Реакция на отравление российского оппозиционного политика Алексея Навального в мире продолжает нарастать: страны «Большой семерки» в среду выступили с заявлением, осуждающим это, политики в США также комментируют покушение на известного борца с коррупцией и размышляют о возможных санкциях, а в прессе высказываются предложения принять «Закон Навального» по примеру «Закона Магнитского».
Однако отравление Навального будет влиять не только на взаимоотношения Москвы с остальным миром, но и на внутрироссийскую ситуацию. 13 ноября в России состоится голосование на региональных и местных выборах, и уже сейчас специалисты рассуждают о том, как это событие повлияет на их результаты.
Обсуждаются и мотивы тех, кто организовал и исполнил покушение – на фоне продолжающегося громкого отрицания российскими властями своей причастности к покушению на человека, воспринимаемого многими в качестве главного критика президента Владимира Путина.
На виртуальном «круглом столе», организованном Институтом Кеннана в Вашингтоне, координатор сети общественных штабов Алексея Навального Леонид Волков напомнил, что его лидер был отравлен в ходе политической кампании: «Навальный был отравлен не во время отпускного тура, а в ходе его поездки в рамках предвыборной кампании, когда он проводил ее в Томской и Новосибирской областях, поддерживая избирательную стратегию, которую мы называем «Умное голосование». Эта тактика направлена на то, чтобы не допустить избрания и переизбрания кандидатов от «Единой России», партии Путина, в региональную и местную законодательную власть на всей территории России».
«Не является случайностью или совпадением то, что попытка убить Алексея Навального, покушение на него произошло в ходе этой предвыборной поездки – это понятно, если принять в расчет реалии российской политики в течение последних двух лет, – продолжает Волков. – Если до 2017 года российская власть полагала, что оппозицию в России поддерживает ничтожное количество «хипстеров в городах», а «Россия-матушка» о ней ничего не знает, то в 2017 году Алексей Навальный разрушил этот миф, учредив свои избирательные штабы по всей стране. Самые крупные акции его поддержки тогда состоялись в Мурманске и Смоленске – городах, которых прежде на политической карте России заметно не было».
Леонид Волков считает, что именно сеть штабов Навального, оставшись сетью координации протестной и антикоррупционной активности, раздражала Кремль: «Поскольку местные и региональные выборы в предстоящее воскресенье многие рассматривают как генеральную репетицию последующих выборов в Госдуму… поездка Навального в регионы очень разозлила Кремль. Они очень хотели ограничить его активность Москвой, предприняв для этого несколько шагов».
Несмотря на эти шаги – обыски, аресты счетов, уголовные дела – сеть штабов Навального, по словам Волкова, продолжала действовать, и поэтому, считает координатор этой сети, решение устранить Навального и было принято верховной российской властью: «Это не могло быть сделано без как-либо выраженного личного одобрения Владимира Путина».
Екатерина Шульман – эксперт российской программы британского института Чэтэм-Хаус (Chatham House), также приглашенная на «круглый стол» Институтом Кеннана, подчеркнула уникальную роль Алексея Навального в российском политическом раскладе: «Судя по множеству социологических опросов, Навальный является в России «оппозиционным политиком номер один» - наиболее известным российской широкой аудитории».
По словам Екатерины Шульман, Навального в опросах по уровню узнавания ставят сразу следом за Владимиром Путиным, а то и впереди его – и это при постоянных попытках Кремля снизить упоминание его имени в медиа.
Анализируя тот факт, что в российских городах не вспыхнули акции протеста после отравления Навального – в противоположность массовым демонстрациям 2013 года, когда оппозиционера приговорили к лишению свободы – эксперт говорит, что причина отчасти в том, что развитие событий еще не остановилось: «Протестная активность – это вещь непредсказуемая, очень трудно сказать, какое именно событие выведет людей на улицы. Есть впечатление, что наиболее гнусное преступление может вызвать наиболее сильную реакцию, но это не так. Иногда какая-то соломинка может сломать верблюду хребет, а преступления, совершаемые государством, напротив, воспринимаются спокойно… В данном случае с отравлением Навального история по-прежнему разворачивается, и публика завороженно глядит на нее, ожидая, какой будет следующая новость. И эту новость ожидают скорее от врачей, нежели от политиков».
Кроме того, допускает политолог, большинство сторонников Навального полагают, что оппозиционера отравило государство, и требовать от властей честного расследования этого отравления для тех, кто считает, что власти это и сделали, было бы абсурдно.
Екатерина Шульман считает, что эффект от покушения на известного оппозиционера будет двояким: «Некоторые избиратели почувствуют столь сильное отчаяние и безнадежность от произошедшего, что это демотивирует их в смысле участия в голосовании, …но другая часть граждан будет, напротив, мотивирована на выборы ровно по той же причине: они решат, что свой гнев и отчаяние им больше не выразить ничем, кроме бюллетеня. И пока непонятно, кого будет больше».
Политолог прогнозирует, что на предстоящих в это воскресенье в России региональных и местных выборах протестные настроения могут проявиться в областях российского Севера, в частности, Архангельской – там уже долгое время происходит противостояние общественности и власти по поводу строительства мусорной свалки в Шиесе: «Я бы понаблюдала за тем, как электорат отреагирует на результаты, которые там объявят на следующий день после выборов».
Старший советник Института Кеннана, российский журналист Сергей Пархоменко уверен в том, что важно дать ответ на следующие вопросы: «Почему они это сделали? Какова была цель этого? Ясно, что эта акция была преднамеренной, а не случайной. Все, что мы знаем по результатам 20-летнего правления Путина, говорит нам, что действия такого плана возможны только с личного его разрешения и под его личной защитой. У него есть целый ряд исполнителей для таких действий… однако это все равно путинский режим».
У Сергея Пархоменко есть и свой ответ на эти вопросы: по его словам, власти России хотели создать точку отсчета нового периода в правлении путинского режима: «Есть много признаков того, что они (российские власти – ред.) рассматривали Навального как непосредственную угрозу – из-за его антикоррупционной деятельности, его участия в избирательных кампаниях, его влияния на людей в России, относящихся к власти критически… Но я думаю, что целью этой попытки убить Навального было объявление таким образом новых правил игры в российской политике. Теперь, после того как Путин показал, что хочет править Россией всегда, правила должны были измениться. Власти хотели этим показать, что теперь они могут делать абсолютно все: «Теперь мы можем убивать, и мы ничем не рискуем. Наступила новая эра, и вы ничего не можете нам противопоставить, инструментов у вас нет».
Для Путина, считает Пархоменко, было очень важным продекларировать это все именно в начале новой эры своего правления. При этом, по словам эксперта, российский лидер, как и с аннексией Крыма, рассчитывал на достижение политической выгоды «прямо сейчас», полагая, что последствия этого шага будут наступать медленно и растянутся на много лет.
По просьбе программы «Дискуссия VOA» причины и последствия отравления Алексея Навального прокомментировали и другие эксперты.
Мария Снеговая, политолог, эксперт Центра анализа европейской политики в Вашингтоне (CEPA):
«По предыдущему опыту, индивидуальные санкции не слишком эффективны. Я считаю, они должны сопровождаться более жесткими мерами относительно Кремля, в том числе заморозкой «Северного потока-2». Конечно, это был бы более серьезный удар по Кремлю. Позиция Германии по этому вопросу сейчас особенно важна. Я думаю, что Меркель не хочет забегать вперед, но у меня создалось впечатление, что обычно умеренная позиция западных стран относительно разнообразных действий кремлевского режима на этот раз сменилась более жесткой реакцией, потому что перейден некий Рубикон. Надо еще учитывать, что Германия находится под очень жестким прессингом со стороны США, которые стараются заставить Германию отказаться от «Северного потока-2». В этом плане какие-то подвижки уже были, когда еще в конце декабря США ввели санкции, которые смогли приостановить строительство газопровода, поэтому, думаю, на текущий момент какой-то перелом возможен, судя по высказываниям и самой Меркель, и ее ближайших коллег. Но, опять же, для этого необходимы совместные действия разных стран и активистов, чтобы подтолкнуть Германию к этому решению».
Андрей Зубов, историк, заместитель председателя российской оппозиционной партии ПАРНАС
«Мне кажется, что пока идет только разворачивание ответа Запада. Он еще не произнесен до конца. В случае с «Северным потоком-2» есть два очень важных принципа: принцип денег, которых в России сейчас мало и которые России сейчас нужны, и принцип тотальной власти, которую Путин хочет установить в России. Если эти два принципа не будут увязываться друг с другом, скажем – устанавливай в стране что хочешь, а газ будем все равно у тебя покупать, как раньше – тогда, думаю, санкции возможны. В этой ситуации такой знак для Запада важен, он покажет, что есть определенные моральные критерии. Как сейчас рассуждают аналитики в России? Якобы, Западной Европе нужен русский газ, поэтому все эти разговоры о Навальном – для отвода глаз, самое главное – бизнес, и он будет все равно осуществляться».
По словам эксперта, если Западу хочется доказать, что у него есть что-то, кроме бизнеса и денег, тогда решение, которое будет принято по замораживанию «Северного потока», станет «очень эффективным аргументом в пользу того, что нравственные измерения, как и раньше, свойственны атлантической политике».
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: