«Хохлы с водой конкретно обгадились!» – этой фразой меня останавливает воскресным днем сосед-пенсионер, начитавшийся комментариев негодующих симферопольцев в социальных сетях. Люди справедливо возмущаются несоблюдением графика подачи воды, постоянно рвущимися от гидроударов трубами. Крымское телевидение делает репортаж в новостях о варварстве столичных хулиганов, разбивших емкость для воды. Аксенов выдает фантастическую информацию о выделении колоссальных средств для усиленного влагоотделения из туч в декабре, когда, видимо, небесные хляби разверзнутся и окропят аннексированный полуостров долгожданными дождем и снегом. Керчь пока живет в обычном режиме водоподачи, но никто ничего не предвидит в перспективе и все прекрасно понимают, что происходящее нынче в Симферополе и Бахчисарае вполне может обернуться керченской действительностью.
И вот люди, подобные моему соседу, злятся на материковую Украину, лишившую их днепровской воды. Шесть с половиной лет прошло со времени аннексии Крыма Россией, некоторые так и не утихомирили в себе радость от признания себя россиянами, продолжают распри с живущими на материковой Украине родственниками, клянут недавнее отечество в хвост и гриву и, тем не менее, продолжают жить в полной уверенности, что Украина им что-то по-прежнему должна.
Вернусь к моему соседу. С одной стороны, он никак не может забыть последнего украинского директора завода, при котором получал отличную и стабильную зарплату, который обеспечивал их такими объемами работ, что предприятие надежно работало в две полноценные смены, а с другой, уже шесть лет не общается со своей сестрой-двойняшкой и ее сыновьями, живущими в Волновахе, потому что те не признают Крым российским. «Я не представляю, чтобы хохлы с нами сделали, если бы не Россия!» – не перестает все эти годы твердить сосед. И я в который уже раз пытаюсь у него выведать, что бы такое сделали с нами украинцы, чего не успели сотворить с крымчанами за те шестьдесят лет, что полуостров жил в составе Украинской ССР, а потом и независимой Украины.
«Они бы нас тут поубивали за русский язык! – уверенно заявляет сосед. – Помнишь, что нам обещал Тягнибок? Что мы все заговорим на мове!» Странно это слышать от неглупого, много читающего историческую литературу человека, который со второго класса учил ту самую «мову», сдавал по ней экзамены в школе, но никогда не пользовался ею в быту, и никто его не называл за это «москалем» или «русопятым» даже в годы правления самого украинского из президентов Украины Виктора Ющенко. И доказывать ему, что в Киеве и сейчас можно спокойно говорить на русском языке хоть на улице, хоть в магазине, хоть в метро, хоть возле Верховной Рады или стоя у портретов героев Небесной сотни, бесполезно, к сожалению.
Он с пристрастием допрашивает приезжающих к соседям их живущих на материковой Украине детей, стараясь найти доказательства, что им плохо живется в их Киеве, Харькове, Мелитополе, Запорожье. Они всегда смеются над его вопросами, потому что все они довольно хорошо устроены там: имеют свой бизнес, работают на судах загранплавания, в иностранной айтишной компании, на телевидении, часто бывают в зарубежных командировках, много путешествуют по Европе, позволяют себе уикенд на Кипре или отпуск в Турции. То есть многое из того, о чем, оставайся они в аннексированном Крыму, им и мечтать бы не пришлось. А ведь все они выросли в самых обычных семьях, учились в самых обычных украинских вузах и начинали профессиональную карьеру самостоятельно, не за родительской спиной. И никто из них не сломал язык, общаясь по служебной надобности на «мове», никто не отказался от родного русского, говоря на нем в быту. А самого главного украиноязычного пугала Крыма, Олега Тягнибока, вещавшего о титульной нации и государственнообразущем языке, давно смыла с радаров популярности изменчивая украинская политика. Задержался он только в памяти некоторых крымчан, так испугавшихся его угроз, что сделали их оправданием своего предательства.
Покуривая сигарету, сосед продолжает убеждать меня, что лучше бы украинцы открыли воду из канала на Крым, ведь зря спускают ее в море. Не знаю, на каком российском телеканале или сайте ему выдали подобную информацию, но в итоге его разговоры выводят меня из себя, и я, давший слово не ввязываться в диспуты о политике, говорю ему. «Вам бы понравилось, чтобы в вашу квартиру ввалился незваный гость и заявил на нее права?» – спрашиваю соседа. «Конечно, нет!» – искренне изумляется он моему вопросу. «А если бы он со вкусом расположился на вашем диване, сел бы за ваш стол, отобрал бы у вас компьютер, прикрикнул бы на вас, если бы стали возмущаться, а потом бы еще родственников позвал, чтобы они, не стесняясь, жили здесь, невзирая на ваше недовольство и возражения? Вы стали бы предлагать им тарелку борща, миску вареников и стакан самогона?» – спрашиваю я. «Да я что, идиот?!» – отвечает он. «А почему вы тогда считаете, что Украина, которую вы предали, должна вам электроэнергию, воду, вкусные продукты и биометрический паспорт в придачу, чтобы вы могли без визы ездить к вашей дочери в Италию?» – снова задаю вопрос. «Мы с тобой разных политических взглядов!» – бросил он на прощание и гордо покинул дворовую дискуссионную площадку. И ему бесполезно доказывать, что желание сосать двух маток сразу так же неудобно, как сидеть сразу на двух стульях. Но, как видим, некоторым этого до сих пор хочется…
Андрей Фурдик, крымский блогер, керчанин
Мнения, высказанные в рубрике «Блоги», передают взгляды самих авторов и не обязательно отражают позицию редакции
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: