Побег свидетелей: почему сотни россиян скрываются в финских лагерях беженцев

В небольшой Финляндии только за последний год попросили религиозного убежища более двухсот Свидетелей Иеговы из России. Члены организации, которую российский Верховный суд в 2017 году признал экстремистской, бегут от полицейских облав, от уголовного преследования, от банальных уличных избиений. Их назвали экстремистами не из-за особенностей учения, которое совсем не похоже на стереотипную тоталитарную секту, а потому что их книги и журналы "подрывают доверие к христианским религиям". Корреспондент Радио Свобода побывал в лагере беженцев на юге Финляндии и узнал, как живут, на что надеются и от чего сбежали российские Свидетели Иеговы.

Прямая как стрела дорога ведет через поля и луга, перемежающиеся с сосновыми борами. Тот тут, тот там за деревьями виднеются строения – амбары, коровники, домики фермеров, почти все обшиты непривычными для глаза вертикально стоящими досками. Необычен и лес – это стройные ряды одинаковых сосен, искусственно высаженных здесь по линейке пару десятков лет назад, без подлеска, аккуратно, пожалуй, что даже и скучно. Так выглядит сельская дорога, ведущая к одному из крупнейших финских лагерей беженцев в Коннунсуо.

Эта часть Финляндии – юго-запад страны, узкая полоска между озером Сайма и границей, от Иматры через Лаппеенранту и до Котки – когда-то была одним из любимых курортных направлений петербургской аристократии, а теперь снова переживает российское нашествие. Дорожные указатели на шоссе умоляют "не выбрасывать мусор из окон" и просят "не останавливаться на обочине" на русском языке и за ненадобностью даже не дублируются на финском, на русском же написаны рекламные объявления о посещении рыбных хозяйств, где можно приобрести "свежайшего лосося", и о недорогих придорожных отелях, на русском разговаривают кассиры и продавцы десятков монструозных мегамоллов, которых в этой идиллической провинции, кажется, больше, чем жилых домов. Россиян, от живущих постоянно до приехавших всего на несколько часов за покупками, здесь так много, что об этом отдельно предупреждает англоязычная страница города Лаппеенранта в Википедии.

Жителей России влекут в Финляндию не воспоминания о совместном имперском прошлом (наоборот, финны регулярно ездят на российский Карельский перешеек посещать полузаброшенные кладбища предков), они пересекают границу ради шопинга и открытия шенгенской визы. Даже выросший курс евро не отвращает петербуржцев, жителей Ленинградской области и Карелии от челночных поездок за качественным молоком, соленой рыбой и недорогой бытовой химией, а финскую визу для россиянина получить легче большинства других шенгенских виз. Кроме того, до Финляндии можно быстро и недорого добраться на машине, поезде и даже на маршрутке.

Простота получения визы, удобная логистика и достаточно распространенный русский язык привели в Финляндию не только любителей шопинга, но и российских Свидетелей Иеговы, членов опальной религиозной организации. Сейчас в Финляндии находятся более 200 просителей религиозного убежища из России, почти половина, около 80 российских Свидетелей Иеговы, живут в лагере беженцев в Коннунсуо.

***

Очередной лесок заканчивается, и по левой стороне дороги вырастает небольшая деревенька – аккуратные двухэтажные домики без палисадников и заборов, футбольное поле, детская площадка. Еще через пару сотен метров дорога обрывается у небольшого сквера, дальше двухметровый забор с внушительными воротами, над ними нависает массивное мрачное здание с решетками на окнах. Это бывшая тюрьма, в 2011 году превращенная в крупнейший в стране лагерь временного содержания для беженцев. В деревеньке по соседству жил персонал исправительного учреждения, теперь здесь размещают семейных беженцев, по четыре семьи в разделенном на две квартиры доме. Одиноким мужчинам везет меньше: им приходится жить в бывших тюремных камерах по четыре человека в каждой, но и тюремные ворота больше не закрываются, на скамейках перед ними болтают темнокожие молодые люди в джинсах и пестрых майках.

