Более 100 семей российских военнослужащих обратились к президенту России Владимиру Путину с требованием найти своих сыновей, мужей и братьев, которые находятся на российской войне в Украине. От ведомств и министерств родственники получают отписки: одни говорят, что родные живы, другие – пропали без вести или погибли. Корреспонденты проекта русской службы Радио Свобода "Север.Реалии" поговорили с матерями и женами, которые месяцами пытаются найти и вернуть домой своих родственников из Украины.
Десятки родственников российских военнослужащих обратились к президенту России Владимиру Путину с требованием помочь найти их детей, братьев и супругов – военных, которые участвуют в войне России против Украины.
"Требуем найти наших близких, внести в списки военнопленных, которые пропали без вести. Работа по поиску не ведется, так как они находятся в статусе пропавших без вести. Министерство обороны РФ более пяти месяцев блокирует изменение статуса военнослужащих независимо от постоянно меняющихся у них сведений. Родственникам приходится искать факты и доказывать самим, что их сын, муж в плену (погиб) - так по всей стране. Уполномоченные органы плохо ведут работу, помощи от командиров воинских частей нет", – говорится в письме, которое родители и жены лично передали в приемную администрации президента 26 июля (копия письма есть в распоряжении редакции – СР).
Под обращением подписались 106 человек. Одна подпись от семьи одного российского военнослужащего, который либо пропал без вести, либо погиб, либо просто находится на территории Украины, где с 24 февраля идут боевые действия. Они требуют не только найти пропавших в Украине российских военных, но и создать в каждом регионе России пункт, где родственникам военнослужащих помогали бы с поиском живых, пленных, раненных и погибших близких, которые находятся в Украине
Миллионы граждан Украины покинули свои дома из-за военных действий. По данным ООН на 19 июля, из-за войны погибли 5100 мирных жителей Украины, 346 из которых – дети.
Минобороны России с начала военных действий лишь дважды отчитывалось о потерях. По официальным данным на 25 марта, в войне погибли 1351 российский военнослужащий. Неизвестно, входят ли в это число сотрудники Росгвардии и частных военных компаний, а также боевики группировок "ДНР" и "ЛНР". Также российская сторона не сообщает о числе раненных и пленных военнослужащих. Изданиям Би-Би-Си и "Медиазона" по открытым данным удалось подтвердить информацию о 4940 погибших солдатах и офицерах (данные на 22 июля 2022 года).
Анна Данилова приехала в Москву из Самары, она хочет вернуть своего 47-летнего супруга Александра. Они познакомились еще в 2008 году, он уже тогда был военным. На вопрос об её отношении к службе Анна отвечает, что "она в этом не разбирается", а в доме про работу супруг ничего не говорил.
Замполит звонит и говорит: "Сгорел, забирать нечего". Сгорел в БТР
– Он сказал, что отбывает на учения в командировку. 3 апреля мне пришло сообщение с той стороны (из Украины), что его убили. У них же (у военнослужащих РФ) ни телефонов, ни документов не было. Я сразу позвонила в часть. Я говорю, что мне сообщили, что муж погиб, а мне отвечают: нет, нет, нет, не волнуйтесь, их уже выводят. А 4 числа замполит звонит и говорит: "Сгорел, забирать нечего". Сгорел в БТР. Та сторона (Украина) параллельно звонит и говорит: выжил. Мне говорят, видео сейчас пришлем, – рассказывает Анна.
Она несколько дней переписывалась с "воином ВСУ", который говорил ей, что её супруг выжил, получил сквозное ранение в лицо и его отвезли в больницу. Лично с мужем Анна не разговаривала ни разу – якобы он не мог из-за сильной травмы. Спустя четыре дня у Анны на фоне происходящего случился микроинсульт, после которого она до сих пор заикается. Сейчас Анна пытается "достучаться до кого-то, чтобы хоть как-то вернули мужа из плена".
– Он числится пропавшим без вести. Мне говорят: докажите, что ваш в плену. Я знаю, что 1 июня его забрали из больницы. Я не буду говорить, в каком городе эта больница – я боюсь за врача. Я боюсь вам давать интервью, но что мне делать? Если это уголовно наказуемо – я сяду, только верните мне мужа. А потом я буду сидеть. Я просто хочу вернуть своего мужа из плена. Куда мне еще пойти?
Одним из авторов обращения стала жительница Петрозаводска Ирина Чистякова. Она уже несколько месяцев безуспешно пытается найти свеого 19-летнего сына Кирилла. В руках у нее гора отписок: в одних говорится, что он жив и находится на войне, в других, что в плену в Украине, в третьи пишут, что погиб. Последний раз сослуживцы видели Кирилла 24 марта.
– В начале июня Уполномоченный по правам человека Татьяна Москалькова (копия ответа от аппарата Москальковой есть в распоряжении Север.Реалии – СР.) получила от Минобороны ответ, что мой сын жив и удерживается незаконно украинской стороной. Как он там оказался, что значит незаконно? Он незаконно там вообще оказался в Украине. Я позвонила в Министерство обороны и сообщила, что у меня на руках есть ответ уполномоченного по правам человека Москальковой, спросила, почему мой сын до сих пор не внесен в списки военнопленных. После этого мне перезвонили из Министерства обороны и сказали, что статус военнопленного не подтвержден. Получается, что Москалькова получила ответ от Министерства обороны, дала этот ответ мне, но он не несет никакой юридической силы. После этого я неоднократно звонила в Министерство обороны. Некоторые офицеры говорили, что мой сын не считается ни без вести пропавшим, ни погибшим, ни раненым, он в строю, с ним якобы все хорошо, ждите – он позвонит. 30 июня я позвонила опять в Министерство обороны в 9 утра и мне сообщили, что по данным военной разведки, мой сын считается военнопленным. Я расплакалась. Я умоляла, чтобы они внесли его в списки на обмен. 2 июля позвонила на горячую линию министерства обороны и мне опять сказали: статус – пропавший без вести, – рассказывает Чистякова.
Кирилла призвали в армию в октябре 2021 года. Служить его отправили из Карелии в город Луга Ленинградской области. Кирилл попал в разведроту в/ч 29760. Там он якобы подписал контракт, но сама Ирина документа не видела, хотя и запросила его из части. В начале февраля военнослужащих из Луги отправили в Курск на учения.
Ирина рассказывает, что во время разговоров с сыном на заднем фоне были "звуки минометного обстрела" и "свист".
– Я спросила, это что такое. Кирилл ответил: да, наши шалят, ВСУ шалят. Я спросила: в смысле, вас что – с двух сторон? Он ответил, что всякое бывает. Я его спросила, почему ты без бронежилета, где твоя каска, где твое все? Он ответил, что мы не стреляем, – пересказывает разговор с сыном Ирина.
Кирилл окончил в Петрозаводске кадетский класс с отличием. После девятого класса решил пойти в техникум, в котором отучился три года. В Карелии он устроился на работу, но осенью 2021 года ему пришла повестка в армию.
– Он мечтал быть военным. Но я думаю, что он никогда бы добровольно не поехал на эту "СВО", – рассуждает Ирина. – Его отправили туда по преступному приказу командиров и обманным путем. Речь шла о границе с Украиной, а не за границу. Его и других ребят обманули жестоко.
Ирина создала несколько чатов с матерями военнослужащих, чтобы помогать искать раненых, погибших и живых. В них состоит около 2,5 тысяч родственников военных. Сама Ирина считает, что огласка всей ситуации – хоть и опасный, но единственный способ, чтобы узнать правду о происходящем.
Моей жизни угрожает опасность, и эта опасность исходит от военных
– Моей жизни угрожает опасность, и эта опасность исходит от военных. Один полковник мне сказал – военные психи, если ты дожмешь до конца, то произойдет непоправимое, и что я не с той структурой начала войну. Я ответила ему, что это мой сын и напугать меня пулей в лоб – это глупо. Полковник ответил, что не пугает, а предупреждает, что военные – психи, – рассказывает Ирина.
Вместе с Ириной передать письмо в Москву приехали еще 8 человек. Все они из разных городов и все с одной просьбой: выяснить, где находятся их дети и мужья, которые оказались на войне с Украиной.
Мария Шумова приехала из Вологодской области. Её 23-летний сын Владимир служил по контракту в 104-м полку 76-й Псковской дивизии. Его отец тоже служил в ВДВ.
– Они 27-го попали в Бучу, хотя должны были идти минуя Бучу, но им командир дал приказ, чтобы они шли через Бучу. Очень много там погибших. Разведрота почти вся погибла. Со слов сослуживцев, у моего сына был подбит БНД. Им был приказ, чтобы они выходили на Белгородскую границу, но потом им поступил приказ, чтобы шли на проверку населенного пункта. 5 апреля было видео, что псковских десантников порезали. На видео показывали, что двое попали в плен. На помощь вызвали две машины, нашу машину (в которой был Владимир. – СР) взорвали. Скорее всего, он погиб, – говорит Шумова. Это ее предположение, потому что никаких данных на сына у неё нет.
По ее словам, военные действия в Украине нужны были "для защиты стороны Донбасса" и "защиты российских прав", но тут же задается вопросом: зачем нужно было вести наступление на Киев и за что тогда погибли сотни военнослужащих?
Я хочу, чтобы мне дали ответ: если он погиб, чтобы мне вернули тело, хоть что-нибудь
– Я против этого ничего не имею. Очень охота, чтобы было все мирным путем, без таких военных действий, не охота, чтобы ребята погибали. Вообще я так думаю: если так надо, значит так надо для защиты Донбасса. Но при чем тут было киевское направление? Зачем наших ребят туда кинули? Я хочу получить ответ, за что наши ребята пропали и погибли под Киевом, если они пошли все на защиту Донбасса, "ЛНР". Первое время я следила по новостям, но теперь… Так как сына найти не можем, я больше все в этих беседах (чатах в мессенджерах. – СР) слежу за информацией, телевизор мы смотрим редко. Я не осуждаю никого, но если эта спецоперация (так в России называют полномасштабное военное вторжение в Украину – КР) была нужна, то она должна была быть продумана, чтобы вот так ни за что не погибали наши ребята. Информацию я не скрываю, бояться – я не боюсь. Я хочу, чтобы мне дали ответ: если он погиб, чтобы мне вернули тело, хоть что-нибудь. Мне кажется, что президент об этом ничего не знал. Я считаю, что очень много проходит мимо президента. Я считаю, что эта вся операция с самого начала была продана.
Родственники российских военных говорят, что все попытки действовать официально и через ведомства не дают никаких результатов. Каждый раз какие-то сдвиги по возврату тел и обмену военнопленными случались лишь после обращения матерей в СМИ. Каждый день они выслушивают, "как от роботов" или "ботов", ответы анонимных "офицеров" с горячей линии Минобороны с заученным текстом: ваш сын в негативных списках не значится, его статус – пропавший без вести. Но в реальности никаких действий по поиску военнослужащих не ведется, уверены родные пропавших военных.
Ирина Чистякова говорит, что все родители военнослужащих сталкиваются с "равнодушием властей от президента до муниципальных органов", а многие семьи из российской глубинки не могут элементарно составить и отправить обращение в Минобороны для поиска своих детей.
Мы сталкиваемся с равнодушием, никто не хочет помогать
– Ни один депутат, никто не инициирует сам встречу с родителями, которые ищут своих детей. Мы сталкиваемся с равнодушием, никто не хочет помогать. Я сейчас говорю о войне, об этой "спецоперации". У нас же запрещено говорить "война". У нас, оказывается, на "СВО" не убивают и не гибнут. Это сказал исполняющий обязанности главы в/ч 29760 Князев Николай Николаевич. Он сказал, что мой сын находится в командировке и в боевых действиях не участвует, – говорит Чистякова.
Когда Кирилла Чистякова везли в воинскую часть из Карелии в Ленинградскую область, он познакомился с Никитой Митиным. Его мама, Анастасия Митина, рассказывает, что сын с самого начала хотел заключить контракт. Кирилл и Никита даже хотели снимать квартиру около части. Никита до армии учился в колледже полиции в Петрозаводске, но захотел "не тратить родительские деньги на учебу": отслужить по контракту, вернуться домой и устроиться на работу, потом доучиться уже за свой счет.
– Сын 29 октября написал рапорт на службу по контракту. Я предполагаю, что вместе с этим рапортом он подписал бланк контракта без указания числа. В декабре я узнала, что мой родной брат, который ухаживал за пожилой мамой, заболел онкозаболеванием. Я позвонила сыну и сказала, чтобы он не подписывал контракт, потому что он нужен мне здесь, дома. Он сказал: "хорошо", – вспоминает Анастасия.
По её словам, Никита связался со старшим лейтенантом, объяснил ситуацию и попросил аннулировать контракт. В ответ офицер "заверил, что он рапорт разорвал". Никита служил дальше, "не подозревая, что контракт остался в силе и никто его не расторгал". Когда военнослужащих стали в начале февраля отправлять на учения в Курск, то Никита остался в расположении части.
Мой сын сразу сказал, что не поедет на учения, что боится стрелять, воевать и вообще хочет жить
– Мой сын сразу сказал, что не поедет на учения, что боится стрелять, воевать и вообще хочет жить. Он дальше продолжал службу, не подозревая что он контрактник. 28 февраля к нему пришел старший лейтенант и сказал: собирайся, ты едешь в командировку. Ему выдали обмундирование и увезли в Сертолово (город в Ленобласти. – СР). Он мне утром позвонил, сказал, что привезли на какой-то непонятный сбор, ничего не говорят. Я спросила: "Тебя в Украину не отправляют?" Он ответил: "Я не знаю", – продолжает Анастасия. – 28 февраля вечером сын позвонил из Белгорода. Его привезли туда на самолете со всеми ребятами. Я спрашивала, может ли он отказаться. Ему сказали, что он контрактник, а значит, едет в Украину. Он сказал, что за отказ ему светит уголовка, лишение свободы вплоть до 20 лет. 2 марта он отправился в Харьковскую область. Со 2 марта в течение 18 дней я не знала, что с моим сыном. Он мне написал смс с какого-то номера, что все хорошо, жив, здоров. Через неделю еще смс: со мной все хорошо, жив здоров. И так раз в неделю, две.
Анастасия хочет добиться признания контракта сына недействительным. По её словам, в контракте стоит дата 4 февраля 2021 года, в то время как Никиту только призвали в армию в конце октября 2021 года.
– Число стоит в контракте не рукой моего сына. Везде утверждают – военная прокуратура и юристы – что все законно. Это просто описка. Сейчас он хочет уйти в отпуск, но командир не дает ему отпуск, потому что сын ему сказал, что обратно не вернется. Только из-за этих слов он не дает ему отпуск. Он сказал командиру правду в глаза, – рассказывает Анастасия.
Лариса (имя изменено) приехала в Москву из Самары, она почти все время плачет. Дрожащим голосом объясняет, что ей уже угрожали: "Звонили из ФСБ и говорили: молчите!". Её единственному сыну в июле должен был исполнится 21 год. Летом прошлого года он подписал контракт, хотя сама Лариса была против. У Ларисы, как и у Ирины, пачка отписок из разных ведомств, где в одних говорится, что её сын жив и воюет, а в других пишут, что пропал без вести.
У нас целая папка отписок, у меня есть извещение, что мой сын погиб. А мне присылают отписку
– Я говорила ему, что не надо (заключать контракт – СР.). Он: мама, я буду рядом с домом. Он ездил на своей машине: утром уезжал – вечером приезжал. Они собрались на учения якобы в Беларусь. Потом получилось, что их завели с этой операции. Он ничего не говорил. Он говорил, что телефоны забирают, связи две недели не будет. Он рядовой, он мальчишка. Не доносили до них эту информацию, я не знаю, как там. Долгое время он не выходил на связь, мы ездили в часть в Самаре. Мы жили, молились… В Министерстве обороны он числится пропавшим без вести. Мы пишем, обращаемся. У нас целая папка отписок, у меня есть извещение, что мой сын погиб. А мне присылают отписку, что он в связи со "специальной военной операцией" выполняет свой долг – воюет, – рассказывает Лариса.
Лариса утверждает, что с матерями военнослужащих связался человек, который представился "Воином ВСУ" (скриншоты переписок есть в распоряжении редакции – СР.). "Воин ВСУ" написал, что взвод сына Ларисы погиб и похоронен в селе Новая Басань Черниговской области.
Папа всегда говорил, что мужчина должен служить. Сын выбрал этот контракт
– Он сказал, что они (тела погибших военнослужащих) там и, когда все закончится, они дадут их нам выкопать. Мы пишем везде, но нам ничего не говорят. Просто это произошло в марте месяце, а сейчас июль. И что нам привезут? Если привезут вообще. Мальчишки… Он ничего не умел. Он учился в колледже по юридической специальности. Папа всегда говорил, что мужчина должен служить. Сын выбрал этот контракт. Я не смогла его отговорить. Я просто хочу вернуть сына. Больше ничего не хочу. Вернуть, – и Лариса снова срывается на плач.
В обращении к президенту России Владимиру Путину, переданном матерями и женами в приемную администрации президента в Москве, они требуют не только найти местонахождение их детей, но и встречи с министром обороны Сергеем Шойгу, на которой были бы представители жен/матерей всех регионов РФ, а так же, чтобы президент назначил своего представителя, который перед родными пропавших без вести военных отчитывался бы о проделанной работе. Так же они просят вернуть всех пленных домой и инициировать тесты ДНК, если есть информация, где похоронен боец. Требования к Путину прекратить войну в Украине в обращении нет.
СПРАВКА: Российское полномасштабное военное вторжение в Украину продолжается с утра 24 февраля. Российские войска наносят авиаудары по ключевым объектам военной и гражданской инфраструктуры, разрушая аэродромы, воинские части, нефтебазы, заправки, церкви, школы и больницы. Обстрелы жилых районов ведутся с использованием артиллерии, реактивных систем залпового огня и баллистических ракет.
Ряд западных стран, включая США и страны ЕС, ужесточил санкции в отношении России и осудили российские военные действия в Украине.
Россия отрицает, что ведет против Украины захватническую войну на ее территории и называет это «специальной операцией», которая имеет целью «демилитаризацию и денацификацию».
Роскомнадзор пытается заблокировать доступ к сайту Крым.Реалии. Беспрепятственно читать Крым.Реалии можно с помощью зеркального сайта: https://krymrhkhqhzxionkz.azureedge.net/. Также следите за основными новостями в Telegram, Instagram и Viber Крым.Реалии. Рекомендуем вам установить VPN.
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: