Протесты в Гонконге: «плевок» в лицо Китая?

В Гонконге сотни тысяч горожан продолжают выходить на протестные манифестации. Они отстаивают свои гражданские права и требуют соблюдения принципа "одна страна, две системы" – который позволяет этому Специальному административному району КНР иметь собственные законы и демократические привилегии, включая невозможную во всем остальном Китае свободу слова. Одновременно из Пекина раздаются все более резкие и угрожающие предупреждения в адрес "бунтовщиков". К границам Гонконга со стороны материка стянуты крупные соединения военизированной полиции и бронетехника. Что может стать поводом для применения оружия против демонстрантов и подавления гонконгских протестов грубой силой?

Все последние 10 недель во время массовых манифестаций в Гонконге происходили столкновения демонстрантов с полицией. Но в выходные 17-18 августа актов насилия не было ни со стороны протестующих, ни со стороны правоохранительных органов. В минувшее воскресенье на улицы, по заявлению организаторов из гонконгского движения "Гражданский фронт за права человека", вышло более 1 миллиона 700 тысяч человек, несмотря на сильный ливень. Среди них, к примеру, находился оппозиционно настроенный по отношению к Пекину гонконгский медиамагнат Джимми Лай, поддерживающий давние контакты с многими влиятельными политиками в США, в том числе с вице-президентом Майклом Пенсом и госсекретарем Майком Помпео. Многие в знак солидарности с медсестрой, которая лишилась глаза из-за прямого попадания полицейской резиновой пули во время одной из предыдущих демонстраций, когда она помогала раненым, вновь заклеили себе один глаз.

Нынешние протесты в Гонконге были вызваны намерениями местных властей разрешить экстрадицию лиц, подозреваемых в нарушении закона, в материковый Китай. Критики этого законопроекта с самого начала были уверены в том, что он готовился не столько для передачи в руки китайского правосудия уголовных преступников, сколько для выдачи на расправу в Пекин скрывающихся в Гонконге диссидентов, правозащитников и всех несправедливо преследуемых людей. Манифестанты давно уже добились отказа администрации Гонконга от законопроекта об экстрадиции, однако требования к центральным властям КНР о прекращении общего нарастающего давления на Гонконг и все права его обитателей, закрепленные еще в Объединенной китайско-британской декларации по вопросу передачи Гонконга 1984 года и в Основном законе Гонконга, продолжают звучать каждую неделю.

Также люди, выходящие на улицы в Гонконге, сейчас уже требуют отмены официальной оценки протестов как "антигосударственных беспорядков", предоставления им всеобщего избирательного права и прямых полноценных выборов членов местного Законодательного совета и главы исполнительной власти. Сейчас глава администрации Гонконга не избирается на прямых народных выборах, а назначается специальным избирательным комитетом, подчиняющимся КПК. Кроме того, только половина депутатов в законодательном собрании Гонконга избирается на прямых народных выборах – остальные законодатели выбираются непрозрачно, разнообразными "бизнес-сообществами".

Пекин в последнее время стал обвинять протестующих в связях с террористами и утверждать, что имеет дело с "враждебным иностранным вмешательством в свои внутренние дела", особенно после того, как о своей озабоченности происходящим в Гонконге заявили многие лидеры и политики стран Запада, начиная с президента США Дональда Трампа. Сами же манифестанты призывают провести независимое расследование всех случаев жестокости со стороны полиции и требуют освобождения своих арестованных товарищей без предъявления им обвинений. Демонстранты говорят, что аресты проводились исключительно по политическим причинам, и подвергают сомнению законность действий полицейских, грубо задерживавших всех недовольных, даже покалеченных в больницах.

О масштабах и подоплеке гонконгских протестов и разных их аспектах в интервью Радио Свобода рассказывает руководитель Центра восточных исследований Высшей школы экономики в Москве, китаист Алексей Маслов:

– Кто сегодня выходит на улицы Гонконга с протестами, каков состав этой толпы, насколько он пестрый или, наоборот, однородный?

– Нынешние протесты начинались в Гонконге очень традиционно – как выступления молодежи. В основном это были учащиеся, не работающие, из тех, кто постоянно на университетских скамьях обсуждает вопросы свободы Гонконга. Так было и в 2014-2015 годах, это есть и сегодня. Но потом, как опять-таки в 2014-2015 годах, очень быстро началось изменение социального состава гонконгских демонстрантов. К ним присоединяется довольно большое количество людей, которые очевидно уже вышли из студенческого возраста: они работают по найму либо имеют собственный небольшой бизнес, то есть это представители малых и средних предприятий. Или, например, служащие гонконгского метро, аэропорта и так далее. Именно за счет этого мы видим такое большое количество людей: когда к протестам, как подтверждает даже гонконгская полиция, совокупно присоединилось более 2 миллионов человек. А каждая отдельная демонстрация собирает минимум 170-200 тысяч участников, которые одновременно идут по улице.

И как только изменился социальный состав, как только локальное молодежное движение переросло во всегонконгский протест, с этого момента, на мой взгляд, и пошел переломный этап в развитии ситуации. Казалось бы, частное требование – не допустить принятия закона об экстрадиции (а таких законов власти в Пекине на территории Гонконга в последнее время очень много пытаются продвигать) – вызвало огромный вал эмоций, потому что это все наложилось на целый ряд других проблем и претензий. Уже власти, казалось бы, и согласились ничего не принимать, вообще забыть об этом законе об экстрадиции, но протест продолжается, манифестантам хочется больше! Их движение выдвигает лозунг "Гонконг – это не Китай!", говорит "Соблюдайте Основной закон Гонконга" – то есть это уже явные выступления не против локальных проблем, а против Пекина в целом и против политики КНР и КПК на территории Гонконга.

Относительно скоординированные группы людей, которые обычно одеваются в темные майки и рубашки и закрывают свои лица специальными противопылевыми масками, – именно они являются ударными отрядами протестного движения. Являются ли они в прямом смысле "боевиками", как утверждает официальная пропаганда? Нет, конечно, потому что до сих пор, в том числе и китайским спецслужбам, не удалось выявить зачинщиков. Это такое массовое движение, которое само себя "заводит", быстро наряжается в опознавательную униформу и моментально передает сведения друг о друге и друг другу, то есть когда, в каком районе Гонконга начинаются новые выступления. Гонконг все-таки маленький, там "сарафанное радио" работает очень быстро.

И из-за этого возникает и вторая проблема для Пекина – пока что не с кем ему договариваться. То есть нет некоего центра, с которым можно сесть за стол переговоров, спросить, чего люди требуют, и начать торговаться. На мой взгляд, пока что усилия пекинских властей каким-то образом решить всю эту проблему являются не просто неудачными, а катастрофически ошибочными, просто шаг за шагом.

– Близится 1 октября, когда в Китае торжественно и помпезно готовятся отметить 70-летие образования КНР. Можно ли с уверенностью говорить о том, что конфликт как-то разрешится к этой дате? И готовы ли власти в Пекине пойти ради этого на все? И что может стать, например, непосредственным поводом для применения силы, войск против демонстрантов?

– Очень сложно представить, что Си Цзиньпин будет 1 октября стоять на трибуне на площади Тяньаньмэнь и при этом у него будет перед глазами бурлящий Гонконг или, наоборот, Гонконг, раздавленный танками и спецназом. И тот, и другой варианты для Пекина очень нехороши. Сейчас любой шаг для председателя Си является проигрышным – так же как и бездействие. Но самое поразительное, что проигрышной является эта ситуация и для Гонконга, как бы она ни разрешилась. Естественно, материковый Китай будет пытаться, наверное, до середины сентября решить проблему.

Что уже делается? Сначала власти пытались дождаться, пока протест выдохнется. Этого не случилось. Сейчас очевидно ставка делается на другое – даже официальные и полуофициальные СМИ Китая полны фотографий бронетехники, которая сосредоточена совсем рядом с границами Гонконга, на территории Шэньчжэня, и которая вот-вот вроде бы ворвется в Гонконг. В телесюжетах специальные подразделения на территории Шэньчжэня каждый день отрабатывают тактику разгона демонстрантов и расчленения толпы.

То есть теперь Китай пытается запугать Гонконг, показать, что меры будут очень жесткими. Как ни странно, несмотря на грубость таких угроз, это, может быть, оптимальный и самый спокойный вариант для решения ситуации, по мнению КПК. Так можно обойтись без жертв, одними предупреждениями и теленовостями загнать демонстрантов обратно в их дома, вернуть Гонконг к относительно нормальной жизни.

Но в реальности так сделать будет очень сложно, поскольку очевидно, что гонконгцы научились поддерживать сами себя. Более того, они видят, что есть и их поддержка со стороны мировой общественности, самая разная. С одной стороны, Цай Инвэнь, президент Тайваня, прямо говорит, что "мы солидарны с Гонконгом". У Тайваня тут свой интерес, он очень хочет показать, что политика "одна страна – две системы", которую предлагает Пекин и для Гонконга, и для Тайваня, несостоятельна, по крайней мере в том виде, как Китай ее показывает. Во-вторых, есть, конечно, поддержка со стороны США. Но, как ни странно, гонконгские демонстранты очень критически к ней относятся. Например, несколько дней назад на одной из акций внезапно появился американский флаг, кто-то выбросил его над толпой – и сами протестующие тут же этого зачинщика смяли и флаг сорвали. Потому что как раз Гонконг хочет показать – "нет-нет, мы не марионетки США, и мы не за США против Китая". Речь идет, на самом деле, об очень глубоком внутреннем конфликте, в котором США не очень разбираются, и как раз гонконгцы показывают, что это абсолютно внутреннее дело большого Китая, которое выплеснулось на внешнюю арену.

Итак, КНР сейчас пытается разрешить этот конфликт сначала мирно, а потом активной силой. Что можно предположить, как Пекин себя поведет дальше? Во-первых, КНР начала использовать соцсети для дискредитации протестного движения. И в Фейсбуке, и в Твиттере активно работают различные боты, которые пытаются обвинять демонстрантов во всем, что только придет в голову. Но сделано это очень неумело и топорно, боты и подставные блоги сразу были раскрыты, было доказано, что это именно тролли и боты, а не отзывы реальных людей, которые как-то хотят обсудить ситуацию. И это еще больше подогревает накал страстей.

Во-вторых, официальная власть Гонконга выпустила на улицу каких-то боевиков в белых майках, по контрасту с черными одеждами манифестантов, которые утверждают, что они члены триад, местной мафии. На самом деле очевидно, что это ерунда, потому что говорить о реальном существовании триад в современном Гонконге можно с большой условностью. Но, так или иначе, власти пытаются грубо стравить толпы людей между собой. Это тоже не очень получается, потому что в Гонконге видеокамеры висят на каждом столбе и хорошо все фиксируют, и видно, как, например, люди в этих белых майках явным образом идут на провокации. А толпа их прогоняет и на провокации не поддается.

Как следствие, у КНР сейчас осталось два выхода. Один грубый, силовой – это либо запугивание, либо прямое введение войск, полиции и разгон манифестаций самым жестким образом. И тогда, конечно, имидж КНР будет испорчен опять на многие десятилетия. Второй – пойти на максимально широкий диалог, на уступки. Но это для Пекина будет являться, или по крайней мере восприниматься там, как проявление слабости, неспособности решать проблемы. Поэтому сейчас, я думаю, КПК все больше и больше склоняется к силовому варианту.

– Вы упомянули эти "белые футболки", которых назвали боевиками знаменитых местных триад, мафиозных группировок с давней историей. Но вы говорите, что в Гонконге сейчас триад не осталось?

– Триад в том традиционном виде, как обычно о них рассказывают и говорят, конечно же, нет. Классическая триада, то "Тяньдихуэй", "Общество неба и земли", из которой вышло большинство дальнейших групп, была, по сути дела, организацией взаимной поддержки еще в XVIII и XIX веках, а потом стала в прямом смысле криминальным сообществом, занимавшимся и рэкетом, и убийствами, и разбоями. Но все триады давно уже стали нормальными бизнес-корпорациями, компаниями, которые контролируют некоторые виды бизнеса и являются неформальными типами клубных деловых объединений. Сегодня многие представители триад легализовались, и вы можете увидеть на улицах Гонконга вывески десятков различных таких ассоциаций и объявления, как в них вступить. Являются ли они зачинщиками нынешних протестов или, по крайней мере, поддерживают ли их – я абсолютно в этом не уверен! Потому что нет никакого ни центра руководства триадами, ни, повторю, руководства протестами.

В Гонконге наверняка есть, конечно, другие криминальные структуры, но они не имеют никакого отношения к традиционным триадам. И не исключаю, что как раз вот их и могут нанимать власти для разгона манифестаций и провокаций против них. Как и представителей, например, мира изучения боевых искусств, групп спортсменов, которых очень много в Гонконге. Но все упрощать, утверждая, что "триады вышли на улицы Гонконга", примкнув к любой из конфликтующих сторон, – это просто не знать реальной ситуации.

– Можно ли ожидать, что, если Пекин ничего сейчас не предпримет, отсутствие, скажем так, "позитивной" повестки протестов все-таки приведет к спаду активности демонстрантов? На что КПК, видимо, и надеется?

– Абсолютно правильно КПК надеется на то, что манифестации будут потихонечку выдыхаться. Вообще выдыхается любой протест, если у него нет четкой позитивной программы. Но для Пекина время поджимает, на носу 1 октября, а ведь этот протест может длиться еще и год минимум. Есть целый ряд факторов, которые очень пугают КПК и заставят Пекин наверняка действовать быстро. Первый – это боязнь "эффекта домино", того, что сепаратистские движения в Синьцзяне и Тибете воспримут этот "гонконгский лозунг" и начнут свои выступления. Во-вторых, довольно велика опасность глобального экономического краха всего региона. Ведь Гонконг всегда считался местом, свободным для предпринимательства, и КНР это подчеркивала – и сделала ошибку, постепенно попытавшись втянуть экономику Гонконга внутрь экономики Китая, чтобы тем самым ускорить переход его под окончательный контроль КНР. Но оказалось, что ситуация совсем другая, что многие возмущаются сильным экономическим давлением Китая на Гонконг. А сейчас, после всех манифестаций, сотни иностранных компаний, в том числе и гонконгских, переводят свои штаб-квартиры в Шанхай, в лучшем случае, или в Малайзию, Индонезию, Японию, Южную Корею, Сингапур. То есть Гонконг просто может находиться на грани экономического краха.

Третий момент – это, конечно, то, что Гонконгу власти КНР теперь больше никогда на протяжении всей ближайшей истории не дадут хоть каким-то образом расширять свою самостоятельность. Потому что Пекину стало понятно, что не доведенная до разрешения проблема с "движением зонтиков" 2014–2015 годов привела к этой новой волне недовольства. Вообще, в Пекине все должны беситься от того, как Гонконг их "подставил": теперь, в дни празднования 70-летия КНР, то есть когда Китай будет заявлять о "незыблемости и правильности курса", Гонконг, по сути дела, на весь мир показал, как многим кажется, ошибочность китайской политики в отношении национальных окраин. В общем, в рамках тамошнего восприятия это плевок в лицо "новой национальной политике", в том числе лично Си Цзиньпину. Я еще напомню, что Гонконг активно живет за счет приема иностранных студентов, это один из крупнейших образовательных центров Азии, и конечно, вряд ли иностранные студенты теперь поедут в такое бурлящее или, наоборот, полностью контролируемое КНР место. Конечно же, власти КНР не смогут дожидаться, пока протест иссякнет. Да он может и сдуться в Гонконге, но мы вскоре сможем увидеть очаги выступлений против власти и в других районах Китая – и это будет тогда просто глобальный кризис всей национальной политики КНР.