Почти все Свидетели Иеговы, впрочем, приехали семьями – традиционные, даже консервативные семейные ценности поощряются их толкованием религии. В половине деревянного домика живут две семьи, у каждой по отдельной комнате на втором этаже, а на первом небольшая прихожая, общая кухня и ванная комната с туалетом. Недорогая икеевская мебель, детские игрушки, семейные фотографии и магниты на холодильнике – обстановка небогатая, но без казенного духа, люди живут здесь уже много месяцев и успели обжить временные дома.

"Условия для семей очень хорошие", – соглашается Сергей Котельников, бежавший в Финляндию из Сортавалы с беременной женой около года назад. Его ребенок родился уже здесь, и, помимо бесплатного жилья и возможности питаться в столовой лагеря, семья Котельниковых получает небольшое пособие, по 75 евро в месяц на взрослого и еще 200 на ребенка. Ребенку Алена и Юлии Товмасян из Карачаево-Черкесии уже больше двух лет, так что пособие на него всего 50 евро, и вся семья может претендовать чуть больше чем на 200 евро в месяц. "Нам, в общем, хватает, – говорит Ален, – главное, не нужно платить за жилье".

Беженцев волнуют не столько бытовые условия, сколько будущее: пока из приехавших в последние полтора года из России Свидетелей Иеговы убежища не получил никто. Люди проходят интервью – первое обычно назначают через несколько месяцев пребывания – и ждут решения миграционных служб, некоторые находятся в подвешенном состоянии уже около года. Есть семьи, которым в убежище отказали, но, в отличие от других беженцев, Свидетелей Иеговы не торопятся депортировать, у них остается возможность с помощью бесплатного адвоката подать апелляцию на решение миграционной службы и тянуть время, ожидая решения суда. "Такое ощущение, что вопрос не решен где-то сверху. Есть люди, которые просят убежище на других основаниях, им назначают интервью быстро, в течение месяца, и быстро депортируют, если нет оснований для предоставления убежища, а нас нет", – говорит Юлия Товмасян. "Возможно, Финляндия опасается массового наплыва беженцев по этому основанию, как Свидетелей Иеговы. С одной стороны, у них нет оснований дать отказ, потому что есть доказательства преследований, с другой, наверное, они тянут время, потому что боятся, что народ побежит массово", – предполагает ее муж.

Действительно, в России около 170 тысяч Свидетелей Иеговы, и пока лишь незначительная часть из них бежала за границу, опасаясь уголовного преследования за свои взгляды – в основном в США, Германию и Финляндию. Впрочем, Товмасян уверен, что мало кто из оставшихся будет просить убежища в других странах – большинство никогда не было за границей и не имеет загранпаспорта. Но и от веры никто пока не отрекался, люди продолжают собираться подпольно, на квартирах, маленькими группами.

Сотрудники финской миграционной службы настаивают на том, что должны быть подтвержденные факты преследования просителей убежища лично, а не всей организации вообще. "Кажется, они не очень понимают, как у нас все устроено. Наличие закона, по которому практически любого свидетеля могут привлечь к уголовной ответственности, для них недостаточно – они говорят, что это не делается массово, что это не каждого коснется. Но ведь это только пока", – говорит Товмасян. "Мы говорим, что нас преследуют, нарушая 28-ю статью Конституции, которая гарантирует свободу совести и вероисповедания. Они спрашивают: а почему вы не обращаетесь в российский суд? Да потому что они же нас и сажают, потому что самый высший судебный орган признал нас экстремистами. И это не в Африке, это практически в Европе, в XXI веке! У них это просто не очень укладывается в голове", – соглашается Сергей Котельников.

***

В ночь на 16 мая 2018 года Свидетель Иеговы из Оренбурга Даниил Крапотин долго не мог уснуть: накануне он прочитал новость об обыске у единоверцев в Шуе и разволновался – у него было ощущение, что кольцо сжимается и вокруг его семьи. Около 7 утра Даниила разбудил шум на улице, Крапотин выглянул из окна второго этажа и увидел, как во двор их дома вваливаются через забор вооруженные сотрудники Росгвардии в шлемах. Пожилой родственник жены Даниила, Алины, открыл дверь, полицейские завалили его на землю и приставили ствол автомата к голове. "Это был обыск, но начали они его с настоящего штурма, – вспоминает Алина Крапотина, – и я только тогда поняла, что для них нет разницы, что для них мы фактически приравнены к террористам".

Сотрудники полиции забрали электронные устройства, книги, со стены в детской сорвали фотографию. "Дети фотографировались возле сцены в Зале Царства (помещение, в котором проходят собрания общины свидетелей Иеговы. –​ РС), и там была надпись, где упоминается имя бога – Иеговы. Этого было достаточно, им нужно было любое формальное подтверждение того, что мы – Свидетели Иеговы", – рассказывает Даниил. Старшего родственника задержали, но вскоре отпустили под подписку о невыезде и с постановлением о возбуждении уголовного дела (из соображений безопасности мои собеседники не рассказывают, кем им приходится этот человек и уехал ли он вместе с ними в Финляндию). Семья несколько дней ночевала на даче у друзей, а уже 20 мая сдалась в отделение финской полиции в приграничной Иматре.

Крапотины уехали не вдруг, они готовились к бегству с начала года. В декабре 2017-го еще одного из их родственников, тоже Свидетеля Иеговы, схватили на улице люди в штатском, затолкали в частный автомобиль и увезли в отделение полиции. Там его раздели и обыскали. "Когда понятые, которых тут же нашли на улице, спросили: "А так с каждым могут поступить?", полицейские ответили: "Нет, это просто представители ИГИЛ". Когда наш родственник возразил, что мы отношения к ИГИЛу не имеем, они сказали: "Ну, Свидетели Иеговы, никакой разницы нет". После этой истории мы поняли, что надо уезжать", – рассказывает Даниил.

Вскоре семья получила финские визы и купила билеты на поезд, паспорта дома на всякий случай не хранили, отъезд планировали на 22 мая. Как оказалось позже, у следователя была информация о том, что "группа из 12 свидетелей Иеговы планирует покинуть Оренбург и Оренбургскую область в мае-июле". Беженцы уверены, что полиция получила эти сведения из данных прослушки или из взломанной переписки, кроме того, как минимум один из членов местного собрания Свидетелей работал секретным осведомителем – видеозапись одной из встреч оказалась в материалах дела, по которому в Оренбурге сейчас задержаны еще несколько членов общины, не успевших бежать. Однако после обыска Крапотиных не задержали, они смогли сохранить паспорта и, на всякий случай не сдавая билетов на поезд, спешно выехали в Финляндию другим путем. На границе их никто не остановил: Даниил предполагает, что подать так быстро ограничительные списки просто не успели, а может, и не захотели.

"Многие из тех Свидетелей, кто остался в России, в разных городах теперь каждый день уходят из дома в 5 утра и возвращаются только после 7. Знаете, почему? Обычно обыски проводят именно в это время, они любят "тепленькими” брать", – говорит Алина Крапотина.

***

Свидетелей Иеговы признали экстремистской организацией не сразу. Проблемы с властями в том или ином виде были всегда: конгрессы (массовые встречи региональных верующих, на которые собирается по несколько тысяч человек) срывали регулярно. Однажды на подмосковное поле, где должна была пройти такая встреча, местные власти специально вылили несколько тонн навоза, но его размыл прошедший дождь, и конгресс все-таки состоялся. С другой стороны, Даниил Крапотин вспоминает, как после особенно масштабного собрания в московском "Олимпийском" в конце 1990-х в газете "Спорт-Экспресс" вышел материал, в котором рассказывалось, что в спортивно-концертном комплексе никогда не было так чисто, как после конгресса Свидетелей Иеговы.

Ситуация стала ухудшаться в середине 2000-х: в 2004 году была ликвидирована местная религиозная организация (МРО) Свидетелей Иеговы в Москве – это произошло после длившегося почти десять лет судебного разбирательства. С 2009 закрытие МРО "иеговистов" было поставлено на поток по одной и той же схеме: та или иная религиозная литература свидетелей признавалась экспертами экстремистской, затем полиция находила запрещенные буклеты или журналы в офисе местной МРО и региональную организацию закрывали. В апреле 2017 года Верховный суд признал экстремистской всю организацию Свидетелей Иеговы в России вместе со всеми ее региональными отделениями.

"Схема работы была простая – литературу подбрасывают, иногда просто срезая петли на двери. Потом обыск с понятыми, и организацию можно закрывать. Один подброс, второй, пятый, десятый – и предупреждение в филиал, что ваши структуры продолжают заниматься экстремистской деятельностью. Почти сразу еще одно нарушение и запрет всей организации", – рассказывает Крапотин. Его жена настаивает на том, что попавшую под запрет литературу свидетели действительно не хранили: "Мы смотрели этот список, мы послушались, мы убирали публикации, которые попадали в список. И тогда нам стали подбрасывать. Мы законопослушны!" – "Мы законопослушны, в Библии есть прямой призыв подчиняться властям", – убеждает Даниил.

Всего в список экстремистской литературы по решению различных российских судов попали десятки брошюр, книг и журналов Свидетелей Иеговы. Свидетели убеждены, что эксперты, изучавшие литературу, не были достаточно квалифицированными и не имели оснований признать ее экстремистской. "Если будет нужно, они и словарь Ожегова признают экстремистским, – говорит Даниил Крапотин. – Были такие случаи: в журнале опубликована автобиография Свидетеля Иеговы из другой страны, он рассказывает, что, например, находился в католической религии, но не находил ответов на свои вопросы. А когда стал читать Библию со Свидетелями, то эти ответы нашел. И вот такую цитату выделяли и объявляли разжигающей религиозную ненависть". Сергей Котельников рассказывает, что признаки экстремизма нашли даже в "иеговистском" варианте детской Библии, "где просто пересказывается библейская история – ее тоже поставили на уровень "Майн Кампф”, сокрушается Котельников.

17 августа 2017 года Выборгский городской суд признал экстремистским материалом и Библию – в русскоязычном переводе Свидетелей Иеговы (так называемый "Перевод нового мира"). Представители традиционных христианских конфессий критикуют его как "искаженный" и "полный подтасовок", но все же признают, что он следует библейской истории. Что же экстремистского обнаружили эксперты в этих текстах? Вот типичная формулировка из одного из решений: "Эксперты не установили призывов к насилию, однако литература содержит информацию, способную подорвать уважение читателя к христианским религиям".

Фактически нынешний закон позволяет осудить как экстремиста любого Свидетеля Иеговы – достаточно любой связи с организацией, вроде той детской фотографии из дома Крапотиных. Сейчас под следствием находится в общей сложности около 20 человек, пока что ни один приговор не вынесен, но сроки заключения под стражей постоянно продлевают. Дольше всего – уже больше года – находится в СИЗО гражданин Дании Деннис Кристенсен, много лет проживший в деревне в Орловской области.

***

Некоторые традиции и верования Свидетелей Иеговы действительно могут показаться сомнительными с гуманитарной точки зрения. Свидетелям запрещены любые переливания крови, в том числе для детей (хотя с 1980 года пересадка органов объявлена "личным делом совести"). Не одобряются близкие контакты с людьми за пределами общины, из-за чего Свидетели Иеговы, понесшие наказание в виде "лишения общения" (исключение из организации по решению специального правового комитета, обычно за действия, которые рассматриваются как тяжелые прегрешения, отступление от канонов и сопровождающиеся нежеланием раскаяться), могут остаться практически без социальных связей.

Свидетелей критикуют за то, что они не позволяют своим детям свободно выбирать вероисповедание, фактически заставляя их оставаться в организации под страхом обрыва контактов с родителями. Существуют исследования, которые утверждают, что участие в организации может негативно влиять на психику. В США в адрес некоторых Свидетелей Иеговы выдвигались обвинения в педофилии и сексуальном насилии, такие случаи, по мнению ряда исследователей, организация пыталась сознательно скрыть. Свидетели могут показаться назойливыми: важнейшая часть их учения – проповеди, и через раздачу религиозной литературы у стендов на улице, и через обход местных жителей буквально поквартирно. Впрочем, существует официальная рекомендация не тратить время на тех людей, кто не заинтересовался сразу.

Собеседники Радио Свобода из числа Свидетелей Иеговы, попросивших убежища в Финляндии, утверждают, что все это никогда не было официальным основанием для преследования организации со стороны российских властей (на самом деле подобные обвинения звучали в ходе первого судебного процесса над московской МРО Свидетелей Иеговы в конце 1990-х), вместо этого их обвиняют в "неправильном" понимании христианства, которое в суде признается экстремизмом.

Зато официальное признание экстремистской организацией подкрепляет в массовом сознании представление о том, что Свидетели Иеговы – тоталитарная секта, члены которой входят под гипнозом в религиозный экстаз, отказываются от собственности, участвуют в оргиях и совершают массовые самоубийства в ожидании конца света ("иеговисты" действительно предсказывали и постоянно переносили точную дату Апокалипсиса, но примерно в середине 1990-х отказались от этой практики: "Конец все еще близок, мы просто не можем облечь слова Иисуса в конкретные числа", –​ заявил в 1995 году официальный представитель Свидетелей Боб Пиви).

Крапотины, Товмасяны и Котельников в один голос настаивают, что это не имеет отношения к реальности. "Люди не разбирают, все под одну гребенку – секта, и все. В новостях показывают, что мы на встречах как-то странно танцуем, двигаемся в экстазе, как безумные, но это подтасовка, ничего такого на самом деле нет", – утверждает Ален Товмасян. "Люди уверены, что мы квартиры забираем. Но это вообще неправда!" – восклицает Алина Крапотина. "Мы стали жертвой пропаганды и нежелания людей разбираться, очень сложно доказать, что ты "не верблюд". Есть такое хорошее сравнение, оно про распространение сплетен – если кто-то разбросал на улице перья из подушки, собрать их обратно почти невозможно", – заключает Даниил Крапотин.

***

Семья Товмасянов бежала из России раньше всех остальных Свидетелей из лагеря в Коннунсуо, и не столько из-за давления властей, сколько из-за "разбросанных перьев". Ален вступил в организацию (крестился по обряду Свидетелей) в 2008-м в Москве, но через несколько лет был вынужден уехать на родину жены – в город Нарткала неподалеку от Нальчика в Карачаево-Черкесии. "Родители не приняли моих убеждений, меня фактически выгнали из дома, – вспоминает он. – Мама говорила – "это секта", "у нас отнимут квартиру", "там гипнотизируют". Я работал, содержал семью, родился сын, но ничего не могло ее переубедить – "вами пользуются", вот и весь разговор". Товмасян, закончивший Московский авиационно-технологический институт, работал в продуктовой лавке родителей на рынке, потом был замдиректора магазина, но, переехав в Нарткалу, стал заниматься строительством – в основном делал внутреннюю отделку.

Хотя на новом месте уже были собрания Свидетелей Иеговы (к ним относились и родители Юлии Товмасян), жизнь в Нарткале не оказалась простой. "Это Карачаево-Черкесия, в основном мусульмане, христиан вообще не очень любят, но православных мало, они ведут себя тихо, а мы открыто собираемся, ходим проповедовать, раздаем литературу", – рассказывает Юлия. На местный Зал Царства все время нападали вандалы – выбивали стекла, разрисовывали стены граффити, членам собрания даже пришлось установить ночные дежурства, поставить камеры и "тревожную кнопку" для связи с полицией. "Во время одного из собраний молодые парни-мусульмане перепрыгнули через забор и избили нескольких братьев, одному выбили зубы, – вспоминает Юлия. – В другой раз влезли в окна ночью, когда там были только те, кто охранял зал, и проломили одному из них голову огнетушителем, наш брат чуть не умер". Ален рассказывает, как однажды ночной сторож, обходя утром территорию вокруг зала, нашел на земле гранату. Приехавшая полиция накрыла ее специальным колпаком, под которым граната взорвалась – она оказалась боевой.

Большинство соседей сначала относились к новой в городе семье настороженно, но когда увидели, что Товмасяны живут обычной жизнью, в основном успокоились – все, кроме соседа из дома напротив. "Было часов 10 вечера, мы смотрели мультик, сначала вместе с ребенком, потом сын уснул, мы его переложили, а сами продолжили смотреть. И тут сосед начал стучать в стену, кричать матом, "вали отсюда, московский йог, ты тут жить не будешь". А нас по-разному называли – "йогурты", "йоги". Потом начал ломать дверь, мы испугались, вызвали полицию, полиция приехала и сказала, ну, постучал – что такого", – рассказывает Ален.

Когда в конце 2016 года преследования Свидетелей уже активно шли по всей стране, сосед снова напал: начал выламывать дверь в два часа ночи, требовал, чтобы Ален вышел с ним драться "один на один". "Я умоляла мужа не выходить, решила сама выйти – думала, что сосед женщину не тронет, стала просить его уйти, ребенок проснулся и начал трястись от страха. Сосед развернулся, я думала, он уходит, а он выхватил нож". Ален успел схватить жену в охапку и захлопнуть дверь, удар ножа пришелся в нее. Вызванная полиция сфотографировала дырку от удара, опросила Товмасянов и напавшего соседа, но суд постановил, что состав преступления отсутствует. Фотография двери из дела к тому моменту таинственным образом потерялась. Спустя несколько месяцев Свидетели Иеговы были признаны экстремистской организацией на федеральном уровне. Товмасяны поняли, что пора уезжать. "Начались задержания и уголовные дела. Это русская рулетка, в которую я не был готов играть", – говорит Ален.

***

В частном общении Свидетели Иеговы не производят впечатления религиозных фанатиков или людей с промытыми мозгами. Они обычно, даже со вкусом одеты, говорят на хорошем современном русском языке, рассуждают так, как рассуждал бы на их месте любой: "Мы миролюбивые люди, а в один день нас признали экстремистами, и теперь каждый может оказаться в тюрьме. Что нам еще оставалось, кроме как уехать?" Возможно, это поверхностное впечатление обманчиво, но система ценностей, о которой рассказывали собеседники Радио Свобода, больше всего похожа на ту, что принято называть протестантской: любовь к порядку, подчеркнутое уважение к труду и консерватизм в семейных ценностях.

Сергей Котельников рассказывает, что в Сортавале – городе в Карелии неподалеку от границы с Финляндией, в котором живет много служащих пограничной службы, относящейся к ФСБ, Свидетелей Иеговы с удовольствием нанимали местные фээсбэшники: "Многие братья из собрания по специальности строители – они работали для полковника ФСБ, для главы местного УФСБ делали ремонт, дома строили. И брали их с удовольствием, знали, что это наверняка честные люди, можно спокойно оставить деньги, материалы. Отношения были хорошие, мы тоже понимали, что они люди подневольные. Одна из наших сестер долго работала бэбиситтером у полковника пограничной службы, а потом он ей сказал: извини, хотел бы дальше тебя нанимать, но не могу – вышло распоряжение со Свидетелями больше не работать". Сам Котельников тоже не сидел без работы – занимался созданием сайтов и SMM-продвижением, по его словам, дела шли хорошо за счет большого числа новых отелей, которые стали открываться в Карелии в последние годы.

У Даниила Крапотина на двоих с родным братом, тоже Свидетелем Иеговы (брат с семьей эмигрировал в Германию), в последние десять лет был в Оренбурге свой банкетный зал, фирма также занималась кейтерингом – готовили обеды для нескольких колледжей и институтов. "Персонал, да и вообще все вокруг были в курсе, что мы Свидетели Иеговы, и люди знали, что мы не обманем, что вовремя заплатим, и работали с удовольствием, причем сотрудники были в основном не из общины. Взяток мы не давали, возможно, поэтому бизнес особенно и не шел – сверхприбылей не было, хватало на жизнь и накладные расходы. Помещение мы арендовали в здании Ростелекома, в последнее время доброжелатели нас предупреждали, что стали ходить нехорошие разговоры про "сектантов", но мы успели продать бизнес до того, как начались проблемы с арендодателем", – рассказывает Даниил.

***

Теперь в Финляндии они тоже не сидят без работы: несколько Свидетелей Иеговы из лагеря в Коннунсуо открыли небольшую клининговую компанию – моют и убирают помещения. Кто-то находит работу через местную общину Свидетелей, кто-то – через администрацию лагеря. Сергей Котельников говорит, что хочет и здесь заняться веб-дизайном и продвижением сайтов, но для этого нужно подтянуть язык. "Мы все его активно учим, уже можем объясниться в магазине, сказать простейшие фразы. В сельской местности заниматься языком даже удобнее – ничто не отвлекает. Сложнее всего с грамматикой – здесь у слова может быть 18 вариантов окончания", – смеется Котельников.

Дважды в неделю, по четвергам и воскресеньям, российские Свидетели устраивают собрание в Зале Царства местной финской общины – он находится в ближайшем городке Йутсено. До него 12 километров, и приходится каждый раз нанимать автобусы – их Свидетели оплачивают сами из своих пособий и небольших сторонних заработков. Они продолжают проповедовать, в том числе среди африканских и азиатских беженцев в лагере, для этого приходится использовать автоматический гугл-переводчик, потому что на английском почти никто из россиян не говорит.

"Не скучно ли нам здесь? Нет, наоборот, времени на все не хватает, – говорит Крапотин. – Наше большое преимущество – мы не одни, нас много, мы можем ходить друг другу в гости, дружить и общаться. Мы проповедуем, готовимся к собраниям, но в то же время мы нормальные, социальные люди – как и все, ходим в кино, занимаемся шопингом, даже позволяем себе алкоголь – в разумных количествах".

Об этой новой, спокойной и безопасной финской жизни, впрочем, никто не мечтал. "Если бы не эта ситуация, мы бы никогда не уехали, – уверяет Ален Товмасян. – В России было все: работа, машина, друзья, ты жил как рыба в воде. Здесь все придется начинать сначала – а это очень тяжело, особенно когда тебе уже больше 30 лет". "Нас просто поставили перед выбором – меняй свои взгляды или сиди в тюрьме. Ни то, ни другое нас не устраивает, и только поэтому мы были вынуждены уезжать. Мы не хотели, но жена забеременела, а по новому закону у членов экстремистской организации могут отобрать детей. Что нам оставалось делать?" – говорит Сергей Котельников. "Мы всегда были на виду, мы никогда не прятались, – рассуждает Даниил Крапотин. – Мы 18 лет жили и проповедовали среди этих людей. Не скрывали, что мы Свидетели Иеговы, открыто собирались, платили налоги, оплачивали коммунальные услуги, покупали дома, заводили бизнес, нанимали людей, платили им зарплаты. Теперь все это кончилось. Чем мы это заслужили?"

​Российские религиозные беженцы не знают своего будущего и не понимают, что же с ними произошло в недавнем прошлом. Кому был выгоден запрет организации? Чья-то личная обида, лобби официальной церкви – или они просто стали удобной мишенью, с помощью которой можно массово заводить дела об экстремизме, получать новые звания и подтягивать статистику? Крапотин считает, что все это сработало вместе. "Понимаете, как это устроено? Одни сделали маленькую грязную работу и провели фальшивую экспертизу. Второй скажет – я же не эксперт, зачем мне вникать? И возбудит дело. Другой подкинет – еще одна маленькая грязная работа. Третий обвинил, четвертый посадил. И все люди подневольные, и никто не хочет вникать в общую картину. Каждый считает, что кто-то где-то знает лучше, а я – человек маленький, у меня ипотека. Но как они потом могут спокойно спать?" – рассуждает Даниил.

Учение Свидетелей Иеговы требует от них политической нейтральности: Свидетели не голосуют, не участвуют в политических объединениях и партиях, не ходят на митинги. Теперь их вера в ценность такой нейтральности переживает серьезное испытание. "Видим ли мы себя в Финляндии? Мы видим себя в свободной стране. Надеюсь, когда-нибудь такой станет Россия", – говорит Даниил Крапотин.

***

Ален рассказывает, что одна из работ, которой ему и другим Свидетелям пришлось заниматься в Финляндии, – сажать новый лес. Через двадцать лет он будет выглядеть как тот высаженный по линейке сосновый бор, что можно увидеть по дороге в лагерь беженцев. Бор, который выглядит слишком аккуратным и цивилизованным для российского глаза.