Нынешним летом дипломы о высшем образовании, в том числе и российских вузов, получили выпускники керченских школ образца недоброй памяти 2014 года. Причем подавляющее большинство не думало-не гадало, что вместо Киева, Одессы, Николаева, Харькова, Днепропетровска, в вузы которых преимущественно поступали выпускники местных школ, они окажутся в Москве, Питере, Ростове-на-Дону, Краснодаре. Планы менялись на ходу, вузы подбирались, понятное дело, прежде всего, из тех, что «щедрая» российская душа отдала по квоте выпускникам крымских школ. Мало того, в города полуострова валом повалили «покупатели» из военных училищ России, училищ МЧС, МВД, даже ФСБ искало абитуриентов для своих учебных заведений. Объявился в Керчи и частный университет «Синергия», бравший выпускников тех же керченских школ на бюджет.
Весьма неоднозначное учебное заведение, недавно заставившее говорить о себе в связи со сбором биометрии школьников для профориентации без разрешения родителей. Мало того, что это незаконно в случае с несовершеннолетними, так и сам тест, напоминающий больше хиромантию, чем научное исследование, признан учеными Академии наук незаконным.
Кристина поступила туда после незамысловатых тестов и страшно радовалась этому. В семье четверо детей, и учеба на бюджете пришлась как нельзя кстати. Но и полугода не прошло, как она вернулась из Москвы похудевшая, бледная до синевы, на все вопросы отвечала «кошмар и ужас». Оказалось, там держат студентов на казарменном положении, без разрешения на выход в город с подъемом в шесть утра, обязательными работами после учебы и отбоем в десять вечера.
Для желающих учиться в вузах соседней России тогда же экстренно организовали сдачу российского ЕГЭ в Симферополе, но большинство предпочло сдачу экзаменов в вузах. Золотая медалистка Ксюша, мечтавшая учиться в Киевском национальном университете, ради этого участвовавшая во всех олимпиадах и два последних школьных года занимавшаяся с репетитором, вынуждено сменила курс на университет, как говорят в Керчи, на той стороне, где ей пришлось сдавать профильную дисциплину. Программы украинской и российской школ, как выяснилось в ходе сдачи экзаменов, различаются, поэтому не со всеми заданиями она и другие крымчане справились. Но по квоте в пять человек Ксюша в университет поступила и свои знания, трудолюбие и старательность доказала, защитив диплом на «отлично». При этом она четыре года параллельно с учебой работала в «Мегафоне». Однако когда подошло время преддипломной практики, ее, отличницу учебы, отказались принять в филиале пивной компании «Балтика», едва завидев выданный в Керчи российский паспорт. То ли перестраховались, то ли санкций опасаются, то ли параллельно с производством пива выпускают какую-то оборонку, но факт остается фактом: пришлось проходить практику в Керчи, где молодых инженеров катастрофически не хватает. После окончания университета Ксюша вернулась домой, где ее с распростертыми объятиями взяли на работу, она даже для приличия почевряжилась, выбирая из предложенного.
Нет ничего удивительного, что Ксюша оказалась столь востребована на местном рынке труда. В Керчь всегда возвращалось после вузов неприлично мало выпускников, потому что с работой после краха в девяностых здесь была напряженка. Но ведь после аннексии Крыма новоявленные чиновники наворотили столько планов, открыли на языке такое количество производств, инвесторы так поперли на полуостров, что дипломированные специалисты должны были в очередь выстраиваться. Но, как водится, дальше слов не продвинулись, поэтому Ксюшу можно занести в Красную книгу как редкостный экземпляр.
Окончившая этим же летом Московский педагогический университет Олеся, работавшая два последних года учебы во внешкольном центре, правдами и неправдами сделала временную прописку в Москве и работает педагогом в детском парке. «Чтобы я и в Керчь?! – возмущенно говорит Олеся. – Да ни за какие коврижки, потому что перспектив здесь никаких! За пять лет ровным счетом ничего не изменилось. Зашла в свою школу, а там из всех новаций – отсутствие кабинета украинского языка и моя любимая украинка в роли учителя русского». В Санкт-Петербурге остался после окончания горного университета и Глеб. «С моей специальностью в Керчи не осталось предприятия, хотя прежде было, мой родственник многие годы возглавлял его. А здесь я работаю на кафедре, занимаюсь минералогией, вечерами учусь на курсах геммологов, хочу стать профессиональным оценщиком драгоценных камней». Как и Ксюша с Олесей, Глеб поступал по крымской квоте. Они были первыми и еще помнят, как их чуть ли не на руках заносили в вузы.
Никита окончил одну из лучших керченских школ в 2015 году, был признан первым по физике в городе, успешно сдал ЕГЭ, мечтал заниматься наукой, но когда поехал в Москву, заробел и, отказавшись от идеи попробовать свои силы в Московский университет, подал документы в технический вуз. В учебе там разочаровался еще на первом курсе, поняв, что наукой в нем не пахнет – здесь готовят будущих производственников. После практики в Иркутске затосковал, еще раз утвердившись во мнении, что не туда попал. Перед сдачей экзаменов на бакалавра поехал на практику в Плесецк и уже окончательно решил для себя остановиться на дипломе этого уровня и идти доучиваться в любой другой вуз, хоть даже и керченский. «Я представил себя в этом жутком холоде, закрытом поселке, где пьют так, что не то что летать, стоять на ногах не могут. Здоровым крепким парням нет и тридцати, а они уже насквозь проспиртованы, мозги иссушены водкой, полная деградация, а я хочу уйти в науку, заниматься исследованиями», – рассказывает Никита. Сейчас он в Керчи, взял академический отпуск, думает поступать в МГУ.
Эвелина и Катюша учатся на четвертом курсе, одна в Москве – будущий инженер, другая в Краснодаре – будущий врач. Обе поступили по квоте, обе возвращаться в Керчь не планируют. Эвелина работает в фирме, которая готова принять ее на работу, а Катюша занимается в научном кружке вуза, имеет склонность к теоретическим исследованиям, но блестяще проявила себя на первой практике и имеет все шансы остаться на кафедре. То есть крымская квота открыла молодым керчанам путь в обратную от родного города сторону. Правда, Богдана, окончившего Сызранское высшее военное авиационное училище, направили служить в Джанкой. Но это лишний раз подтверждает, что Крым превращается в военный полигон.
А как же поступают и учатся в России выпускники керченских школ, которые окончили их после отмены абитуриентских квот для крымчан? Многие за очень большие деньги. Да, золотой медалистке Маше крупно повезло поступить в московский вуз на бюджет. Ее одноклассница Юля, медалистка и единственная в школе сдавшая нормы ГТО, повышающие баллы при поступлении, пробилась на избранную специальность лишь за восемьдесят пять тысяч в год. Причем только в университет Краснодара, потому что в Москве обучение избранной ею модной специальности в сфере экономики стоило в год ее поступления четыреста с лишним тысяч рублей.
Арсений в этом году при наличии той же золотой медали пробился на эту специальность в Южный федеральный университет при конкурсе почти в десять человек на место за сто сорок тысяч рублей. Сто тысяч платят за дочь в том же университете Владимир с Викторией: их дочь учится на пиарщика. Но рекордсменом по оплате обучения родного чада стал глава администрации Керчи, чей сын получает высшее образование в Одинцовском филиале института международных отношений за пятьсот тридцать восемь тысяч рублей в год.
Легко поступить, наверное, только в Керченский государственный морской технологический университет и только лишь по причине его крымской «прописки»: в море с его дипломом можно ходить исключительно на российских судах. Поэтому хваткие кубанские парни поступают играючи сюда на бюджет, а когда подходит время задумываться о дальнейшей карьере и получать морские документы, переводятся в Новороссийский государственный морской университет и получают несанкционный диплом.
Но и керчане тоже не лыком шиты. Предприимчивые мамы-папы, задумывающиеся о дальнейшей судьбе своих детей, всеми правдами и неправдами стремятся прописать их в России. Тем более повод есть: в двадцать лет все получают новые паспорта. Наши соседи нашли каких-то дальних-предальних родственников в ростовской станице и упросили их прописать внучку к себе. В университете, где она учится, родители уже договорились предварительно, что практику она будет проходить в закрытом федеральном центре. Некоторые родители боятся отпускать детей в Россию, потому что наслышаны о не всегда комфортном отношении ко вчерашним украинцам, поэтому стреножат их выбором крымских вузов.
Есть среди выпускников керченских школ ребята, которые дистанционно окончили параллельный курс в украинской школе. Но таких немного и не всегда родители готовы отпустить их на территорию материковой Украины, если там нет крепкого родственного тыла. Антон учится в знаменитом Киевском политехе на втором курсе и, сравнивая свои перспективы с теми, что имеют его приятели, обучающиеся в вузах российского материка, видит преимущества в европейской направленности. «Мой друг Леша учится в московской Бауманке и уже знает, что ему «светит» направление не ближе Сибири в какой-нибудь закрытый производственный центр, откуда в отпуск дальше Крыма дороги нет», – делится парень.
Вика тоже получила украинский аттестат, но пока учится в Керчи, потому что родители боятся отпускать дочь-красавицу в Киев, куда она рвется всей душой. А вот второклассница Арина, родители которой получили в наследство квартиру в Киеве, и куда девочку вывозят на новогодние и летние каникулы, уверенно заявляет: «Буду учиться в Киеве в хореографическом училище! Меня уже там смотрели, я перспективная!» Бабушка с дедушкой настаивают на учебе в Севастополе, но малышка настроена решительно, и, скорее всего, так и будет, она девочка настырная.
Андрей Фурдик, крымский блогер, керчанин
Мнения, высказанные в рубрике «Блоги», передают взгляды самих авторов и не обязательно отражают позицию редакции
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: