Пытки для раскрываемости: дело Есипенко и практика российских силовиков

Администрация СИЗО Симферополя игнорирует ухудшение состояния здоровья фрилансера Радіо Свобода, проекта Крым.Реалии Владислава Есипенко и не оказывает ему необходимой медицинской помощи, – об этом заявила Уполномоченный Верховной Рады Украины по правам человека Людмила Денисова.

По оценке Денисовой, это «является грубым нарушением статьи 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, что приравнивается к пыткам и бесчеловечному обращению». Состояние здоровья Владислава Есипенко ухудшилось после перенесенных пыток. Журналиста задержали в Крыму в марте этого года, российская ФСБ обвинила его в работе на украинские спецслужбы и хранении в автомобиле «самодельного взрывного устройства». Сам Есипенко впоследствии неоднократно заявлял о том, что российские силовики пытали его, чтобы выбить признательные показания. Официальный Киев и правозащитные организации считают Владислава Есипенко политическим заключенным.

О роли пыток в подобных делах и неоказании медицинской помощи шла речь в эфире Радио Крым.Реалии.

Жена Владислава Есипенко Екатерина Есипенко рассказала Крым.Реалии, что добиться медицинской помощи в СИЗО Симферополя крайне затруднительно.

– После посещения изолятора адвокатом мы узнали, что Влад несколько дней жаловался на боли в пояснице, однако врач не приходил. Все-таки спустя два-три дня администрация вызвала карету «скорой помощи», и его отправили в районную городскую больницу Симферополя. Влад пишет, что добиться этого было очень сложно. Там ему провели минимальное обследование, врач констатировал, что он все-таки нуждается в госпитализации на фоне мочекаменной болезни. Тем не менее Влада отправили обратно в СИЗО. Конечно, не только ему администрация отказывает в медицинской помощи: если даже фельдшер приходит на вызов, лечить арестантов ему нечем, потому что в медчасти нет никаких лекарственных препаратов, кроме жаропонижающего и магнезии. Мало того, там антисанитарные условия, она полностью разрушена.

Екатерина Есипенко полагает, что именно пытки после задержания, в том числе электрошоком, обострили у ее мужа хронические болезни вроде гипертонической.

– Психологическое состояние тоже сложное: он сидит в замкнутом пространстве, все дни в камере на 12 квадратных метров проходят одинаково. День состоит из подъема, пересчета, завтрака, проверки камеры, прогулки, обеда, ужина и отбоя. Владу нужно взять себя в руки, настроиться на борьбу, мы его поддерживаем письмами. Со мной связывается Офис президента Украины, все время на связи представительство президента в Автономной Республике Крым во главе с Антоном Кориневичем. Оказывают содействие, обещают держать дело на контроле и всячески помогать.

Эксперт Крымской правозащитной группы Владимир Чекрыгин напоминает о нестыковках в деле Владислава Есипенко, которые косвенно свидетельствуют о фабрикации обвинений и политическом характере дела.

– Практически во всех крымских делах так называемых шпионов и диверсантов людей захватывают, несколько дней о них ничего не известно, и в это время их жестоко пытают. Как правило, записывают признательные показания на видео, которое потом часто оказывается в российских СМИ, что нарушает презумпцию невиновности. Суды в Крыму практически никак не реагируют на заявления о пытках, то есть никакого эффективного расследования по этому поводу не проводится. Могут быть формальные отписки о том, что проведена проверка и факты не подтвердились. В прошлом году мы не нашли ни одного дела о пытках против сотрудников ФСБ на сайтах российских судов Крыма, то есть такие дела даже не открывают, и никто из силовиков не привлечен к ответственности. Спецслужбам нужно, чтобы их сотрудники чувствовали себя безнаказанно и выполняли любые незаконные приказы.

В свою очередь, председатель межрегиональной общественной организации «Комитет по предотвращению пыток» Игорь Каляпин отмечает, что пыточные дела против сотрудников правоохранительных органов всячески саботируются самой системой.

– В России практика применения пыток по уголовным делам распространена довольно широко. Я предполагаю, что по делам с политическим окрасом такие меры воздействия применяются чаще. Тот орган, который имеет полномочия и обязан расследовать эти случаи, делает это исключительно из-под палки. Чтобы дотащить какое-то дело, связанное с пытками, до суда и обвинительного приговора, приходится раз по 10-15 ходить в суд или обращаться в прокуратуру с жалобами на незаконный отказ в возбуждении уголовного дела. Если даже дело возбуждают, потом следователи его прекращают или приостанавливают, устраивают просто откровенный саботаж: например, не собирают доказательства, которые лежат на поверхности. Мы дотащили до суда около сотни таких дел, и в среднем все эти дела где-то раз по десять отказывались возбуждать, прекращали и так далее.

По мнению Игоря Каляпина, распространенность пыток в российской правоохранительной системе объясняется тем, что с их помощью силовикам проще всего достичь высоких показателей раскрываемости уголовных дел.

– Вся система заточена не на то, чтобы действительно снизить уровень преступности и обеспечить безопасность граждан. Она заточена на то, чтобы обеспечить некие формальные показатели. То есть на самом деле не важно, виновного посадили или невиновного – преступление должно быть раскрыто, в соответствующей графе надо поставить галочку. Таким образом оперативники берут на себя функции и полицейского, и следователя, и прокурора, и судьи в одном лице и с помощью пыток обеспечивают самооговор задержанного. Если он пытается заявить об этом на суде, в подавляющем большинстве случаев суд просто игнорирует такие показания и говорит, что это просто такой способ защиты. Исключительно редко судья приостанавливает процесс и поручает следственным органам проверить заявление подсудимого. Они проверяют и через пару недель докладывают, что факты не подтвердились.

По словам Игоря Каляпина, некоторые осужденные после приговора и прохождения апелляций обращаются с жалобами в Европейский суд по правам человека, и эта инстанция рассматривает не только факты применения пыток, но и отсутствие их эффективного расследования со стороны российского государства.

БОЛЬШЕ ПО ТЕМЕ:

Пытки, угрозы, оговор: как фабрикуются дела о «терроризме» на Кавказе

Владимир Чекрыгин убежден, что происходящее с Владиславом Есипенко укладываются в уже привычную для российских силовиков схему фабрикации уголовных дел.

– Владислава заставили признаться в работе на спецслужбы Украины, а в обвинительном заключении ему инкриминируют только хранение и перевозку оружия. И это не первый случай: Владимира Присича точно так вынудили дать признательные показания на камеру о том, что он якобы работал на украинские спецслужбы и готовил диверсии, а потом просто подбросили наркотики и осудили по этой статье. Российским силовикам, видимо, необходимо поддерживать ненависть к Украине, создавать угрозу для населения, чтобы оно продолжало негативно относится к Украине и одобряло действия российских спецслужб. Они делают информационный вброс, что поймали «шпиона», но потом рассчитывают на то, что в Крыму никто за этим следить не будет. Главное – чтобы в памяти у людей отложился негатив об Украине.

Министерство иностранных дел Украины, украинский омбудсмен, Европейская и Международная федерации журналистов призвали к немедленному освобождению и снятию всех обвинений с Владислава Есипенко. Президент Радио Свободная Европа/Радио Свобода Джейми Флай потребовал немедленно освободить Есипенко из-под стражи и заявил, что РСЕ/РС возмущено пытками, о которых сообщил задержанный в Крыму фрилансер Крым.Реалии.

(Текст подготовил Владислав Ленцев)

Сайт заблокирован?
Обойдите блокировку!

читать >