаций говорят об украинских политзаключенных, имеются их списки. И я думаю, что на различных переговорах эти имена тоже фигурируют. И в какой-то момент голодовка Олега Сенцова сработает, просто у нее, как мне кажется, такой отложенный эффект. Поскольку раньше, если кто-то на Западе и знал, что есть такой Олег Сенцов, который сидит непонятно за что, то ли он террорист, то ли нет, а о других украинских политзаключенных, я уверена, даже в международных организациях не очень-то и слышали, теперь это одна из острейших тем в российско-украинских отношениях, признанная на международном уровне.

– После обмена Савченко, Афанасьева и Солошенко была надежда, что процесс продолжится. С тех пор количество россиян, которые тоже хотели бы вернуться домой не уменьшилось, почему же ничего не сдвинулось с мертвой точки?

– Менять Надежду Савченко, Геннадия Афанасьева, Юрия Солошенко было проще, потому что Сенцов, по сути, осужден за то, что он был против аннексии Крыма. Я думаю, что это сдерживает возможности для обмена. Кроме того, такое впечатление, что в России нет никакой силы, которая бы защищала россиян, которые сидят в Украине. Потому что патриотические настроенные круги совершенно не интересуются судьбами россиян, которые воевали в Донбассе и которые теперь сидят в украинских тюрьмах. Есть небольшая группа российской интеллигенции, которая поддерживает эту тему – обмен всех на всех, и это люди, которые уже больше ста дней выходят с плакатами к администрации президента, стоят в пикетах и требуют освобождения. Но они не столь влиятельны, как, например, тот же Захар Прилепин или депутат Сергей Шаргунов, которые вроде бы на словах говорят, что они за обмен, но не проводят никакой кампании в защиту этих людей. Родственники этих ребят, их семьи тоже никак не обращаются к власти с просьбой об освобождении. Такое впечатление, что эти люди никому не нужны. Их Россия послала воевать в Донбасс, после этого их арестовали, посадили в Украине в тюрьму, и они никого не интересуют. И даже вот российский уполномоченный по правам человека, Совет по правам человека – они очень вяло их защищают. Мне кажется, это очень большая проблема, которая говорит о том, что у нас в России сейчас государство совершенно не интересуется судьбой своих граждан, которых они используют в какой-то момент для своих целей, но потом о них забывают.

– Что вам известно о состоянии Олега Сенцова?

– Насколько я понимаю, Олег Сенцов сейчас уже переведен из медсанчасти колонии в тот же отряд, где он был до голодовки. Насколько я знаю, Олег не работает официально, и колония согласилась с тем, что он не будет работать.Он занимается фильмом "Номера", который по его пьесе снимается сейчас в Киеве. И я знаю, что все свое свободное время Олег проводит в переписке с продюсерами, с режиссером, который снимает этот фильм, и обсуждает все до мельчайших деталей, начиная от декораций, костюмов и выбора актеров для этого фильма. Он полностью поглощен этой картиной. И я думаю, что в титрах фильма "Номера" он будет соавтором, сорежиссером вместе с другим украинским кинорежиссером, который его непосредственно снимает, – говорит Зоя Светова.

Эксперты считают, что рассчитывать на изменение ситуации с украинскими заключенными в России не стоит как минимум в ближайшие три месяца, поскольку первый тур выборов президента Украины намечен на 31 марта. До этого времени вряд ли кто-то вспомнит о людях, ставших заложниками конфликта между двумя странами.